Защитники прав коренных народов России: «Нас просто выдавливают из страны...»

"В моем регионе происходит этноцид по отношению к моему народу. Создаются условия, в которых невозможно жить. Наши деревни уничтожаются добывающими компаниями. Мы лишились территорий традиционного природопользования", –​ с такими словами жительница Кузбасса Яна Таннагашева обратилась к международному сообществу от имени шорского народа, выступая на заседании ООН в Женеве в ноябре 2016 года. В своем выступлении Яна рассказала о давлении, которому подвергаются активисты, выступающие против уничтожения мест традиционного обитания шорцев, и призналась, что сама опасается угроз и провокаций. Спустя полтора года, в апреле 2018-го, Таннагашевы с детьми выехали из России в одну европейскую страну, название которой они просят не раскрывать.​

​– Мы прибыли сюда 14 апреля, сдали документы в миграционную службу и ждем интервью. Мы не первые правозащитники из числа коренных народов России, вынужденные просить политического убежища за границей. В прошлом году в США со всей семьей уехал Павел Суляндзига, который давно занимается правами коренных народов. Нас просто выдавливают из страны, ​–​ рассказывает Яна Таннагашева.

Правозащитной деятельностью Таннагашевы занялись в 2013 году, после того как добывающая компания, холдинг "Сибуглемет", вторглась на территорию деревни Казас, в которой жил отец Яны.

– Первый дом сожгли в ноябре 2013 года. Дом моего отца сгорел перед Новым годом. Всего было сожжено пять домов, принадлежавших тем, кто отказался продавать дома и землю угольной компании, – говорит Яна.

​– Угольная компания «Южная», входящая в холдинг «Сибуглемет», активно начала свою деятельность в этом районе с 2010 года. Они постепенно подбирались к Казасу. В 2012 году подошли вплотную, взрывами уничтожили священную гору Карагай-Ляш. Потом начались поджоги домов, ​–​ рассказывает Владислав Таннагашев. ​

– У вас есть доказательства того, что эти пожары вызваны чьим-то злым умыслом и связаны с деятельностью по добыче угля?

– Дело в том, что на въезде в деревню действует контрольно-пропускной пункт. Жители деревни каждый раз, когда возвращаются домой, вынуждены проходить унизительный досмотр. Охранники сверяют номера их машин с каким-то своим списком. Казалось бы, мышь не проскочит. Но есть одна странность.

При таком строгом контроле въезда-выезда невозможно установить, что за люди приезжали поджигать наши дома. Именно в то время, когда в Казасе происходили пожары, на КПП отключались видеокамеры, и охранники забывали записать номера машин. Это повторилось пять раз на протяжении трех месяцев, – говорит Яна Таннагашева.​

Владислав Таннагашев добавляет:

– И еще один факт. 2 ноября 2013 года Ильгис Халимов, на тот момент генеральный директор УК «Южная», угрожал жителям деревни. Он спросил, а вы не боитесь, что с вашими домами что-то случится, вдруг бульдозер случайно зацепит или пожар случится? Этот разговор зафиксирован. Жители Казаса обратились в прокуратуру. Были заведены уголовные дела по факту поджогов, но никакого движения там не происходит.​

Наступление угольщиков на шорские земли началось не вчера. Это долгая история, уходящая в советские времена. Например, родовая деревня Владислава (она называлась Курья) была снесена бульдозерами еще в 1971 году.

– Это произошло в год моего рождения. В Курье испокон веку жили мои предки. Вокруг были наши охотничьи угодья, прекрасный кедрач, рядом с которым находилось родовое кладбище. Все это уничтожено. И вот теперь та же история повторилась в родовой деревне Яны, – говорит Владислав Таннагашев.​

С жалобами на действия "Сибуглемета" Таннагашевы прошли все инстанции: обращались к главе округа Мыски, куда входит Казас, писали Аману Тулееву, в Администрацию президента, в Государственную думу и уполномоченному по правам человека. По их словам, всюду они получали формальные ответы, а деятельность угольной компании тем временем продолжалась. В конце концов, не получив поддержки от российских властей, Таннагашевы решили обратиться в Комитет по ликвидации расовой дискриминации ООН. В 2007 году Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию о правах коренных народов, которая устанавливает преимущественное право этих народов на принадлежащую им территорию.

Статья 26: "Коренные народы имеют право на земли, территории и ресурсы, которыми они традиционно владели, которые они традиционно занимали или иным образом использовали или приобретали".

–​ Мы собрали большой пакет документов: наши обращения к властям, их формальные ответы, и обратились в ООН с жалобой. Незадолго до моей поездки в Женеву начались угрозы от сотрудников полиции и ФСБ, которые вызывали меня на беседы, – говорит Владислав Таннагашев.

– О чем вы беседовали?

– Они говорили, что я не должен туда ехать. Не должен рассказывать о том, что здесь происходит. Потом у меня хитростью пытались отобрать заграничный паспорт. (В распоряжении редакции имеется аудиозапись, на которой Владислава просят отдать загранпаспорт "для сверки в полиции", потому что документ якобы использовался "преступной группировкой".) Но я все равно выехал в Женеву, для того, чтобы подтвердить факты, изложенные в жалобе, как представитель шорского народа. Встретился с председателем Комитета, а также с разными международными организациями, рассказывал об угрозах в мой адрес, а также жителей поселка Казас. Швейцарские правозащитники заверили меня, что если с нами что-то случится, могут начаться акции по всей Европе за отказ от кузбасского угля.

По возвращении домой, в город Мыски, Владислав встретился с генеральным директором холдинга "Сибуглемет" Андреем Давыдовым. Разговор шел о выполнении требований жителей Казаса.

На встрече также присутствовали заместитель губернатора Кемеровской области Алексей Иванов (в конце 2016 года задержан по подозрению в вымогательстве ценных бумаг на сумму более миллиарда рублей. – СР) и председатель областного парламента Алексей Синицын (в начале апреля 2018-го подал в отставку, чтобы уступить свое место Аману Тулееву. – СР). По словам Владислава Таннагашева, областные чиновники пытались заинтересовать его предложением "непыльной работы" в администрации, предлагали также деньги в виде "областных субсидий", но получили отказ. Владислав требовал открытости переговорного процесса под протокол. Есть чётко сформулированные требования жителями Казаса. Одно из главных — сохранение родового кладбища, свободный доступ к нему. Вскоре после этого началась травля Таннагашевых в областных и местных СМИ.

Яна Таннагашева:

– Давление шло со всех сторон. Полиция выносила нам предупреждение о том, что мы нарушаем "закон о митингах". К моим родственникам подходили на улице какие-то люди и просили передать мне сообщение: если Владислав не прекратит заниматься Казасом, то я останусь вдовой. В школе, где я работала, меня вынудили написать заявление об увольнении. Это произошло через несколько месяцев после моей победы в городском конкурсе "Учитель года". Однако администрацию школы это не смутило. Директор потребовала, чтобы я уволилась "по собственному желанию". Я понимаю, что на нее надавили из гороно или какой-то более высокой инстанции.

В 2017 году, несмотря на предупреждения, Владислав и Яна снова приняли участие в сессии Комитета по ликвидации расовой дискриминации, представляя шорский народ. Таннагашевы рассказывали о критической ситуации вокруг деревни Казас и резко критиковали отчет официальной делегации России, назвав ложной представленную в докладе информацию.

– Во время дискуссии мы доказали, что авторы доклада, попросту говоря, врут. Комитет вынес решение в нашу пользу. Правительству России было предложено устранить нарушения. Там же, в Женеве, мы встретились с руководителем российской делегации, председателем Федерального агентства по делам национальностей Игорем Бариновым.

​После нашего с ним разговора он публично заявил о том, что Агентство "готово к диалогу с жителями Казаса". Лично мне он обещал провести в Москве совещание с участием угольщиков и кого-то из правительства Кемеровской области, – говорит Владислав Таннагашев.

–​ Совещание состоялось?

– Нет, никаких действий со стороны чиновников не последовало. Они затаились. Поэтому в декабре прошлого года, выступая на митинге в Новокузнецке, я открыто обвинил господина Баринова в обмане и сказал, что нехорошо члену правительства трусливо уклоняться от переговоров. После этого на нас с Яной стали оказывать активное воздействие. Нас преследовали машины с номерами одной известной организации. К нам домой приходил полицейский и рассказывал, что "из Кемерово требуют вас закрыть". Он это делал якобы по своей инициативе, знаете, есть такая игра в доброго следователя. В то же самое время неизвестные люди подлавливали на улице наших родственников и передавали, что нашим детям будет плохо, если мы не прекратим международную деятельность. Угрозы нам передавали постоянно, со всех сторон.

– За прошедшие годы вы могли бы к этому привыкнуть...

–​ Да, но мы всерьез забеспокоились в тот день, когда нашего старшего сына по дороге из школы преследовал какой-то неизвестный мужчина. Все это повышенное внимание к нашей семье стало невыносимо тревожным. В марте мы приняли решение выехать за границу. Дома мы всем сказали, что едем на отдых с детьми. В Москве получили визу и прилетели сюда.

Теперь, уже не опасаясь за жизнь своих детей, Таннагашевы намерены продолжать правозащитную деятельность и сотрудничество с Комитетом по ликвидации расовой дискриминации ООН. Правда, неизвестно, захочет ли администрация Кемеровской области исполнять решения далекого женевского Комитета. Кто ее заставит? Известно, что во время принятия ООН Декларации прав коренных народов в 2007 году Россия воздержалась.