«Для Путина обычный, рядовой человек не представляет никакой ценности... Но гораздо большей проблемой является население России, сначала позволившее, а затем соучаствующее в беспримерном падении нравственности и норм морали. Каким образом таможенники, ГАИ, прокуратура, члены районных избиркомов, судьи, налоговики, приставы, пожарные инспекторы и другие участники дорожного движения вдруг изменятся и станут другими? Думаю, никаким», – такое сообщение я получила на просторах интернета. И решила ответить.
Коротко получилось так. «Ну вот в Грузии реформаторы (Саакашвили, Бендукидзе) отменили пожарную инспекцию. Думаете, в России бандиты и олигархи просто так лезут в Госдуму? Их хлебом не корми – хочется «поруководить страной»? Это вряд ли: они бизнесмены, а не ораторы. Просто, когда их бизнес достигает определенного уровня, им нужен административный ресурс, без которого не получить разрешений на строительство и прочее. А дальше начинается порочный круг. Теперь все еще хуже – без родственников Путина, Иванова и прочих никакой бизнес невозможен. А почему? А потому что чужих задавят налогами, пожарными инспекциями и санэпидемстанциями».
Мысль хотелось бы развить. Объясняя природу возникновения российского «капитализма», когда министры являются бизнесменами, а депутатов Госдумы разыскивает Интерпол, некоторые эксперты намекают, что в 1990-е в России существовал криминалитет, который приходилось «контролировать», – отсюда строгие законы. Однако есть и другая точка зрения: принятые законы, указы, распоряжения правительства как раз потворствовали коррупции и развитию мафии. Речь о тяжелом регистрационном, таможенном, налоговом, уголовном законодательствах.
Что вообще в России было либерализовано, если один из главных пунктов сталинской системы административно-общественных отношений – прописка – фактически продолжает существовать? Хорошо, скажем спасибо за отмену выездных виз, но хотелось бы не только «мочь уехать», но и «мочь остаться». Во Франции – не самой благоприятной для ведения бизнеса стране – «пропиской» является написанная от руки бумажка «такой-то здесь живет». Смысла врать о своем адресе нет: в почтовый ящик приходит все, вплоть до банковских карт. Половина парижан квартиры снимают. Голосовать могут на следующий год после того, как переехали. Для сравнения, в России можно хоть десять лет «пребывать» где-то без права голосования. Именно поэтому многие сторонники Навального в Москве могли поддержать его только морально. Они – активная молодежь. А есть и жители обанкротившихся моногородов, которые не покидают их, перебиваясь на пенсии родителей: «А как же мы без прописки?».
Ответ на волнующий россиян вопрос «Ну почему квартира в Парме дешевле квартиры в Перми?» – прост
Абсолютно легальной во Франции является практика регистрировать маленькую фирму (кстати, по интернету) без адреса – на абонентский ящик. В России это нелегально; правда, все так делают. Все покупают «юридические адреса», на которые затем, как на деревню дедушке, идут извещения от госорганов. То есть закон надо нарушить с самого начала. Или вот еще сравнение от французского бизнесмена, работающего в Москве: «Во Франции ты идешь к нотариусу раз в жизни. В России – ходишь два раза в неделю». Очень строгие правила на таможне (иногда требуют указать вес изделия до тысячных долей грамма), поэтому прямо на таможенной территории существуют брокерские конторы (такса – 40%). Пробирная палата – учреждение, не существующее даже в арабских странах, должно контролировать, чтобы в Россию не попадали контрафактные ювелирные изделия. Непостижимым образом этой контрабанды, как утверждают знатоки рынка, – до 60%. Вот уж точно, «Коламбия пикчерз не представляет, как на таможне народ отжигает». «Пусть невелики оклады, от Prada, Gucci и D&G наряды... Таможенники всех соседних стран хотят себе такой же мерин». Это российские таможенники сами о себе сняли клип. Одно утешение: от санкций, говорят, производительность труда резко снизилась.
«Половина стоимости квартиры в Москве – коррупционная составляющая», – рассказывает знакомый бизнесмен, занятый в строительной области. «За разрешение на строительство, подведение коммуникаций; цемент монопольного производителя, очень дорогой – это тоже узаконенная коррупция». Бизнесмен знаком с самыми правильными людьми, друзьями первого лица, иначе ему вообще не выдали бы «согласований». Так что ответ на вопрос, волновавший россиян, «Ну почему квартира в Парме дешевле квартиры в Перми?» – прост.
Есть виды деятельности, для занятий которой в России нужно получать аж две лицензии (а может, где-то и три?), в то время как в Евросоюзе можно обойтись одной. Если говорить об избирательной системе, вообще-то, это российский нонсенс – то, что в избирательных комиссиях работают учителя, то есть госслужащие, зависящие от чиновников. В избирательных комиссиях во Франции присутствуют представители от различных партий. И все.
Таков контекст российского нападения на Украину, если отвлечься от геополитики. Ведь там речь шла уже не только о евроинтеграции. Повсюду в Украине распространялись листовки «Майдан – это не за Европу, а против взяток в налоговую и произвола чиновников».
В 2008 году Россия напала на Грузию. Якобы чтобы помочь осетинам, а затем прислать «министров» из Челябинска в «независимую» республику. Но что до этого произошло в Грузии? Грузии, говорят, надоела практика согласований с Россией глав трех силовых ведомств. Да и вообще количество этих ведомств. Реформаторы под руководством Кахи Бендукидзе упростили процедуру регистрации бизнеса, сократили число лицензируемых видов деятельности, отменили 16 из 22 видов налогов и снизили ставки остальных, обнулили таможенные пошлины на 90% импортных товаров. По данным Transparency International, по уровню восприятия коррупции Грузия с 2003 по 2013 год поднялась со 124-го на 55-е место, впрочем, тут большой вклад внесли реформы судов и полиции. Оттуда повыгоняли людей, а вновь нанятым повысили зарплаты, избавив от необходимости «шкурить клиентов».
В результате в Грузии радикально улучшился бизнес-климат. В России грузинские реформы не поняли. Даже либеральные круги пытаются утопить разговор в скепсисе: зачем это было надо, если Саакашвили в итоге больше не президент и вынужден был уехать из страны? Э, нет, цель была не в том, чтобы оставить у власти одних все тех же. Пожизненное президентство – это про другую страну.
Бывший заместитель министра иностранных дел Грузии Торнике Горгадзе вспоминает, что, будучи президентом, Дмитрий Медведев похвалил грузинские реформы. Медведев сказал такую фразу (привожу в обратном переводе с французского – Горгадзе выступал в Париже): «Но мы славяне, у нас не получится». Вот, оказывается, в чем дело!
В Украине коррупция была чудовищной. Должности в полиции продавались, кредит на их покупку выдавали бандиты. Полицейские участвовали в фальсификациях выборов, подменяя грузовики с бюллетенями. При Януковиче возросло количество разрешений, лицензий, желто-зеленых бумажек. В ноябре 2013-го тогдашний президент умудрился изменить уголовно-процессуальный кодекс, его стали называть «УПК для бандитов». Непонятно, получится ли у украинцев справиться с этими проблемами, особенно в условиях «помощи» со стороны «военнослужащих в отпуске», но им надо попытаться. Даже «кровопийцы» олигархи – в конечном счете, разумные люди, которым нужны правила игры, установленные для всех. Если получится у украинцев, что тогда скажут Медведев и Путин?
Анастасия Кириленко, парижский журналист
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
