Бахчисарай – На столе в рабочем кабинете главы Бахчисарайской райгосадминстрации стоит внушительных размеров экран. «Это видеосвязь с Татарстаном, я могу напрямую позвонить президенту Минниханову, а вот главе крымского Совмина Аксенову – нет», – говорит хозяин кабинета Ильми Умеров. Как известно, все районы и города Крыма на время действия так называемого «переходного периода» закрепили за различными субъектами Российской Федерации. Бахчисарай достался Республике Татарстан. Крым.Реалии расспросили главу района об эффективности такого шефства, карьерных планах и отношениях с новой властью полуострова.
– Что дало сотрудничество с Татарстаном?
– Представьте, проводится хирургическая операция. Результат будет тот же, но присутствие Татарстана, получается, как анестезия. В новом правовом пространстве адаптироваться очень тяжело. Во всех взаимоотношениях все остановилось. Самое главное, что они проводят, – это методическая помощь. В Бахчисарай несколько раз приезжали и президент, и премьер-министр Татарстана, чуть ли не все министерства. Честно сказать, провели огромный объем работ. Теперь, как результат этих встреч, мы каждую неделю проводим семинары в режиме видеоконференций. Мы собираем вопросы, которые нас интересуют, их передают в аппарат Кабинета министров Татарстана, они выходят на связь, а наши специалисты уже в это время сидят в зале заседаний, задают вопросы.
– А финансовая «подпитка» из Татарстана поступала?
– Напрямую деньгами тоже помогают. Например, 12 миллионов рублей было перечислено на улучшение сельского водоснабжения, 15 миллионов потрачено на строительство скважин для улучшения водоснабжения, 10 миллионов рублей распределено между сельхозпроизводителями, которые пострадали от заморозков. В виде строительных и покрасочных материалов на 10 миллионов рублей была оказана помощь школам и детским садам. Кроме того, в Бахчисарайском историко-культурном заповеднике были большие проблемы с выплатой зарплаты, и за счет Татарстана выделили 2 миллиона рублей на заработную плату, 6 миллионов – на замену электрооборудования в музее. За счет Татарстана стали принимать больных, которых мы направляем туда на лечение. Если все это переводить в деньги, то сумма уже перевалила за 100 миллионов рублей. Сотрудничеством мы очень довольны. Мы считаем, что нам повезло, когда распределяли регионы.
– Что изменилось в вашей работе после того, как Крым был объявлен субъектом федерации?
Россия, по сути, такое закрытое полицейское государство, в котором нельзя иметь собственное мнение, нельзя его произносить вслух, очень серьезные репрессии предусмотрены за это. А мы в украинском правовом пространстве уже привыкли к свободе
– Жизнь как бы разделилась на до и после. Внешне работа мало изменилась, но по содержанию – кардинально. Теперь каждый наш документ начинается со слов «согласно закону такому-то Российской Федерации». В российском законодательстве подходы и принципы работы отличаются очень сильно. Россия, по сути, такое закрытое полицейское государство, в котором нельзя иметь собственное мнение, нельзя его произносить вслух, очень серьезные репрессии предусмотрены за это. А мы в украинском правовом пространстве уже привыкли к свободе.
– Как сегодня происходит ваша коммуникация с «Советом министров» Крыма?
– Учитывая, что по факту в республике работает правительство под руководством Аксенова, естественно, я, будучи главой районной администрации, общаюсь с ним и напрямую, и опосредованно через любых министров. Но после 16 марта я ни разу ни по каким вопросам не был в «Госсовете».
– Это принципиально?
– Это моя позиция. Нас вызывают на все совещания абсолютно. Приглашения приходят исправно. Я просто не хожу и не посещаю.
– Считаете ли вы, что Татарстан – та модель, к которой должен стремиться Крым?
– По очень формальным признакам Татарстан – это самостоятельная республика, которая с Российской Федерацией осуществляет взаимоотношения на основании договора. Это единственный такой пример в России, все остальные являются субъектами. Это единственная республика, которая имеет своего президента, у всех остальных он называется просто главой республики. Но, честно говоря, я не хотел бы, чтобы Крым продолжал оставаться в составе Российской Федерации. Это мое мнение.
– Вы так откровенно говорите о своей позиции. К тому же, являетесь действующим членом Меджлиса и делегатом Курултая. Не сказалось ли это на взаимоотношениях с нынешним «Советом министров»?
– В целом, конечно, сказывается. Иногда я слышу упреки, что, являясь членом Меджлиса и делегатом Курултая, я продолжаю работать главой районной администрации. Внешне это похоже на коллаборационизм. У меня даже были на эту тему разговоры с Аксеновым. Он все время говорил: «У нас к вам нет претензий по работе». Но я говорю открыто: как только придет время подписывать присягу, с этого дня я перестану работать.
– То есть сейчас вы работаете по присяге госслужащего Украины?
– Да. И до конца года в Крыму все проходит все-таки в украинском правовом поле.
– Вам предлагали вступить в ряды российских партий?
– Было много всякий предложений. Я их просто отметал, потому что есть решение Меджлиса крымскотатарского народа о неучастии в выборах. И не потому, что мы не в состоянии провести своих депутатов. Участие означает признание. Я считаю, что в этой ситуации крымские татары не должны принимать участия в выборах, подчеркнув тем самым свою позицию. Да, в результате мы многое потеряем, даже больше, чем мы сами ожидаем, – должности, какое-то влияние, будет давление на бизнес. Но, видимо, нам надо затянуть пояски и немного это перетерпеть, потому что иначе в Крыму не останется ни одной противодействующей силы тому, что здесь сейчас происходит.
– Однако ваш соратник Александр Таряник, с которым вы много лет проработали в Бахчисарае, уже фигурирует в списках партии «Патриоты России».
– Мы с Александром Ивановичем – хорошие друзья, независимо от политических убеждений. Он и раньше особо не скрывал свою пророссийскую направленность. Сейчас он собирается баллотироваться в составе «Патриотов России». Но, насколько я знаю, по Бахчисарайскому мажоритарному округу по выборам в «Госсовет», его кандидатуру не зарегистрировали из-за ошибок в оформлении документов.
«Надо открыто сказать: туристический сезон провальный»
– Как вы относитесь к появлению новых, лояльных к власти организаций крымских татар? Например, новосозданной «Къырым бирлиги»?
Есть обычные татары, а есть «хорошие», как их давно уже называют в народе
– Есть обычные татары, а есть «хорошие», как их давно уже называют в народе. Я верю, что крымские татары разберутся, и эти люди останутся без поддержки электората во время выборной кампании.
– Вы уже получили российский паспорт?
– Нет.
– Сейчас много говорят, что обещанного обновления в крымском политикуме так и не произошло. Те же лица, которые полгода назад были в «Партии регионов», сегодня уже под знаменами российских партий.
– А что далеко ходить? Вон, член Меджлиса, который 10 лет был заместителем Мустафы Джемилева, оказался третьим в списках «Единой России». Если одной фразой это оценить – это массовое предательство. Они все были служащими Украины. Они давали присягу Украине. То же самое касается и 80% военнослужащих, которые служили в Вооруженных силах Украины и сейчас приняли присягу новому государству. Как еще это назвать? Каждый будет отвечать сам за себя.
– Ремзи Ильясов объясняет свои действия благими намерениями – желанием помочь своему народу.
– За глаза не хочется о человеке говорить. Но он уже не первый раз является депутатом сначала Верховного Совета Крыма, сейчас уже «Госсовета». Я, например, не видел, чтобы он ставил вопросы ребром и решал какие-то проблемы.
– Какие вопросы сегодня самые актуальные в Бахчисарае?
В районе большие политические вопросы не решаются. Есть проблемы, которые зависят от главы районной администрации, есть, которые не зависят. Мне кажется, мы в районе проблемы, в принципе, решаем. И экономические показатели у нас неплохие. Но есть вопросы, по которым от нас ничего не зависит. Это утилизация и переработка мусора и дороги. Вот эти проблемы я бы отметил как самые главные. Утилизация мусора связана с выделением земли, а там – мораторий. По поводу строительства мусороперерабатывающего завода я проводил переговоры с тремя десятками потенциальных инвесторов, но нет доверия к территории, нет доверия к стране. Что касается дорог, единственное, что мы можем, – просить руководство республики обратить на это внимание. Дороги и мусор – это лицо региона, лицо страны.
– Как проходит туристический сезон в Бахчисарае?
В целом, надо открыто сказать: туристический сезон провальный. Мы только койко-места отмечаем, а все остальное простаивает. Музеи, гостиницы и рестораны пустуют
– Двояко. В Крыму у нас самый высокий уровень по наполняемости пансионатов. У нас был период, когда мы показывали цифры в 70%, сейчас – около 60%. Заполняемость обеспечивается детьми из Татарстана, Башкирии, Чечни, Санкт-Петербурга, Москвы, Иркутска, Тюмени, которые отдыхают за счет бюджета. А в целом, надо открыто сказать: туристический сезон провальный. Мы только койко-места отмечаем, а все остальное простаивает. Музеи, гостиницы и рестораны пустуют.
– Нет ли в городе этнических конфликтов?
– Последний серьезный конфликт здесь был лет восемь назад. Тогда это был конфликт, связанный с освобождением святого для мусульман места – Азизлер. Тогда здесь было расквартировано порядка тысячи милиционеров, БТРы патрулировали улицы. Тогда нам с Таряником удалось как-то улучшить ситуацию. Проблем на бытовом уровне, честно говоря, не было и тогда. Сейчас их даже больше, потому что поляризация общества по принципу «татарин-не татарин» достигла апогея после референдума. Это очень опасная ситуация, надо прилагать много усилий, чтобы взаимная неприязнь не перерастала во что-то большее. Сейчас конфликтов на этнической почве не фиксируется. Скорее, есть проблема взаимоотношений крымских татар с властью.
– Чем вы планируете заниматься после ухода с поста главы администрации?
– У меня один путь. Я найду себе какую-нибудь работу в структурах Меджлиса. Но там один недостаток – там не платят зарплату.
– Некоторых членов Меджлиса сейчас вызывает ФСБ. Не было ли у вас контактов со спецслужбами?
– Постоянно. И в разговорах с ними я тоже никогда не скрываю свою позицию, никогда не юлю. Сейчас начальником управления ФСБ в Бахчисарайском районе назначен человек из Красноярского края, который впервые оказался в Крыму. Он – единственный новый человек в этой структуре, но он – начальник. По ряду вопросов он со мной консультируется. Иногда он бывает в шоке от рассуждений главы района, но, тем не менее, как-то сосуществуем.
