Петербургские правозащитники полны решимости добиться от Минобороны ответа на два вопроса: правда ли, что российские военнослужащие участвуют в военных действиях на территории Украины, и правда ли, что российские солдаты гибнут на этой войне.
Свой официальный запрос об участии российских солдат в войне в Украине «Солдатские матери Петербурга» подкрепили сведениями, полученными из конкретных частей, например, такими:
– Военнослужащим в/ч 71211 (331-й гвардейский парашютно-десантный полк, г. Кострома), которые в настоящее время находятся в пункте временной дислокации на территории Ростовской области, было объявлено, что они больше не являются военнослужащими, контракты о прохождении военной службы с ними расторгнуты и в данный момент они имеют статус «ополченцев». Также им было объявлено, что в течение ближайших дней им будет приказано выдвинуться в направлении г. Мариуполя (Украина).
На запрос за подписью члена президентского Совета по правам человека, председателя организации «Солдатские матери Петербурга» Эллы Поляковой был получен ответ следующего содержания (написание и пунктуация оригинала сохранены):
«Уважаемая Элла Михайловна! Ваше обращение, адресованное начальнику управления социальной работы Министерства обороны Российской Федерации, рассмотрено в Командовании Воздушно-десантных войск. Указываемая Вами в обращении информация не соответствует действительности. Ваши домыслы основаны на информации, пропагандируемой в подконтрольных «прозападно» и враждебно настроенных, по отношению к Российской Федерации, каналах СМИ. Сохраняйте спокойствие и уважайте защитников нашего отечества. С уважением, заместитель командующего ВДВ по работе с личным составом полковник В. Купчишин».
Этот ответ правозащитников не удовлетворил. Они увидели в нем элементы нравоучения, но не увидели никакой конкретной информации об указанных воинских частях. Не было там и ответа на вопрос, лечатся ли в петербургской Военно-медицинской академии военнослужащие с огнестрельными и минно-взрывными ранениями. На запрос же о гибели солдат в Украине ответа не последовало вовсе, говорит Элла Полякова:
– В своем запросе мы просили объяснить гибель конкретных военнослужащих, в частности, из 18 армии. У меня есть копии пакета документов от гибели Антона Туманова. Ни у него, ни у других погибших в свидетельстве о смерти место смерти не указано, там стоит прочерк. Мы хотим знать, почему так происходит, где и как погибли эти военнослужащие, и почему по факту их гибели до сих пор не возбуждены уголовные дела. Наш список начинался с 9 человек, потом прибавилось еще 2, потом добавились те, о которых писал Лев Шлосберг. Гудкову на его запрос, по крайней мере, пришла отписка из Минобороны, что они не могут разглашать персональные данные, и что все это – сказки иностранных СМИ, а нам вообще никакого ответа не пришло. Но по закону они обязаны ответить.
По словам Эллы Поляковой, правозащитники посылают второй запрос о погибших, и, если не получат ответа и на этот раз, то подадут в суд от имени президентского Совета по правам человека:
большинство полагает, что их эта война никак не коснется – ни их родственники, ни их дети, ни их мужья там не погибнут
– Позиция властей непоколебима, они отказываются признать, что российские военные воюют и гибнут в Украине, поэтому нет ничего нового в том, что «Солдатские матери» не получили ответа на свой запрос, – считает политолог Сергей Шелин. – Причем сокрытие военных действий идет широких фронтом – их не признает российская дипломатия во всех контактах со своими зарубежными партнерами, этого ни в коем случае не признают ни военные, ни следственные органы. Вся властная машина работает синхронно. Вопреки фактам они не готовы признать то, что считают очевидным во всем окружающем мире, – что Россия направляет свои вооруженные силы для участия в конфликте на востоке Украины. Видимо, цепочки, которые мысленно выстраиваются вслед за признанием этого факта, совершенно не устраивают наши власти, и они готовы отрицать даже те случаи, которые отрицать, кажется, невозможно. А общество старается как-то не думать об этой войне, на разнообразные опросы по этому поводу люди, я думаю, отвечают не очень искренне. Кроме того, большинство полагает, что их эта война никак не коснется – ни их родственники, ни их дети, ни их мужья там не погибнут.
С тем, что российские власти и дальше будут всеми силами скрывать участие российских воск в украинском конфликте, согласен и депутат Законодательного собрания Петербурга от фракции «Яблоко» Борис Вишневский:
Налицо большая массовая ложь – такая же, какая была во время всех необъявленных войн, в котором участвовали советские военные
– Налицо большая массовая ложь – такая же, какая была во время всех необъявленных войн, в котором участвовали советские военные. Ведь и тогда не признавалось, что мы воюем в Северной Корее, Йемене, Анголе, Египте, Эфиопии и других странах. Все это признали только в 1995 году, а тех, кто остался жив, признали участниками боевых действий и дали им соответствующие льготы. Я думаю, что правда о войне в Украине тоже всплывет: гибель людей невозможно скрыть, даже надавив на их матерей, вдов и других родственников. Даже если кого-то запугать, а кого-то подкупить, всеобщего молчания добиться не удастся. Но приказ врать, отрицая любые факты, я думаю, направлен с самого верха, поэтому врать будут до последнего. Правда, долго это делать не удастся.
Пресс-секретарь организации «Солдатские матери Петербурга» Александр Передрук тоже уверен, что долго скрывать правду о российских солдатах, воющих в Украине, не удастся, и у него даже намечены конкретные сроки, когда эта правда начтет выходить наружу:
– Сейчас у нас появился знакомый адвокат – пока мы сознательно не называем его имени – он рассказал нам о своем подзащитном, который был привлечен к уголовной ответственности за дезертирство – за то, что он отказался выходить на службу. По его словам, он был контрактником, и его направляли сначала в Ростов, а потом он должен был пересечь границу с Украиной. Мы должны еще тщательно проверить эту информацию, в том числе и о возбуждении в отношении этого человека уголовного дела, поэтому его имени мы тоже пока не раскрываем. Но сейчас достоверно известно, что с учений в Ростовской области перебросили несколько военнослужащих обратно в Мурманскую область, в Печенгу. Сейчас эти солдаты в частях, среди них есть срочники, и буквально через месяц-два они будут на дембеле, и тогда, я думаю, они смогут многое рассказать. Один из них – это мой старый знакомый, друг, так что у нас там личные связи. Именно он мне по телефону сообщил некоторое время назад, что его часть отправляют в Ростов-на-Дону. Теперь надо ждать, когда демобилизуются те срочники, которые участвовали в каких-то действиях в Украине, и самое большее, через полгода мы будем знать многие детали и подробности. Что же касается официального ответа на наши запросы, то мы не надеемся на более конкретный ответ, чем тот который был дан Гудкову. И действительно, мы не исключаем даже подачи в суд, чтобы дальше запросы шли уже от имени суда.
Недавно опубликованные результаты опроса «Левада-центра» говорят о том, что больше половины россиян не слишком интересуются гибелью российских солдат в Украине, часть людей вообще считает эти сведения вражеской выдумкой. В то же время социолог Мария Мацкевич напоминает, что, судя по опросам, большинство населения с самого начала конфликта высказывалось против войны, не допускало ввода российских войск в Украину:
власти прекрасно известно, что большинство населения не поддерживает войну
– Очень важно, как ставится вопрос: если людей спросить – вы за войну или против, они, конечно, ответят – «против». Опросы, кстати, показали – и это поразило многих комментаторов – что масса людей отнеслись с симпатией к «Маршу мира» в Москве. Но ведь люди были мало осведомлены о смысле этой акции, а слова «Марш мира» для них однозначно окрашены в положительные тона, иначе говоря, люди войны не хотят. Вопрос о готовности к жертвам – это отдельный вопрос. Но власти знают, что люди не хотят войны, и они говорят, что войны нет. И люди их поддерживают. А когда мы говорим о гибели конкретного военнослужащего, реакция бывает разная: кто-то обвиняет государство, пославшего их сына на войну, а кто-то говорит – да, он погиб, но он выполнял приказ. И нужно понимать, что, критикуя войну, мы не имеем права отнимать у родителей сознание того, что их ребенок погиб, выполняя долг. И это вполне совместимо: да, войны мы не хотим, но если государство посылает человека куда-то, где идут военные действия, то обличения государства в гибели этого человека разделяют далеко не все. Причина лжи тоже понятна: власти прекрасно известно, что большинство населения не поддерживает войну, вот все средства пропаганды и утверждают, что войны нет. То есть ложь создается как бы навстречу пожеланиям граждан. Так же было и во время войны в Афганистане – это одна и та же линия поведения. Если война не объявлена, трудно ожидать, что министерство обороны будет вести себя так, как будто военные действия идут официально. Поэтому, как и во время войны с Афганистаном, родственникам сообщают, что человек погиб, и писать на памятниках, где и как он погиб, запрещено.
