Департамент кинематографии Министерства культуры России сообщил, что откладывает финансирование документального фильма режиссера Виталия Манского "Родные", который планируется снимать на Украине, до стабилизации ситуации в этой стране.
Фильм рассказывает о связанных родственными и дружескими отношениями людях, разделенных событиями в странах бывшего СССР. Студия "Вертов. Реальное кино" приступила к съемкам картины в конце мая. Ранее экспертный совет при министерстве, мнение которого имеет рекомендательный характер, высказался за выделение средств для поддержки проекта, однако затем это решение было пересмотрено. Теперь членам совета предложено включить проект фильма в резерв. По результатам проведенного опроса такое решение – сообщает министерство – поддержали 20 человек, четыре человека высказались против, три человека воздержались.
Виталий Манский, автор многих успешных документальных проектов и один из руководителей альтернативного Киносоюза, известен своими независимыми суждениями о ситуации в России и на Украине. Недавно в центре внимания оказался его резкий обмен репликами с кинорежиссером и председателем Союза кинематографистов России Никитой Михалковым. Манский считает, что на членов экспертного совета оказывалось давление и что причины, по которым фильму "Родные" отказано в финансовой поддержке, – по сути политического характера.
– Картина "Родные" посвящена близким, родным для меня людям, которые живут на постсоветском пространстве, – рассказал Радио Свобода Виталий Манский. – Часть из них живет на Украине, на территориях, сегодня находящихся во враждующем состоянии. Я уже начал съемки фильма, в конце мая снял несколько эпизодов во Львове. Через 10 дней, пользуясь той ситуацией, что меня пригласили в жюри Одесского кинофестиваля, я планирую какие-то эпизоды снять в Одессе. Это очень личная картина, мне кажется, что именно личная интонация сейчас как никогда важна и нужна. Если мы не сможем понять близких людей, то удаленно разобраться в сложнейшем периоде наших отношений, скажем, с Украиной или с Грузией, где я тоже планирую снимать, нереально.
– Речь в фильме действительно идет о вашей родне или это фигуральное название?
– Фильм не случайно называется "Родные". В данном случае – это абсолютно точное определение, потому что картина расскажет о родных и близких мне людях, среди которых и мои родственники, прежде всего моя мама. Это мой близкий круг. Фильм о близких и дорогих мне людях, рядом с которыми я прожил жизнь.
– Вы давно придумали этот проект или эта идея прошла вам в голову во время Майдана?
Для документального кино непредсказуемость – это самое ценное достоинство
– Я почувствовал необходимость этого фильма в период Майдана, еще когда Янукович был у власти. Именно тогда мы оформляли заявку, тогда же мы делали трейлер – для подачи заявки в Министерство культуры необходим трейлер. На публичной защите, где проект был представлен и одобрен экспертами, мы приняли решение показывать именно тот трейлер, который был сделан до самых драматических событий в Киеве и Крыму. Это имело особый эффект, особое воздействие на экспертов: они увидели, как быстро меняется время, как быстро пишется история, как важно успеть сделать эту картину в момент острого исторического накала. Министерство культуры сейчас хитрит – в их объяснении, почему они пошли на подлог и замену протокола экспертного совета, они указывают в качестве причины: ситуация на Украине непредсказуема. А мне кажется, что для документального кино непредсказуемость – это самое ценное достоинство. Но по факту сейчас они изменили решение экспертов и вывели проект из-под государственной поддержки. Для нас это очень сильный удар. Мы, конечно же, продолжаем работу, хотя я не представляю, на какие средства я буду делать фильм.
– Почему вдруг экспертная комиссия изменила решение, как вам кажется?
– Я не верю, что экспертная комиссия изменила свое решение. Члены комиссии подписали протокол 29 мая, после защиты проекта, и в дальнейшем их обзванивали чиновники Министерства культуры. У меня есть свидетельства экспертов, которые говорят, что они не давали согласия на изменения. Еще предстоит разбираться, как это все произошло. Министерство волюнтаристски приняло решение не давать дорогу этому проекту. Они сейчас говорят о каком-то резерве, куда занесен фильм, хотя нет такого понятия. А откладывать проект до стабилизации ситуации на Украине – это вообще абсурдный аргумент. Даже в Швейцарии не все стабильно, если уж так говорить... Что такое стабильность на Украине? А в России все стабильно?
Полагаю, что здесь немаловажным фактором является и моя личная позиция по Украине, мои личные отношения с влиятельным Никитой Михалковым. Если он размышляет, не подать ли на меня в суд, то уж воспользоваться телефонным правом для того, чтобы как-то усложнить мою профессиональную деятельность, ему ничего не стоит. Мне кажется, что самым разумным выходом из положения было бы решение министра культуры Владимира Мединского вернуть все на круги своя, нам спокойно продолжить работу над картиной, которая очень важна для всех, и, может быть, в первую очередь для России.
– Вы думаете, что возможно изменение позиции министерства?
– Я полагаю, что это единственно правильное решение. Я убежден, что правильно – это еще раз, может быть, рассмотреть заявку, изучить внимательно протоколы экспертов, а это все первоклассные специалисты, их голосование за проект дорогого стоит! Может быть, даже, если им необходимо, – встретиться с автором, задать мне какие-то вопросы. Я не предлагаю каких-то компромиссов, я человек в этом смысле бескомпромиссный, но дать ответы, которые могут их каким-то образом примирить, успокоить, отрезвить, – на это я готов.
– Вот они вам дадут добро, а вы потом снимете на государственные деньги кино, в котором на Украине не окажется ни фашистов, ни бандеровцев. Чиновники потеряют свои кресла в Министерстве культуры. Неужели вы верите в то, что они дадут вам деньги на фильм?
– Это правда: я сниму кино, в котором, конечно же, не окажется ни фашистов, ни бендеровцев, потому что таковых среди героев картины нет. Это близкие и родные для меня люди, среди них точно нет ни фашистов, ни бендеровцев. Кроме того, все люди, которых мы планируем снимать, это русские, русскоязычные жители Украины.
– Вы предпринимаете сейчас усилия для того, чтобы найти дополнительные источники финансирования или намереваетесь просто убеждать Министерство культуры?
Если мы не сможем понять близких людей, то удаленно разобраться в сложнейшем периоде наших отношений, скажем, с Украиной или с Грузией, нереально
– Обычно мои проекты являются копродукцией с большим количеством зарубежных партнеров. Но для копродукции мне нужны деньги, пусть даже небольшие, от российского Министерства культуры, иначе картина не может получить соответствующий статус. Без решения вопроса с Министерством культуры искать какие-либо деньги в режиме копродукции невозможно, а искать деньги среди спонсоров и меценатов в России сегодня – самый неблагодарный, а может быть, в чем-то и бессмысленный путь. По крайней мере, я на это не готов. Эта картина очень важна в первую очередь для российского зрителя, и я убежден, что эта картина нужна Министерству культуры больше, чем кому-либо.
– Вы как-то общаетесь в частном порядке с членами экспертной комиссии? Они вам что говорят?
– Общаюсь, и они рассказывают о звонках, которые поступали в их адрес. Мне, видимо, звонят те, кто не поддавался давлению, и получается, что их должно быть большинство.
– По-моему, всего несколько человек не изменили свою позицию при переголосовании, принятии повторного решения.
Я могу этот фильм снимать даже на деньги Марсианской народной республики, потому что от того, чьи деньги, ни в коей мере не изменится моя авторская позиция
– Вы говорите это, исходя из того, что нужно брать на веру ответ Министерства культуры. А я не беру ответ Министерства культуры на веру. Да, они написали: 20 человек им удалось убедить, четверо отказались, трое воздержались. У меня получается другая арифметика. Но сама система переголосовки, обзвона и заочного переподписания протоколов – нелегитимная форма. Состоялась открытая защита проекта, после защиты по регламенту состоялось голосование экспертов. Эксперты подписали протокол, передали его министерству. Решение экспертов носит рекомендательный характер. И самое неприятное, что министерство не взяло на себя ответственность за решение не финансировать проект, на которое имело право, я это подчеркиваю. Ну вот они получили рекомендацию и говорят: да, нам эксперты рекомендовали проект, но мы считаем, что он по таким-то позициям не соответствует нашим требованиям, и мы его не вносим в план финансирования. Министерство этим путем не пошло, в течение месяца шла обработка экспертов, и лишь спустя месяц появился новый протокол с измененным, я бы даже сказал, подмененным содержанием.
– А вы бы на украинские деньги согласились снимать этот фильм?
– Я могу этот фильм снимать даже на деньги Марсианской народной республики, потому что от того, чьи деньги, ни в коей мере не изменится моя авторская позиция. А самое главное, не изменится позиция и жизнь людей, про которых я снимаю кино. Я снимаю не игровую картину, где можно подверстать сценарий. Я снимаю документальный фильм о реальных событиях, о реальной жизни реальных людей, которые все для меня являются родными. Поэтому источник финансирования – не по принципу "кто девушку унижает, тот ее и танцует", это не та ситуация. Во всяком случае, применительно к моим фильмам – уж точно, – сказал Радио Свобода режиссер Виталий Манский.
