В сентябре 2013 года американская газета «Нью-Йорк Таймс» напечатала у себя колонку Владимира Путина, в которой российский президент вразумлял Соединенные Штаты о том, как им следует вести себя на международной арене и, в частности, в Сирии. Американская реакция на высокомерно-назидательный тон статьи была крайне отрицательной. Спустя год американская пресса решила вернуться к той статье. На первый взгляд кажется, что во многих тогдашних тезисах Путин был прав – но это обманчивое впечатление, считает эксперт, с которым поговорил корреспондент Радио Свобода.
Колонка Путина появилась в "Нью-Йорк Таймс" в тот момент, когда администрация Барака Обамы готовила воздушный удар по сирийской армии в ответ на применение ею химического оружия против повстанцев. В настоящее время администрация Обамы рассматривает возможность расширения воздушной кампании в Ираке против группировки "Исламское государство", которая год назад и до сих пор также является одним из главных противников президента Сирии Башара Асада. Действия группировки и ее проникновение сквозь государственные границы на Ближнем Востоке побудили бывшего посла США в Дамаске Райана Крокера заявить: "Я отнюдь не апологет режима Асада, но «Исламское государство» представляет куда большую угрозу нашей безопасности, чем сирийский диктатор". Внимание Запада за минувший год переключилось в значительной степени с убийств, совершаемых сирийской армией, на злодеяния, чинимые исламистами.
Год назад Обама считал, что Асад должен уйти, расчистив путь к проведению демократических выборов в Сирии. Риск образования на переходном этапе политического вакуума в стране американского президента не смущал. Оценка Путина, напротив, была весьма пессимистичной: "В Сирии сегодня речь идёт не о борьбе за утверждение демократии, а о вооружённом противостоянии правительства и оппозиции в многоконфессиональной стране. Поборников демократии там не так много. А вот экстремистов и боевиков Аль-Каиды на стороне оппозиции хватает", писал российский президент в своей колонке. Из его слов следовало, что секулярный режим Асада, каким бы плохим он ни был, является фактором стабильности в регионе. Как с позиции сегодняшнего дня видится заочный спор Путина и Обамы по этой конкретной проблеме? Сотрудник американских исследовательских организаций "Внешнеполитическая инициатива" и "Европейский фонд за демократию" Анна Борщевская говорит, что реального спора между Обамой и Путиным по этой проблеме не получилось:
"Обама поначалу ограничился общими замечаниями о желательности отставки Асада. О характере и сроках переходного периода он ничего конкретного не сказал, сознательно выбрав обтекаемые формулировки, а после сделки по химоружию вообще перестал публично говорить об уходе сирийского президента. Что касается Путина, то им, я уверена, двигал не столько отвлеченный интерес к тому, есть ли у демократии шансы на победу в Сирии, сколько желание любыми средствами спасти Асада и не допустить решающего силового вмешательства США в сирийский конфликт. Если бы Путина действительно волновала опасность прихода исламистов к власти в Сирии, он бы предложил Обаме активизировать антитеррористические операции США на Ближнем Востоке. Как в другой, подзабытой на сегодня его колонке в «Нью-Йорк Таймс», опубликованной в ноябре 1999 года, в которой он предлагал президенту Клинтону действовать сообща на антитеррористическом направлении. На тот момент Путин хотел, чтобы Вашингтон закрыл глаза на нарушения Россией прав человека в ходе войны на Кавказе".
Если бы Путина действительно волновала опасность прихода исламистов к власти в Сирии, он бы предложил Обаме активизировать антитеррористические операции США на Ближнем Востоке
США и Европа встревожены тем, что некоторые их граждане, проникшись идеями фундаменталистов, воюют на стороне "Исламского государства". Эту тревогу усилила чудовищная казнь американского журналиста Джеймса Фоули, приведенная в исполнение джихадистом, изъяснявшимся по-английски с британским акцентом. О транснациональном исламизме в статье Путина годичной давности сказано следующее: "Не может не беспокоить, что в Сирии воюют не только наёмники из арабских стран, но и сотни боевиков из ряда западных государств и даже России. Кто может гарантировать, что эти бандиты, набравшись опыта, не окажутся потом в наших странах, как это имело место в Мали после ливийских событий? Это реальная угроза для всех нас. Ужасная трагедия в ходе Бостонского марафона лишний раз подтверждает это".
В сентябре 2013 года ссылка на Бостонский марафон показалась американским экспертам неуместной, потому что теракт был организован Тамерланом Царнаевым, который, как полагают многие, имел контакты с боевиками не на Ближнем Востоке, а на Кавказе, в Российской Федерации. Сомнительно в свете событий в Крыму и блокирования Россией попыток Совбеза ООН урегулировать конфликт на востоке Украины звучат также призывы Путина к Вашингтону почитать международные организации как гаранты мира и безопасности. Странно выглядят и упреки Путина в адрес Обамы за то, что тот считает США "исключительной страной" - после кремлевских деклараций об уникальности России и особом пути "русского мира". Но что же все-таки с угрозой мигрирующих исламских боевиков, которая, казалось бы, нашла свое подтверждение в трагедии с Джеймсом Фоули? Опередил ли Путин западных лидеров в распознавании этой угрозы? Анна Борщевская не видит оснований так считать – по ее словам, эксперты на Западе и год назад отчетливо осознавали угрозу так называемых "странствующих террористов". Об этом много писали СМИ, об этом знали западные лидеры.
"Россия с самого начала последовательно проводит линию на поддержку мирного диалога с целью выработки самими сирийцами компромиссной модели будущего развития страны". Это слова Путина из колонки в "Нью-Йорк Таймс". Год назад заметная часть экспертного сообщества в Америке выступала против определения будущего политического устройства Сирии путем переговоров правительства и оппозиции. Эксперты питали оптимизм относительно перспектив "арабской весны", верили в скорую победу повстанцев и были недовольны только тем, что администрация Обамы не вооружает умеренное крыло сирийского движения сопротивления, тем самым усиливая косвенно крыло экстремистское. Россия, со своей стороны, в шансы центристов не верила. Кто был прав? Анна Борщевская считает это противопоставление изначально неверным:
"Мне кажется, это ложная дихотомия: либо переговоры, идею которых отстаивал Путин, либо масштабная военная помощь противникам режима Асада. Этой альтернативой возможности, имевшиеся у Обамы, не исчерпывались. Верно, мы более склонны несколько переоценивать возможности умеренной оппозиции. Не хотели мы и усиленно вооружать ее из-за опасения, что наше оружие попадет в руки экстремистов. Но у нас был третий вариант - развернуть собственную воздушную войну против сирийской армии. Это то, что администрация сейчас делает в Ираке. Но год назад мы этот вариант отринули" - считает сотрудник американских исследовательских организаций "Внешнеполитическая инициатива" и "Европейский фонд за демократию" Анна Борщевская.
