Цикл публикаций Радио Свобода о принудительном труде в российских колониях и тюрьмах. Начало читайте здесь.
В 2011 году вступил в силу федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений» (ФЗ-83). Согласно закону, исправительные колонии были переведены в статус казенных учреждений. Теперь все заработанные колониями средства переводятся в бюджет ФСИН, из которого они впоследствии получают финансирование по усмотрению начальства. Эта реформа создала принципиально новую экономическую ситуацию: колонии лишились стимула к развитию и повышению эффективности производства. В результате значительная доля экономической деятельности ФСИН ушла «в тень».
Теневая экономика существовала в системе исправительных учреждений и при советской власти. По сведениям американского историка Ричарда Спенса, Генрих Ягода, занимавший пост наркома внутренних дел в 1934–1936 годах, наладил нелегальные поставки леса из ГУЛАГа в Канаду. Прибыль, вырученная от этих операций, поступала на швейцарский счет Ягоды, который остается невостребованным по сей день. В 70–80-е годы прошлого века теневая экономика в Советском Союзе достигла своего расцвета. По оценке американских исследователей Роджера Кирана и Томаса Кенни, в 1988 году удельный вес теневой экономики составлял 20 процентов ВВП. К такому же выводу пришла в своих расчетах экономист Татьяна Корягина.
Система исправительных учреждений не была исключением. Сегодня она вернулась к положению, когда значительная часть произведенной заключенными продукции не облагается налогом и не учитывается статистикой, а доходы от нее поступают непосредственно в карман администрации колоний, причем, по словам сотрудников ФСИН, к дележу допущены лишь избранные.
Правозащитник Андрей Бабушкин, который специализируется на защите прав осужденных, оценивает долю заключенных, занятых в производстве теневой продукции, в 10 процентов: «Иногда они вообще не получают ни копейки, иногда получают товарами и льготами, иногда действительно получают деньги на счет под видом пересылки от родственников, с таким я тоже сталкивался. Но хочу обратить внимание: прошедшее в прошлом году преобразование федеральных бюджетных учреждений в федеральные казенные учреждения стало очень мощным толчком к расширению теневой экономики. На сегодняшний день зоны в еще меньшей степени заинтересованы в том, чтобы их экономика была прозрачной, потому что все, что они заработали, они отдают в бюджет».
Однако группа независимых экспертов, работавших над докладом «Невидимый гигант», считает, что официальная экономическая статистика ФСИН отражает лишь половину объема продукции, которая производится в колониях.
Насколько можно понять, неучтенная продукция возникает в результате искажения отчетности – прежде всего фальсификации сведений о неполной занятости заключенных. Согласно официальным данным, в 2011 году на оплачиваемых работах (то есть не на хозяйственном обслуживании самих колоний) было занято 29,3 процента заключенных.
Научный сотрудник Института географии РАН Ксения Аверкиева утверждает:
Собрать статистику по предприятиям ФСИН очень сложно. Единственный документ, где они фигурируют, – это реестр промышленных предприятий, которые отчитываются в Росстате ежемесячно. Но в Пермском крае насчитывается порядка 40 колоний, каждая из которых осуществляет производственную деятельность, а в реестр попало порядка десяти из них. Где остальные, про которые доподлинно известно, что они участвуют в производстве, не понятно.
Изучив открытые данные, авторы доклада «Невидимый гигант» пришли к выводу, что ФСИН – крупнейший работодатель в стране. Трудоспособное население современного ГУЛАГа (вместе с сотрудниками) достигает одного миллиона человек. По числу сотрудников (330 тысяч человек) ФСИН уступает только «Почте России» (390 тысяч). Эти человеческие ресурсы расходуются крайне неэффективно.
Бюджет ФСИН составил в 2013 году 215 миллиардов рублей. Из них на содержание заключенных пошло менее 19 процентов. Уровень оплаты труда в колониях в среднем в 2,5 раза ниже, чем на воле. Непрозрачность этой империи не позволяет судить о ее доходах и создает огромные возможности для нецелевых бюджетных расходов, теневого производства и казнокрадства.
В 2012 году директор ФСИН генерал-полковник Александр Реймер был вынужден выйти в отставку и спешно покинуть территорию России из-за обвинениях в масштабных финансовых аферах и хищении средств на общую сумму 2,5 миллиарда рублей. Он вернулся в страну лишь после того, как с него лично были сняты уголовные обвинения, однако с мыслью о продолжении карьеры на государственной службе ему пришлось проститься.
***
В июле 2014 года начальник финансово-экономического управления ФСИН Олег Коршунов рассказал в интервью газете «Коммерсант» о планах реформирования производственной сферы ведомства. Теперь, по его словам, все сделки на производство продукции в системе ФСИН будет заключать ОАО «Торговый дом ФСИН»:
Автором идеи был я... Одна из наших основных задач – борьба с коррупцией при заключении прямых контрактов представителей колонии с коммерсантами. Создавая Торговый дом, мы устраняем необходимость прямого контакта между начальниками колоний и коммерсантами, следовательно, риск недобросовестных договоренностей снижается до нуля.
Тем самым он признаёт существование коррупционных схем (взяток и откатов) при нынешнем положении вещей. Однако в высказываниях Коршунова есть противоречие. В одном и том же интервью он говорит и о том, что контракты будут заключаться на рыночных условиях, и о том, что себестоимость товара будет ниже аналогичной продукции «вольных» предприятий:
Торги будем выигрывать – в силу естественных причин мы сможем выставлять на торгах меньшую сумму для их выполнения. Наша цена выполнения работ ниже рыночной.
Коршунов не отрицает факты сверхурочных работ в колониях. Он утверждает, что это вызвано производственной необходимостью – проще говоря, теми самыми условиями, которые способны обеспечить ФСИН конкурентные преимущества:
Приходит коммерсант и говорит: мне нужно это изделие сшить, за месяц сделаете нужный объем? Мы говорим, что не сделаем, и он, естественно, идет искать туда, где сделают. Испуганные, что коммерсант уйдет, начальники колонии, чтобы загрузить производство, заверяют, что заказ сделают. Начальство приходит к осужденным и говорит: есть заказ, давайте сделаем за такой-то срок и больше поработаем. Мы допускаем увеличение рабочего времени, но только в пределах Трудового кодекса и с согласия самих осужденных.
Коршунов считает необоснованными жалобы осужденных на бесплатный труд по благоустройству колоний – эту работу им приходится выполнять после рабочей смены.
Очень у нас много говорят и про то, что осужденным не платят за благоустройство колоний, рабский труд упоминают. Но если ты живешь в доме, у тебя есть сад, ты посадил траву, ты чистишь территорию. Это разве рабский труд?
В том же интервью Олег Коршунов рассказывает, что осужденных планируется использовать на работах по уборке и благоустройству окрестностей Сочи после зимних Олимпийских игр. Кроме того, существует план их использования на строительстве моста через Керченский пролив, которым Россия собирается соединить аннексированный Крымский полуостров со своей территорией. Эта информация позднее была опровергнута ФСИН. Керченский мост – проект, равный по масштабу Беломорско-Балтийскому каналу, сооруженному в 1931-1933 годах узниками ГУЛАГа. Впрочем, во времена Брежнева осужденные тоже участвовали в реализации пафосных проектов – например, она строили Байкало-Амурскую железнодорожную магистраль. На участки, где они работали, не возили иностранных корреспондентов – корреспондентам показывали участки, где трудились молодые энтузиасты по призыву Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи.
