Александр Щетинин. Бегство из империи зомбоящика

В Верховную Раду Украины внесен законопроект об упрощенной процедуре получения гражданства Украины россиянами, которые отказываются от гражданства Российской Федерации в знак протеста против вторжения России в Украину и аннексии Крыма. Для таких людей предлагается снять ряд требований: проживание на территории Украины на протяжении установленного срока, владение государственным языком и т.п. Сейчас законопроект направлен на доработку.

Число россиян, собирающихся получить украинское гражданство по политическим причинам, растет. Один из них – основатель агентства "Новый регион" Александр Щетинин. "Новый регион" возник в 1997 году и стал одним из самых читаемых информационных ресурсов рунета. "Много лет я являюсь категорическим противником нынешней фашистской диктатуры в России. Путин – мой личный враг. Я всегда верил, что диктатуру мы сможем победить, а Россия будет свободной", – говорит Александр Щетинин. Во время украинской революции на редакцию "Нового региона" в Москве начали оказывать давление, пытаясь угрозами и подкупом добиться идеологического контроля над ресурсом. О том, как это происходило, Александр Щетинин рассказал в интервью Радио Свобода.



– В декабре еще было не давление, а просто некоторые сигналы. И тогда я принял решение покинуть все посты, которые я занимал в информационном агентстве "Новый регион", и сосредоточиться только на Украине для того, чтобы обезопасить российские редакции. Потому что им говорили о том, что украинская редакция заняла антироссийскую позицию. Нас даже включили в рейтинг антироссийских СМИ, где мы заняли шестое место. Так как в России к этому времени было уже все очень сложно, на российские редакции выходили разные люди и говорили, что у вас будут проблемы и неприятности из-за позиции, которую заняли украинская и балтийская редакции. Вот тогда я сделал это заявление. Но это было только самое начало. Развязка наступила в апреле, когда усилилось даже не столько давление, хотя вот мои бывшие российские сотрудники говорят о том, что с ними встречались "фэйсы" и угрожали. Я считаю, что встреча с представителем силовых российских ведомств и беседа – это еще не давление. Но там начался и откровенный подкуп. Допускаю, что были угрозы и очень большие деньги. Это ведь происходит не только в "Новом регионе", а сейчас там развалены практически все СМИ, которые придерживались независимой и объективной позиции. В апреле возник очень острый конфликт, я его называю попыткой рейдерского захвата "Нового региона", когда украинская и балтийская редакции на несколько дней были выключены, не могли публиковать свои новости. Проблема была в том, что я в тот момент находился в Киеве, и у меня не было возможности управлять доменами, которые делегированы мне: "nr2.ru" и еще 11 доменов. Та сторона была почему-то уверена, что я не поеду в Москву, чтобы подтверждать свои права, то есть они считали, что, возможно, у меня там будут неприятности с силовыми структурами. Но я поехал в Москву и вернул себе полное право на домены. Так что сейчас все, что принадлежало нам, принадлежит нам. Но, к сожалению, я вынужден был распрощаться с рядом российских сотрудников. Обвиняли украинскую редакцию в том, что она и конкретно я продались Госдепу, отрабатывают американскую повестку... Такие обвинения постоянно звучали. Была и попытка предложить мне деньги, вызвать меня на переговоры, чтобы каким-то образом изменить направленность вещания украинской и балтийской редакций. Вместо этого, вернув полный контроль над "Новым регионом", мы даже устроили маленький флешмоб, когда на страницах в субботу и в воскресенье, это была середина апреля, появилась такая сияющая надпись: "ПТН – ХЛО". Мы знаем эту замечательную песню харьковских фанатов…

– Да, а теперь благодаря министру иностранных дел Украины ее знает и каждая российская домохозяйка.

– Да, Дещица очень хорошо тогда спел. Я знаю, что с той стороны был, наверное, шок и трепет, потому что часть моих бывших сотрудников, которые, взяв деньги, пытались захватить агентство, объясняли своим кураторам, что Щетинин взломал сайт и прочее. Но права на домен делегированы мне, соответственно, мы решили таким образом пошутить, но уже с понедельника начали полноценное вещание, и сейчас сайт работает. Проблемы с редакцией в Москве и в Петербурге – мы будем восстанавливать деятельность ее уже со всеми другими журналистами, более принципиальными.

– Им все-таки удалось что-то откусить или вы вернули контроль над всем агентством?

– Полный контроль над всей структурой, за исключением ряда журналистов в российских редакциях "Нового региона".

– Вы решили обратиться за украинским гражданством. Пишут, что это в знак протеста против российской телепропаганды. В самом деле так или это романтическая интерпретация?

– Это метафора, безусловно, хотя фактически все так и было. Профессионально я занимаюсь медиа, но российское телевидение давным-давно старался не смотреть. А так как в тот момент, после визита в Китай, я заболел пекинским гриппом и лежал в госпитале, в Таиланде, на Пхукете, было время посмотреть. И я ужаснулся увиденному. Но это метафора, все гораздо сложнее. Мое решение об отказе от российского гражданства и заявление, что я прошу предоставить мне украинское, это был протест против войны, развязанной Россией, а в большей степени, наверное, протест против позиции российских граждан, которые смотрят этот зомбоящик, верят в эти новости. Я еще раз, три дня назад, был в Вильнюсе, включил снова российский телевизор, который вещает в Балтии, и снова услышал. Это даже не пропаганда, а просто выдумки и работа пиар-специалистов. Потому что там говорилось про фосфорные бомбы, которые используют украинские военные, о неуправляемых снарядах. Я уже пару дней спрашиваю у людей, которые служили в армии, знакомы с военным делом, что такое "неуправляемые снаряды", но никто не может мне ответить. То есть это такая вот пиар-находка российских специалистов с телевидения.

– Вы видели, может быть, недавний эфир Савика Шустера, в котором участвовал корреспондент "Санди Таймс" Марк Франкетти, там было много спорных моментов, но Франкетти верно говорил, что еще не было войн, в которых такую огромную роль играли бы журналисты. Их роль, быть может, важнее, чем роль непосредственных участников военных действий…

– Это война совершенно нового типа. Когда журналисты выступают наводчиками у гранатометчиков и командуют воинскими операциями, мне кажется, это очень необычное ноу-хау. С этим никто еще не сталкивался. В Вильнюсе я разговаривал со многими людьми, в том числе с европарламентариями, они в шоке. Они говорят, что никто не знает, что можно противопоставить этой информационно-террористической войне. То есть Запад к этому откровенно не готов. Такое ноу-хау применили российские пиар-специалисты, пропагандисты, сотрудники спецслужб. Журналисты очень плотно в эту систему включены, и они играют порой решающую роль. То есть решают даже не столько террористы... Очень необычный симбиоз "журналистики" и террористов с автоматами.

– Придумана фантастическая картина Украины, фашистской страны, в которой правит "Правый сектор"... И эта картина дорисовывается уже несколько месяцев.

– И очень многие этому верят в России. Вот я нахожусь в Киеве и не вижу ничего подобного. Но когда я разговариваю с людьми из России, которых я считал очень развитыми, и они отвечают: "Нет, Щетинин, ты как раз подвергся зомбопропаганде, у вас в Киеве на каждом углу убивают за русский язык". Я говорю: простите, но я же хожу по улицам Киева, я разговариваю по-русски... Киев – город, где постоянно слышна русская речь и, может быть, даже превалирует. Те, кто смотрит российское телевидение, этому не верят. То есть они верят Дмитрию Киселеву, но не очевидцам событий. Недавно ко мне прилетел товарищ из Екатеринбурга, и в Домодедово пограничницы, которые проверяют документы перед вылетом, были в шоке, они говорят: "Куда вы летите с ребенком? Там в Киеве же ужас, там идет война! Все, наоборот, бегут обратно, из Украины в Россию". Мой товарищ спрашивает с юмором: "И много мимо вас пробежало?" Пограничница оказалась в растерянности. Мой товарищ добавил: "Может быть, они бегут по экрану телевизора?" Она не нашла, что ответить на это. В это верят там многие: и домохозяйки, и люди с высшим образованием. Мне написал мой приятель из Сибири, он синхронный переводчик с трех языков, еще в юности прочитал всю западную классику в первоисточнике, и он мне пишет: "У вас в Киеве убивают!" Я говорю: "Костя, прости, но я нахожусь здесь, я могу верить своим глазам". Но вот он верит не мне, а картинке, которую ему показывают по телевизору.

– Российские телеканалы повторяют, что украинские СМИ несвободны и занимаются пропагандой. Свободна ли украинская журналистика?

– Может быть, это основной итог Майдана. Реформы проводить сложно, потому что идет война, и она развязана специально, чтобы реформы не проводились. Не проведена люстрация, очень много проблем с тем, что старые люди остались и в экономике, и в ЖКХ, например. Не побеждена коррупция. Война, Украина вынуждена воевать. Но стопроцентное достижение Майдана в том, то что СМИ Украины стали свободными. Здесь очень много мнений, в том числе критических по отношению к Майдану, к президенту Порошенко. Здесь СМИ свободны, идет свободная дискуссия на любые темы. Я считаю, что украинские СМИ сейчас самые свободные в мире.

– Вы были в Киеве во время революции. Каков ваш опыт участия в Майдане, что запомнилось?

– Во-первых, удивительная самоорганизация, то самое самоуправление, когда люди сами организовались... Там же было много разных вопросов: питание участников Майдана, проживание... Это было удивительно, что за несколько дней люди смогли организовать свое государство, которое четко работало, без всякой запинки. При этом там было удивительное спокойствие и удивительные светлые люди. Те, кто вышли на Майдан, понимали, что это может закончиться очень плохо. Это вышли люди, многие из них состоятельные, бизнесмены, тот самый средний класс, им было что терять. Но они вышли, проявили просто чудеса мужества, героизма. Больше всего, конечно, меня удивила самоорганизация, когда люди смогли решать организационные и бытовые вопросы. То есть люди могут создавать такие структуры, это и есть по-настоящему гражданское общество, это и есть настоящее самоуправление.

– Возможно ли подобное в России?

– Я очень боюсь подобных событий в России, поскольку, если что-то подобное начнется, то это будет не Майдан, а это будет та самая Луганда, то есть Донецкая и Луганская области, где сейчас бандиты и уголовники с оружием бродят по региону, грабят людей. В Украине и при Януковиче существовали политические партии, существовало гражданское общество, и Украина долго шла к Майдану, потому что до этого была "Украина без Кучмы", потом была революция 2004 года, люди взрослели, крепли и набирались опыта. А в России в это время всё шло в обратную сторону, гражданское общество практически уничтожено, политические партии являются карикатурными, управляются из Кремля. Поэтому недовольство в России есть, и, например, если упадут цены на энергоресурсы или произойдет какой-нибудь другой катаклизм, то это будет не та светлая революция, которая была в Киеве, а это будет тот самый российский беспощадный бунт.

– Вы сказали, что война развязана специально, чтобы реформы не проводились. Это гражданская война, интервенция или комбинация того и другого?

– Я разговариваю с очень многими людьми с востока Украины, именно с востока, а не юго-востока, потому что все нормально в Одессе, в Николаеве, все нормально в Херсоне, не нормально только в Донецкой и Луганской областях. Если бы не было интервенции, а это прямая интервенция России, то ничего бы не было и там. И даже в Крыму, если бы не были введены войска, то вряд ли удалось бы провести какой-то референдум. Или он был бы такой же карикатурный, как референдумы, которые прошли в Донецкой и Луганской областях. Без интервенции не было бы ничего, и Украина уже занималась бы реформами. Я же помню трагические события 20-21 февраля, а потом победа, которую праздновать нельзя, потому что дни траура – 23-24 февраля. И уже с 25-го люди, которые стояли на Майдане, готовы были приступить к реформам. Но тут начался Крым. То есть не было передышки даже на пару дней. Люди устали на Майдане, потому что это несколько месяцев противостояния, произошла победа – и тут же был устроен Крым. Закончился Крым – начался восток Украины, началась интервенция там. Я думаю, это делается специально, чтобы Украина не смогла начать реформы.

– В Верховную Раду внесен законопроект об упрощенном порядке получения украинского гражданства для россиян, которые поддерживают украинскую революцию. Обсуждение идет сложно, сейчас законопроект направлен на доработку. Нужен ли такой закон?

– Я жду в самое ближайшее время настоящего исхода из России творческих, активных, думающих людей. И это будет исход даже не такой, какой был во время Гражданской войны или после революции, когда люди уходили в эмиграцию в Париж, в Шанхай, в Стамбул, но они всегда собирались вернуться обратно, когда Россия, Советский Союз будут свободными. А сейчас многие готовы уезжать навсегда. Знаю по личному общению, что очень многие выбрали для себя именно Украину как страну с теми ценностями, которые уничтожены в России. И многие считают для себя Украину именно той Русью, которую они потеряли в Российской Федерации. Но эти люди сталкиваются с проблемами. По законодательству вопрос должен быть решен в течение года. А у многих ведь нет даже оснований. Я 10 лет прожил в Киеве, у меня супруга украинка, то есть у меня есть формальные основания для получения украинского гражданства. А у многих нет, а они хотят жить в Украине и помогать строить эту страну, считая ее своей второй родиной. В Вильнюсе я был в посольстве Украины и поинтересовался у консула, который занимается вопросами эмиграции, есть ли обращения о предоставлении украинского гражданства. Он говорит: "За пять месяцев уже обратилось 10 граждан России". – "А в прошлом году сколько было обращений?" – "За целый год ни одного". То есть можно говорить, что в 10 раз выросло количество желающих принять украинское гражданство. Но нужно учитывать, что это Вильнюс, и там процедура получения гражданства Украины сложнее. Сколько таких обращений в Киеве, в других городах Украины, где есть органы, которые занимаются этими вопросами, сложно представить. Но я думаю, что речь идет сейчас уже о сотнях людей, а дальше пойдет о тысячах. Если Украина заинтересована и хочет получить этих энергичных, любящих Украину людей, она должна подумать и об изменении законодательства. Потому что есть же вещи вообще парадоксальные: многие граждане России сейчас воюют на востоке, воюют за Украину в составе украинских добровольческих батальонов, а они ведь практически нелегалы. Ведь многие из них, если не большинство граждан России, воюющих за Украину, говорят, что "наша война закончится в Кремле". Мне кажется, Украина должна помогать гражданам России, которые хотят, чтобы Украина стала их новой родиной. Я знаю, что очень долго решаются вопросы с предоставлением политического убежища. Один мой знакомый, преподаватель из Брянска, кандидат физических наук, вступив в университете в конфликт с ректором (он заступился за студента, сразу же вступил в конфликт и с "Единой Россией"), вынужден был покинуть университет, уехать в Киев. Как раз в это время начался Майдан, он был активным участником этих событий, и ФСБ возбудила в России против него уголовное дело. Так вот он ждет уже четыре месяца предоставления ему статуса политического беженца. И вопрос решается долго, там есть бюрократическая процедура. Еще раз: если Украине нужны верные ей сыны из России, она должна обратить на них внимание.


16 июня оппозиционер из Санкт-Петербурга Андрей Кузнецов попросил политического убежища в Украине. В сообщении пограничной службы Украины говорится, что молодой человек "активно поддерживал политические взгляды украинцев и сейчас он опасается преследований на территории России, где, по словам россиянина, ему грозит до 15 лет лишения свободы". Кузнецов является сопредседателем петербургской организации Национального демократического альянса, создателем и редактором сетевого сообщества #Orange. В интервью интернет-газете "Бумага" Андрей Кузнецов пояснил свою позицию: "Меня не смущают боевые действия в Украине. В Киеве нет полиции с автоматами, как, например, в Петербурге. Я теперь могу начать делать то, чего не мог в России. В Украине для оппозиции появляются невероятные для российских реалий возможности".