«Идеологический» предок Путина – Петр I был основоположником нового рода войск – потешных.
В 1684 году в подмосковном селе Преображенском по приказу 12-летнего царевича был возведён потешный городок «Пресбург», над устройством которого трудился и сам Пётр. Потешные войска штурмовали эту крепость и маневрировали на две стороны. Первым солдатом потешных войск был конюх Бухвостов. А потом пошло-поехало. Были созданы два полка – Семеновский и Преображенский. Игры в войнушку для царевича закончились в 1694 году. Игры Путина продолжаются и в зрелом возрасте. Только его война – лживая и подлая, она – информационная.
Мне понравилась аналогия с потешными войсками первого русского диктатора еще и потому, что название городка «Пресбург» очень точное для сравнения с тем, что вытворяет сейчас российская пропаганда. В этом, уже придуманном Путиным городке, живут журналисты ИТАР-ТАСС, РИА «Новости», всех российских каналов, блогеры – сидельцы форумов и прочие боевики российской пропаганды.
Потешные войска Путина занимаются не совсем потешными играми. Они на самом деле воюют, нанося урон куда больший, чем налет штурмовиков или залпы артиллерии. Потешные они потому, что действуют в противоречии с собственной Конституции и действующим законодательством. Потешные журналисты выдают информацию, которая живет несколько часов, от силы – два-три дня. Потехи ради, российская пропаганда обманывает свой народ, который, в принципе, и сам обманываться рад.
Современные потешные войска придуманы Путиным еще в августе 1999 года, сразу же после его назначения премьер-министром России, когда он задумал реванш в Чечне. Для реванша был нужен повод, цель и определение врагов. С целью все понятно – «Россия должна встать с колен», с врагами тоже просто – чеченцы, часть непокорных дагестанцев, другие «лица кавказской национальности», повод активно искали.
После первой чеченской войны, бесславно закончившейся хасавюртовскими соглашениями, российские генералы возненавидели коллегу – генерала Лебедя. Но для осуществления реванша им нужен был свой человек, им и стал Путин. За три года после поражения генералы поняли, что, кроме кавказцев, у них есть еще один страшный враг – журналисты. В первую войну и старая команда НТВ, и даже канал «Россия» работали по стандартам журналистики – репортеры работали по обе стороны конфликта, показывали войну, как она есть. Если российская авиация бомбила Самашки, то показывали результаты – разрушенные дома, убитых мирных жителей. В общем, вредили «восстановлению конституционного строя».
Еще премьером, начав операцию в Дагестане, Путин ввел ограничения для работы журналистов, а с начала 2000 года, уже в качестве президента, за журналистов взялся всерьез. В Чечню невозможно было попасть без аккредитации. Сразу несколько государственных структур занялись распространением официальной точки зрения на вторую чеченскую войну. Самовольно проникающих на Северный Кавказ журналистов отлавливали. Если это были иностранцы, то их пугали аннулированием виз и лишением аккредитации МИД, без которой в России работать запрещено. Российских журналистов запугивали увольнением и «осложнением жизни».
Несмотря на протесты международных организаций, информационное поле в Чечне было зачищено. Российские журналисты пытались протестовать, но как-то вяло и без энтузиазма, видимо понимая, что к власти пришла «жесткая рука». Все чаще Путин вместе со словами о свободе слова стал употреблять выражения – «информационная война», «информационное оружие». В сентябре 2000 года возрождение традиций советской пропаганды было оформлено в виде Доктрины информационной безопасности – документа, ставшего программным для российских чиновников. В Доктрине прямо говорится, что государственные СМИ получают преимущество, а журналисты должны стать «государственниками», то есть врать так, как это нужно государству.
Первые плоды новой информационной политики Путин начал собирать еще в сентябре 1999 года, после взрывов домов в Москве. Потом была операция НАТО в Югославии, которую освещали в России только с позиции Кремля. Затем катастрофа АПЛ «Курск». Далее вдруг оживившиеся «террористы» – убийство в театральном центре на Дубровке, Бесланская трагедия. Теперь российские зрители не сомневались в том, кто все это совершил и что российская власть несчастна и находится в смертельной опасности в окружении врагов.
Потешное войско Путина к тому времени уже состояло из полков и батальонов. По уровню пропаганды новая команда НТВ стала главным пропагандистом, остальные каналы и так были государственными. Войско постоянно и стремительно расширялось – к пропаганде присоединялись все новые роты и взводы. Авангард печатной прессы – «Комсомольская правда», «Известия» и примкнувшие к ним бывшие независимые газеты. С радиостанциями тоже все было в порядке – только «Эхо Москвы» дозволялось иногда становиться на сторону врага. Но это было не страшно – с двумя миллионами слушателей изменить общий настрой населения на возрождение имперских амбиций первая независимая радиостанция не могла. Для Путина было важно иметь «форточку», чтобы показывать на Западе, что «свобода слова» в России есть.
К приходу Путина во власть в России все больше популярным становился интернет, который без внимания тоже не оставлен. Под руководством Глеба Павловского создаются сайты, пропагандирующие власть, на форумах информационных сайтов появляются первые «боты» – комментаторы, ругающие все, что противоречит официальной точке зрения и наоборот, восхваляющие Путина и его «мудрое руководство», спасшее Россию. После телевидения и радио Кремль начал настойчиво захватывать интернет. С появлением закона об экстремизме, авторов оставшихся независимых газет и веб-сайтов стали привлекать к уголовной ответственности. Количество уголовных дел против журналистов и блогеров выросло до 60-70 в год. Так у потешного информационного войска Путина появился свой СМЕРШ, нещадно преследующий всех, кто смело и даже ненароком не соглашается с государственной позицией.
Посчитав, что Чечню удалось усмирить, Путин начал процесс «возвращения земель русских». Где-то с помощью российской дипломатии – то есть угрозами, где-то – войсками. Грузию в 2008 году решили усмирить войной, настоящей, с самолетами, танками и ракетами. Теперь потешные информационные войска Путина пригодились для осуществления новых боевых заданий. За несколько дней до начала войны в Цхинвали вдруг оказалось более 50 российских журналистов, снимающих репортажи о «грузинских фашистах», о несчастных «юго-осетинах». Как только началась война, все потешное войско моментально сообщило о «трех тысячах мирно спящих жителях Цхинвали».
Российско-грузинская информационная война была первой серьезной попыткой использовать потешное войско для боев за пределами России. В первых рядах шли телеканалы, потом радиостанции и газеты, замыкали арьергард интернет-бойцы. Андрей Некрасов и Ольга Конская, а потом и Юрий Хащеватский создали два замечательных фильма – «Уроки русского» и «Лоботомия», рассказывающие о том, как Кремль использовал силу пропаганды. Врали безбожно, использовали чужие кадры, придумывали лживые комментарии, отчаянно оправдывая российскую агрессию.
Спустя год-два после войны я встречал приехавших в Грузию россиян, которые постоянно оглядывались и переспрашивали – «можно ли говорить по-русски»,
«часто ли проверяют на улице паспорта». Через несколько дней они уезжали, проклиная российскую пропаганду и всех журналистов, от которых они слышали всякую чушь. Потешное войско Путина не столько побеждает, сколько калечит людей. Информационную войну в Грузии Путин проиграл, но успел одурачить большое количество людей. К войне в Украине он подошел уже основательно.
Еще три года назад, видимо, после неудачи в Грузии, российские политтехнологи начали всерьез говорить об информационной армии. Советовали создавать специальные программы обучения, координации и мобилизации. Идеология программ заключалась в заголовках – «России нужны информационные войска, которые донесут до всего мира наши ценности и идеологию». Само собой, инициаторы приводили опыт информационных войн в других регионах мира, но не уточняли об их методах и целях, понимая под освещением событий не оперативность информации, а ложь.
После Грузии у Путина была и остается главная проблема – мировые СМИ, которые могут повлиять на политику западных стран. Западные журналисты предпочитают не связываться с какими-либо властями и не поддаются на ложь. Российские политтехнологи этого не учитывают, считая, что всех можно обмануть и купить. Кого-то действительно покупают, кто-то идеологически близок, но в целом иностранная журналистика кардинально отличается от той, которой учат в постсоветских университетах. Поэтому обида Путина понятна, но бессмысленна, ему остается по-прежнему довольствоваться собственным потешным войском.
К захвату Украины потешное войско Путина подготовилось основательно. Телеканалы распределили роли и задачи: Russia Today и LifeNews работали на передовой – в отрядах сепаратистов, им помогало агентство ANNA, имеющее весьма сомнительную для журналистики историю. Это агентство было зарегистрировано в Абхазии (!), его репортеры активно участвуют в освещении войны в Сирии на стороне правительственных войск. Скорее всего, это агентство исполняет щепетильные задания, связанные с российскими спецслужбами.
Тыловые задания в сепаратистских регионах Украины выполняли остальные российские телеканалы. В самой Украине было и остается значительное число изданий, веб-сайтов и телеканалов, которые принадлежали членам Партии регионов. Они выполняют роль информационной поддержки, уже для населения Украины.
Особую роль в информационной войне в Украине играет русская блогосфера и многочисленные вебсайты, созданные специально для освещения действий сепаратистов. В Подмосковье был создан координационный центр, получивший огромное финансирование из российского бюджета. Цель центра – проведение информационных операций – вброс дезинформации, создание фальшивых «новостей», изготовление «картинок». Вся эта продукция распространяется в блогосфере и в социальных сетях, она должна вызывать ненависть к украинцам и уважение к сепаратистам.
«Картинки», как правило, ворованные, сляпанные из фотографий различных событий и не имеющие никакого отношения к Украине. Например, фотографию беженцев из Косово выдают за беженцев из Донбасса, убитую женщину в Венесуэле – за погибшую во время бомбардировок «киевской хунты» в Славянске.
Потешные войска Путина увеличиваются за счет идеологически выверенных добровольцев, той огромной российской массы «патриотов», которые видят Россию имперским центром, убеждая себя в том, что «Крым – наш».
Дезинформацию и «картинки» опровергают, появляются новые, более «кровожадные». Поток вранья течет из русского интернета управляемый и направляемый кремлевскими политтехнологами. Они по-прежнему считают, что их лучшим оружием является ложь. Потешные войска Путина продолжают выдавать желаемое за реальность.
Путин начал убивать российскую журналистику 14 лет назад, планомерно и с большим удовольствием. Воспитанник системы КГБ, он не понимает ни ценностей демократии, ни необходимости главного демократического института – свободы слова. Как не понимает и разнообразия политических партий и мнений. Он создал потешное правительство, потешную Государственную думу, он загнал российскую журналистику в пропагандистское стойло, туда, где она была в советское время. Так ему спокойно, он думает, что все контролирует, не понимая, что мир стал другим, информационные потоки разнообразные, и на каждое потешное информационное войско найдется смелый информационный спецназ.
Олег Панфилов, профессор Государственного университета Илии, Грузия
Мнения, высказанные в рубрике «Мнение», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
В 1684 году в подмосковном селе Преображенском по приказу 12-летнего царевича был возведён потешный городок «Пресбург», над устройством которого трудился и сам Пётр. Потешные войска штурмовали эту крепость и маневрировали на две стороны. Первым солдатом потешных войск был конюх Бухвостов. А потом пошло-поехало. Были созданы два полка – Семеновский и Преображенский. Игры в войнушку для царевича закончились в 1694 году. Игры Путина продолжаются и в зрелом возрасте. Только его война – лживая и подлая, она – информационная.
Мне понравилась аналогия с потешными войсками первого русского диктатора еще и потому, что название городка «Пресбург» очень точное для сравнения с тем, что вытворяет сейчас российская пропаганда. В этом, уже придуманном Путиным городке, живут журналисты ИТАР-ТАСС, РИА «Новости», всех российских каналов, блогеры – сидельцы форумов и прочие боевики российской пропаганды.
Потешные войска Путина занимаются не совсем потешными играми. Они на самом деле воюют, нанося урон куда больший, чем налет штурмовиков или залпы артиллерии. Потешные они потому, что действуют в противоречии с собственной Конституции и действующим законодательством. Потешные журналисты выдают информацию, которая живет несколько часов, от силы – два-три дня. Потехи ради, российская пропаганда обманывает свой народ, который, в принципе, и сам обманываться рад.
Современные потешные войска придуманы Путиным еще в августе 1999 года, сразу же после его назначения премьер-министром России, когда он задумал реванш в Чечне. Для реванша был нужен повод, цель и определение врагов. С целью все понятно – «Россия должна встать с колен», с врагами тоже просто – чеченцы, часть непокорных дагестанцев, другие «лица кавказской национальности», повод активно искали.
После первой чеченской войны, бесславно закончившейся хасавюртовскими соглашениями, российские генералы возненавидели коллегу – генерала Лебедя. Но для осуществления реванша им нужен был свой человек, им и стал Путин. За три года после поражения генералы поняли, что, кроме кавказцев, у них есть еще один страшный враг – журналисты. В первую войну и старая команда НТВ, и даже канал «Россия» работали по стандартам журналистики – репортеры работали по обе стороны конфликта, показывали войну, как она есть. Если российская авиация бомбила Самашки, то показывали результаты – разрушенные дома, убитых мирных жителей. В общем, вредили «восстановлению конституционного строя».
Еще премьером, начав операцию в Дагестане, Путин ввел ограничения для работы журналистов, а с начала 2000 года, уже в качестве президента, за журналистов взялся всерьез. В Чечню невозможно было попасть без аккредитации. Сразу несколько государственных структур занялись распространением официальной точки зрения на вторую чеченскую войну. Самовольно проникающих на Северный Кавказ журналистов отлавливали. Если это были иностранцы, то их пугали аннулированием виз и лишением аккредитации МИД, без которой в России работать запрещено. Российских журналистов запугивали увольнением и «осложнением жизни».
Несмотря на протесты международных организаций, информационное поле в Чечне было зачищено. Российские журналисты пытались протестовать, но как-то вяло и без энтузиазма, видимо понимая, что к власти пришла «жесткая рука». Все чаще Путин вместе со словами о свободе слова стал употреблять выражения – «информационная война», «информационное оружие». В сентябре 2000 года возрождение традиций советской пропаганды было оформлено в виде Доктрины информационной безопасности – документа, ставшего программным для российских чиновников. В Доктрине прямо говорится, что государственные СМИ получают преимущество, а журналисты должны стать «государственниками», то есть врать так, как это нужно государству.
Первые плоды новой информационной политики Путин начал собирать еще в сентябре 1999 года, после взрывов домов в Москве. Потом была операция НАТО в Югославии, которую освещали в России только с позиции Кремля. Затем катастрофа АПЛ «Курск». Далее вдруг оживившиеся «террористы» – убийство в театральном центре на Дубровке, Бесланская трагедия. Теперь российские зрители не сомневались в том, кто все это совершил и что российская власть несчастна и находится в смертельной опасности в окружении врагов.
Потешное войско Путина к тому времени уже состояло из полков и батальонов. По уровню пропаганды новая команда НТВ стала главным пропагандистом, остальные каналы и так были государственными. Войско постоянно и стремительно расширялось – к пропаганде присоединялись все новые роты и взводы. Авангард печатной прессы – «Комсомольская правда», «Известия» и примкнувшие к ним бывшие независимые газеты. С радиостанциями тоже все было в порядке – только «Эхо Москвы» дозволялось иногда становиться на сторону врага. Но это было не страшно – с двумя миллионами слушателей изменить общий настрой населения на возрождение имперских амбиций первая независимая радиостанция не могла. Для Путина было важно иметь «форточку», чтобы показывать на Западе, что «свобода слова» в России есть.
К приходу Путина во власть в России все больше популярным становился интернет, который без внимания тоже не оставлен. Под руководством Глеба Павловского создаются сайты, пропагандирующие власть, на форумах информационных сайтов появляются первые «боты» – комментаторы, ругающие все, что противоречит официальной точке зрения и наоборот, восхваляющие Путина и его «мудрое руководство», спасшее Россию. После телевидения и радио Кремль начал настойчиво захватывать интернет. С появлением закона об экстремизме, авторов оставшихся независимых газет и веб-сайтов стали привлекать к уголовной ответственности. Количество уголовных дел против журналистов и блогеров выросло до 60-70 в год. Так у потешного информационного войска Путина появился свой СМЕРШ, нещадно преследующий всех, кто смело и даже ненароком не соглашается с государственной позицией.
Посчитав, что Чечню удалось усмирить, Путин начал процесс «возвращения земель русских». Где-то с помощью российской дипломатии – то есть угрозами, где-то – войсками. Грузию в 2008 году решили усмирить войной, настоящей, с самолетами, танками и ракетами. Теперь потешные информационные войска Путина пригодились для осуществления новых боевых заданий. За несколько дней до начала войны в Цхинвали вдруг оказалось более 50 российских журналистов, снимающих репортажи о «грузинских фашистах», о несчастных «юго-осетинах». Как только началась война, все потешное войско моментально сообщило о «трех тысячах мирно спящих жителях Цхинвали».
Российско-грузинская информационная война была первой серьезной попыткой использовать потешное войско для боев за пределами России. В первых рядах шли телеканалы, потом радиостанции и газеты, замыкали арьергард интернет-бойцы. Андрей Некрасов и Ольга Конская, а потом и Юрий Хащеватский создали два замечательных фильма – «Уроки русского» и «Лоботомия», рассказывающие о том, как Кремль использовал силу пропаганды. Врали безбожно, использовали чужие кадры, придумывали лживые комментарии, отчаянно оправдывая российскую агрессию.
Спустя год-два после войны я встречал приехавших в Грузию россиян, которые постоянно оглядывались и переспрашивали – «можно ли говорить по-русски»,
Потешное войско Путина не столько побеждает, сколько калечит людей
Еще три года назад, видимо, после неудачи в Грузии, российские политтехнологи начали всерьез говорить об информационной армии. Советовали создавать специальные программы обучения, координации и мобилизации. Идеология программ заключалась в заголовках – «России нужны информационные войска, которые донесут до всего мира наши ценности и идеологию». Само собой, инициаторы приводили опыт информационных войн в других регионах мира, но не уточняли об их методах и целях, понимая под освещением событий не оперативность информации, а ложь.
После Грузии у Путина была и остается главная проблема – мировые СМИ, которые могут повлиять на политику западных стран. Западные журналисты предпочитают не связываться с какими-либо властями и не поддаются на ложь. Российские политтехнологи этого не учитывают, считая, что всех можно обмануть и купить. Кого-то действительно покупают, кто-то идеологически близок, но в целом иностранная журналистика кардинально отличается от той, которой учат в постсоветских университетах. Поэтому обида Путина понятна, но бессмысленна, ему остается по-прежнему довольствоваться собственным потешным войском.
К захвату Украины потешное войско Путина подготовилось основательно. Телеканалы распределили роли и задачи: Russia Today и LifeNews работали на передовой – в отрядах сепаратистов, им помогало агентство ANNA, имеющее весьма сомнительную для журналистики историю. Это агентство было зарегистрировано в Абхазии (!), его репортеры активно участвуют в освещении войны в Сирии на стороне правительственных войск. Скорее всего, это агентство исполняет щепетильные задания, связанные с российскими спецслужбами.
Тыловые задания в сепаратистских регионах Украины выполняли остальные российские телеканалы. В самой Украине было и остается значительное число изданий, веб-сайтов и телеканалов, которые принадлежали членам Партии регионов. Они выполняют роль информационной поддержки, уже для населения Украины.
Особую роль в информационной войне в Украине играет русская блогосфера и многочисленные вебсайты, созданные специально для освещения действий сепаратистов. В Подмосковье был создан координационный центр, получивший огромное финансирование из российского бюджета. Цель центра – проведение информационных операций – вброс дезинформации, создание фальшивых «новостей», изготовление «картинок». Вся эта продукция распространяется в блогосфере и в социальных сетях, она должна вызывать ненависть к украинцам и уважение к сепаратистам.
«Картинки», как правило, ворованные, сляпанные из фотографий различных событий и не имеющие никакого отношения к Украине. Например, фотографию беженцев из Косово выдают за беженцев из Донбасса, убитую женщину в Венесуэле – за погибшую во время бомбардировок «киевской хунты» в Славянске.
Потешные войска Путина увеличиваются за счет идеологически выверенных добровольцев, той огромной российской массы «патриотов», которые видят Россию имперским центром, убеждая себя в том, что «Крым – наш».
Поток вранья течет из русского интернета управляемый и направляемый кремлевскими политтехнологами. Они по-прежнему считают, что их лучшим оружием является ложь
Путин начал убивать российскую журналистику 14 лет назад, планомерно и с большим удовольствием. Воспитанник системы КГБ, он не понимает ни ценностей демократии, ни необходимости главного демократического института – свободы слова. Как не понимает и разнообразия политических партий и мнений. Он создал потешное правительство, потешную Государственную думу, он загнал российскую журналистику в пропагандистское стойло, туда, где она была в советское время. Так ему спокойно, он думает, что все контролирует, не понимая, что мир стал другим, информационные потоки разнообразные, и на каждое потешное информационное войско найдется смелый информационный спецназ.
Олег Панфилов, профессор Государственного университета Илии, Грузия
Мнения, высказанные в рубрике «Мнение», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
