Что дали регионам "майские указы" Владимира Путина? Почему попытка увеличить зарплаты врача и учителям приводит к "оптимизации" и массовым увольнениям? Как в условиях кризиса финансируются аннексированный Крым, а как – Чечня и весь Северный Кавказ, Дальний Восток и "другая" провинциальная Россия"?
Обсуждаем в программе Радио Свобода «Лицом к событию» с профессором Московского государственного университета, доктором географических наук Натальей Зубаревич.
Михаил Соколов: Сегодня в нашей московской студии Наталья Зубаревич, профессор Московского государственного университета, географ.
Поговорим мы сегодня о «майских» указал Владимира Путина и о российской региональной географии и геополитике. Я бы начал с события, которое прошло вчера.
Владимир Путин долго говорил с представителями своей политической широкой партии ОНФ. В этом разговоре довольно много было слов об "майских указах", которые предполагают повышение зарплаты врачам и учителям. Я бы хотел спросить, собственно, к чему приводят эти указы, почему такой к ним сейчас, хотя уже два года прошло, огромный интерес?
Наталья Зубаревич: Политически это указы формирования лояльного электората. Сначала пенсионерам повышение пенсий, потом бюджетникам повышение зарплат, силовики двукратное повышение зарплат, и бюрократия, госслужащие, исполняющие госфункции, тоже очень высокое повышение. То есть вся страна как была одна, но необходимый электоральный процент эти группы четко власти дают, одни выбирают, а другие выполняют функции госуправления и охраны. Очень четко все.
Михаил Соколов: Давайте мы посмотрим небольшой сюжет агентства «Рейтер» об этой встрече и попробуем от него оттолкнуться.
Михаил Соколов: Это был репортаж «Рейтера», здесь очень невнятно сказано про указы, даже не рискнули в этом коротком сообщении цитировать самого Путина. Действительно, попробуйте понять, что он хотел сказать. Это сообщение раздавалось под заголовком «Путин: «Недопустимо снижать планку «майских» указов». Потом вышла небольшая поправочка: «Программа действий, заложенная в «майских» указах 2012 года должна выполняться без ссылок на обстоятельства».
А цитаты очень интересные. Сначала Путин говорил: «Наша программа обозначена в «майских» указах и посланиях. Мы обязательно будем двигаться по исполнению всех намеченных планов, добиваясь поставленных целей. Конечно же, нужно учитывать все факторы, в том числе внешней конъюнктуры, текущую экономическую конъюнктуру, быть материалистами и прагматиками».
Третий пункт: «Если того требуют объективные обстоятельства, нужно искать другие решения, исходя из соответствующей обстановки, уточнять приоритеты - это оправданно, возможно и необходимо».
И дальше он говорит о том, что нельзя прикрываться проблемами и так далее. Вот такое выступление, которое можно трактовать, Наталья Васильевна, по-моему, по-разному.
Наталья Зубаревич: Вы от меня требуете каких-то лингвистических навыков, я пас. Давайте я лучше о жизни расскажу, как он происходит.
Михаил Соколов: О жизни очень интересно, потому и волнуются и чиновники, и те, кто должен получить профит с этих указов.
Наталья Зубаревич: Я не политолог. Итак, что происходило. В 2012 году выполняли рьяно, в 2013 году выполняли рьяно. Закончилось это к концу 2013 года трехкратным ростом дефицита бюджетов субъектов Российской Федерации. Потому что не знали даже, как считать, а что такое средняя зарплата по региону, ее как-то прикидывали, некоторые даже перевыполняли план по валу, при том, что состояние бюджета ухудшалось непрерывно.
Михаил Соколов: А где деньги брали?
Наталья Зубаревич: Два триллиона рублей накоплен долг. Два триллиона — это треть от всех собственных доходов субъектов Российской Федерации. Для западных стран это не бог весть что, как я понимаю, у Детройта хуже, но мы так никогда не жили.
Михаил Соколов: Брали еще у коммерческих банков?
Наталья Зубаревич: Доля коммерческих банков во всех кредитах 41%. И это, извините, ставка не американская и по ней надо платить.
Поэтому я позволю себе сказать, что двухлетний цикл выполнения указов президента привел к дестабилизации бюджетной системы субъектов федерации.
В 2014 году прыти немножко поубавилось — раз. Стали говорить: не будем ли мы считать к средней зарплате за прошлый год? А не будем ли мы искать какие-то поправочные коэффициенты с учетом заработной платы в малом предпринимательстве и в самозанятости, которая не считается в нашей статистике, мы ее даже не знаем — это оценки. Поэтому способов была масса. И третий момент: если в 2013 году федералы уменьшили объем трансфертов регионам, решив, что, ребята, ну как-то сами справитесь, то в 2014 за полугодие на 7-8% этот трансферт вырос, то есть появился какой-то продых.
Михаил Соколов: Это за счет девальвации?
Наталья Зубаревич: Нет. Это за счет критического состояния бюджетов субъектов федерации.
Михаил Соколов: То есть губернаторы шли просто и падали на колени?
Наталья Зубаревич: Волком выли. Потому что у нас у трети бюджетов уровень долга превышает половину их собственных доходов, а в республике Мордовия в полтора раза ее собственные доходы превышает. Собственные — это без трансфертов, которые у вас сами заработаны. Ситуация была отчаянная. И на 2015 год негласно совершенно принято решение, чтобы с поправками, как угодно, но так повышать не будут, 2014 год последний. Плюс перестала расти зарплата в экономике.
Был же «перпетуум мобиле»: вы повышаете бюджетникам, это повышает среднюю зарплату по экономике, вы опять повышаете бюджетникам. Кто школьную арифметику помнит, должен понимать, что это гонка за хвостом, его поймать нельзя. В таких уже вещах просто школьник должен разбираться. Поэтому 2015 год по факту никаких повышений не будет, не растет зарплата в экономике, но немножко подтянут, но опять же подтягивать будут с резко разбушевавшимся сокращением штата в бюджетном секторе. Я человек либеральных взглядов, я понимаю, что бюджетка у нас невероятно раздутая, вся социалка и управленцы тоже — это тоже бюджетная занятость.
Михаил Соколов: Как в Советском Союзе такое же количество чиновников?
Наталья Зубаревич: Больше уже.
Михаил Соколов: А население вдвое меньше.
Наталья Зубаревич: Это да, это так. У нас, не забывайте, одной муниципалки два уровня теперь. У нас 460 тысяч только занятых в муниципалке и еще около 600 тысяч, даже 650 тысяч заняты в региональных органах. И у нас еще, извините, есть представители федеральных органов власти в регионах, и их в 2 с половиной раза больше, чем региональных чиновников. Страна же все наверх перетянула, и все министерства во всех субъектах имеют горы своих структур. Но не в этом суть, им-то зарплату повысили, повысили не так плохо.
Суть в том, что избежать сокращения занятости в бюджетном секторе было невозможно. Вопрос: за счет кого? Почему в первую голову учителя и врачи? Почему не госуправленцы? Почему не эта раздутая совершенно система органов госвласти в регионах? Эти вопросы не находят ответа.
Михаил Соколов: Есть ответ — это слабые, со слабых и начинают.
* * *
Наталья Зубаревич: По поводу законодательства и того, что происходит, если бы только это. До сих пор в Крыму переведено под юрисдикцию Российской Федерации меньше 10% всех предприятий и организаций, потому что собственники в основном в Украине. Соответственно, сейчас продавливается решение, чтобы гендиректора и другой топ-менеджмент подписывал вместо собственников решение о переводе в российскую собственность — это абсолютно незаконно. Представьте, гендиректор магазина подписывает, что магазин теперь принадлежит не Иванову из Москвы, а Смиту из Лондона.
Михаил Соколов: Если захватили этот регион Украины, значит грабеж будет продолжаться.
Наталья Зубаревич: Пойдут иски.
Михаил Соколов: Иски где?
Наталья Зубаревич: Это будет Стокгольмский арбитраж, это будет где угодно, иски пойдут очень большие. Это отъем собственности.
Михаил Соколов: Это цена за Крым.
Наталья Зубаревич: Это борьба вовне. Теперь, что мы будем иметь внутри. К нам добавилась, к нашей численности, 1,7% населения. На этих жителей мы будем тратить 10% всех трансфертов, если считать по тому, как тратим в 2014 году.
Михаил Соколов: Потому что они бедные.
Наталья Зубаревич: Потому что у них нет доходов. Собственность не перерегистрирована, соответственно, платить налоги невозможно. Уровень дотационности Крыма 83% по 2014 году — это ровно как в Ингушетии и Чечне. Мы получили с точки зрения бюджетных процессов еще одну, только гораздо большую Чечню.
Михаил Соколов: То есть Крым по расходам — это новая Чечня?
Наталья Зубаревич: Больше. Потому что весь Северный Кавказ 13% трансфертов берет, а один Крым с Севастополем 10.
Михаил Соколов: А посчитан мост, энергетика?
Наталья Зубаревич: Это текущие расходы, здесь нет пенсий, здесь нет инвестрасходов, здесь только текущие расходы. И это не предел, потому что на 2015 год принято решение, что Чечне добавят 17 миллиардов, а Крыму добавят 22 миллиарда. То есть эта дыра надолго.
И всем, кто за «Крым наш», я еще в марте сказала на «Дожде»: вот теперь начинайте считать денежки в ваших кошельках. Абсолютно как часы работает.
Если же будут приняты все решения об инфраструктурных улучшениях, я честно очень сомневаюсь, мост может усилиями какими-то построят, но строительство дорог, водоснабжение, электроснабжение — денег нет. Это один триллион примерно будет.
Про воду. Там получается очень хитрая штука. Кто-то из коллег, боюсь соврать, не буду называть, не помню, посчитал стоимость покупки по рыночной цене воды в Украине и стоимость сельского хозяйства всего Крыма. Так вот стоимость покупки воды в Украине, которая в основном идет на орошение в очень большой степени, в 4 раза больше, чем стоимость всей существующей продукции сельского хозяйства Крыма.
Михаил Соколов: То есть лучше просто закрыть сельское хозяйство?
Наталья Зубаревич: А там люди, это их рабочие места. И это еще одна ловушка.
И еще, пожалуйста, одна ловушка. Мы же благодарные хорошие приниматели, мы подняли пенсии и заработные платы бюджетникам Крыма.
Михаил Соколов: "Хорошие оккупанты", извините.
Наталья Зубаревич: А всем остальным? У них ни сезона нет туристического, промышленные предприятия не работают, остатки того, что есть. И что мы сейчас получили? У бабушек, бюджетников как-то подросла, остальным по сусекам скрести. А тарифы в Крыму такие, в 4-5 раз ниже российских, при том, что сейчас вся поставка, доставка дорогая, что надо их повышать. А как вы их повысите, если у большинства доходов нет, и субсидирование на 80-90% тарифов?
Это не экономика — это только ненормативной лексикой комментируется.