19 ноября актера Алексея Девотченко похоронили на Комаровском кладбище под Петербургом.
Как рано! Как безумно, как несправедливо рано покинул этот мир актер Алексей Девотченко, которого многие его друзья и поклонники называют гениальным. Именно это – растерянность, подавленность, недоумение читалось на лицах тех, кто пришел в это хмурое холодное утро на Комаровское кладбище. Их было человек 60-70 – режиссеры, актеры, театроведы, журналисты, друзья, соседи, поклонники. О трудном характере Алексея Девотченко ходили легенды, и вот, оказалось, что его все любили, считали необыкновенно отзывчивым и ранимым человеком, человеком «без кожи». Наверное, и правда, было что-то беззащитное и подкупающее в этом человеке, если петербургский губернатор разрешил похоронить его на этом знаменитом кладбище, недалеко от могилы Ахматовой, прекрасно зная, как часто и как талантливо артист выступал не только в театре, но и на митингах – против властей.
Алексей Девотченко родился 14 октября 1965 года в Ленинграде, играть в театре начал еще в школе, во Дворце пионеров. В 1990 году окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии имени Н.К. Черкасова, где учился сначала в мастерской Аркадия Кацмана, а затем Льва Додина. Работал в ТЮЗе, в Детском драматическом театре «На Неве», в Театре имени Ленсовета, в Театре на Литейном, Александринском театре, в БДТ имени Г.А. Товстоногова, Малом драматическом театре – Театре Европы, в Московском ТЮЗе. С 2012 года Алексей Девотченко жил в Москве, работал в МХТ имени А.П.Чехова, участвовал в постановках Гоголь-Центра. Список его ролей огромен, в последние годы он запомнился зрителям и своими моноспектаклями, это был отдельный «Творческий проект Алексея Девотченко». Алексея Девотченко не стало 5 ноября, он был найден мертвым в своей съемной московской квартире. Было ему 49 лет.
Никто из деятелей культуры не отдавал столько страсти и энергии протестному движению
– Мы с ним начинали, мы с ним 7 спектаклей сделали вместе, – говорит режиссер Григорий Козлов, – и это всегда было безумно интересно. Мы с ним прошли путь от безработных до нашедших место, где можно служить. Это большой артист, очень тонкий, очень чувствующий и сочувствующий. Мы с ним с первого курса вместе, хотя и учились на разных курсах. Конечно, у нас в общении были какие-то трудности, но это те трудности, которые идут в плюс, которые в итоге превращаются в некое обретение для зрителя. Все театры, в которых он в последнее время играл, осиротели, но самая большая потеря – это его моноспектакли, их было много, и они были очень нужны зрителям.
Со смертью Алексея Девотченко все потеряли художественное потрясение, – говорит режиссер Александр Баргман. – Мы потеряли величайшего артиста, моего партнера, с которым я имел счастье и честь играть в четырех спектаклях. Очень бы хотелось, чтобы средства массовой информации оказались сдержанными по поводу его смерти, обошлись бы без спекуляций.
Иван Борисов, в прошлом работавший в кино и знавший Алексея Девотченко с последних курсов института, считает, что пожелание Александра Баргмана высказано не напрасно.
– Прежде всего я хочу сказать – позор телевизионщикам, которые не нашли ничего лучшего, чем выдать в эфир безобразные кадры с камер видеонаблюдения. Леша этого не заслужил, сам он никогда не лез в эфир, не был скандальной фигурой, известной широкой публике, так что спекуляция на его человеческих слабостях удивительна и возмутительна.
Депутат Законодательного собрания Петербурга Борис Вишневский из-за рабочего графика не смог прийти на похороны, но он был в числе 10 депутатов, обратившихся к губернатору Полтавченко с просьбой дать разрешение похоронить артиста в Комарово. Для Вишневского Девотченко важен не только как актер, но и как общественный деятель.
– Никто из деятелей культуры на моей памяти не отдавал столько страсти и энергии протестному движению. Я часто задаю себе вопрос, почему таких, как Леша, так мало, почему писатели, художники, артисты не ощущают потребности выступать вместе с нами на протестных акциях, ведь, мне кажется, не только мы нуждаемся в них, но и они нуждаются в нас, в том, чтобы в острые моменты быть рядом со своими зрителями, читателями, поклонниками. Очень надеюсь, что со временем таких людей станет больше.
У актера, режиссера Андрея Гаврюшкина остались очень яркие воспоминания об Алексее Девотченко, хотя он и не знал его близко.
– Он приезжал на фестиваль в Магнитогорск со своим «Сашей Черным», и я увидел его там, будучи еще совсем молодым актером. Он меня просто покорил. Актеров надо любить, потому что они из тех, кто отдает себя, а он был из тех, кто отдает себя на 100%.
Директор-распорядитель театральной премии-фестиваля «Арлекин» Марина Корнакова была близким другом Алексея Девотченко.
– Мы дружили 30 лет, я видела все его спектакли, для меня Леша – гигантская фигура. Точных слов сейчас найти невозможно, просто есть ощущение зияющей дыры, которая останется надолго. Он ведь собрал вокруг себя людей самых разных. Когда было прощание в Гоголь-центре, мы были потрясены, какой поток людей идет. Были театральные люди – Вениамин Смехов, Елена Коренева, и все заплаканные, с опухшими глазами, а были простые зрители, нескончаемый поток. А когда я позвонила сюда на кладбище поблагодарить за то, что все хорошо организовано, человек по имени Мансур, который работает здесь, сказал – не надо благодарить, Алексей Девотченко – мой любимый артист. Мне кажется, его сила притяжения объясняется словами Достоевского – «всемирная отзывчивость русской души». Его роли были сложны, в них был трагизм и абсолютное понимание жизни, они были выстраданы собственным опытом и бесстрашным, бескомпромиссным отношением к жизни. Он был предельно честен и в профессии, и в жизни, и потому – неудобен. Он шел напролом, говорил тяжелую правду, когда остальные предпочли бы уйти в сторону, он горел – и сгорел, конечно. Он был потрясающе образован, прекрасно знал немецкий язык, был замечательным музыкантом и эрудитом, не расстающимся с книгами.
Марина Корнакова особо отмечает гражданскую позицию Алексея Девотченко:
– В спектаклях, созданных по его инициативе, он играл тексты Бродского, Кибирова, Лимонова, Некрасова, Алешковского, он сам создавал композиции. А с Сашей Черным он прожил всю жизнь, самый первый спектакль, который они сделали с Григорием Козловым, «Концерт Саши Черного для фортепиано с артистом», он сыграл 25 ноября в Мюнхене, за 10 дней до смерти. Это вместилище Лешиного человеческого, гражданского отношения к жизни, спектакль менялся с годами, отражая Лешину гражданскую позицию. Леша не мог индифферентно относиться к любой литературе, потому что соотносил ее с сегодняшним днем, это было для него абсолютно органично. Повторю, он горел.
Алексей Девотченко был членом петербургского Объединенного гражданского фронта, участвовал в Маршах несогласных и других протестных акциях, в 2010 году его подпись появилась под обращением российской оппозиции «Путин должен уйти», в 2014 – под письмом КиноСоюза «Мы с Вами!» в поддержку Украины. 13 апреля 2014 Алексея видели на митинге «Марш Правды», 21 сентября – на «Марше мира». В 2011 году артист отказался от звания заслуженного артиста России и двух Государственных премий по политическим соображениям.
Пришла на Комаровское кладбище и Гана, друг Алексея Девотченко и его соседка по даче в Комарово.
– Мне он сегодня приснился – в белой рубашке, в смокинге, молодой. И я ему подаю большой букет белых роз, и он говорит: «Гана, хоть ты-то скажи, живой я или нет?» Я говорю – «Конечно, ты живой, Лешенька, не расстраивайся, не волнуйся, и мы с тобой все здесь рядом».
