Эскендер Бариев: У власти патологическая боязнь того, что в Крыму будут говорить о правах человека

Симферополь – «Горячая линия» по фиксации фактов правонарушений на полуострове, организованная Комитетом по защите прав крымскотатарского народа, работает уже 10 дней. За это время операторы приняли от крымчан около трехсот звонков. О том, на что жалуются жители полуострова, а также о сотрудничестве с правозащитными организациями, в интервью для Крым.Реалии рассказал координатор комитета, член Меджлиса крымскотатарского народа Эскендер Бариев.

– Сколько звонков за время работы «горячей линии» вы получили?

– К нам поступило около трехсот звонков, из них 41 обращение было зафиксировано, по ним ведется сбор информации во вторичную анкету, чтобы затем внести информацию в реестр нарушения прав человека.

Обращения очень разные: консультационного характера, вопросы, которые не касаются нашей деятельности – получение российского гражданства и так далее. Или, к примеру, обращались женщины по поводу нарушения прав по уходу за ребенком – их увольняют, хотя переходный период еще не закончился. Было одно обращение по пропаже девушки. Также обращались по поводу нарушения прав в экономическом плане: предприниматель из Севастополя оформлял документы на открытие кафе в украинской реальности, но сделал это частично. Ему не дали возможность оформить до конца, чтобы работать дальше. На протяжении всего этого времени он не может запустить свое кафе.

– Уже сейчас можно говорить о том, на что чаще всего жалуются люди?

– Нам пока тяжело сказать: нужно собрать вторичную информацию. После этого мы сможем подводить результаты. Например, есть случай, по которому необходима проверка с выездом на место: крымскотатарский мальчик не ходит в школу, потому что его там постоянно обижают по национальному признаку. По предварительной информации, это делают старшеклассники, родители даже писали заявление, но никто не реагирует: ни милиция, ни администрация школы. Это большая проблема.

– Ваша организация защищает права крымскотатарского народа – это следует из названия. Обращаются ли к вам представители других этносов?

– К нам обращаются люди разных национальностей, не только крымские татары. Около 10% – это другие этносы.

– Люди, как правило, жалуются на бездействие властей и различных служб. А как насчет правоохранительных органов?

– Недавно позвонили и сообщили, что в Нижнегорском районе молодой человек пострадал от действий правоохранительных органов. В итоге его из больницы выписали преждевременно, он уехал в Джанкой и там лежал в местной больнице.

– Известны ли новые подробности по делу о пропавшей девушке?

– Известно, что она проехала через Керченскую паромную переправу 3 декабря. В этот день ей исполнилось 18 лет, и она стала совершеннолетней. Телефоны тех людей, с которыми она могла уехать, не отвечают. Но мы не знаем: она уехала по собственному желанию или ее запугали. Примечательно, что накануне пропажи она в присутствии молодых людей, с которыми могла уехать, написала куратору своего факультета заявление о том, что прекращает обучение в вузе. Почему это произошло за день до совершеннолетия? Возможно, что речь идет не о пропаже, девушка покинула родных по собственной инициативе.

– Во время презентации проекта вы говорили, что в перспективе планируете привлекать адвокатов для сопровождения дел вплоть до судебного заседания и далее. Уже есть конкретные шаги в этом направлении?

– Мы над этим работаем. Думаю, у нас получится.

– С момента презентации проекта прошло не так много времени. Сложилось ли у вас сотрудничество с другими правозащитными организациями?

– Конечно! Мы контактируем и сотрудничаем с правозащитными организациями Украины, России, а также международными. В ближайшее время планируем встретиться, как минимум, с членами Совета по защите прав человека при президенте Российской Федерации. Есть различные советы по защите прав человека или уполномоченные, они берут на себя обязательства способствовать защите прав человека, в том числе и в Крыму. Поэтому не сотрудничать с ними нельзя в этих вопросах.

– А с крымским омбудсменом Людмилой Лубиной были попытки встретиться?

– Пока нет, попытки не проявляли. Думаю, на наши заявления госпожа Лубина, как омбудсмен, должна реагировать и находить с нами контакты. Если человек, действительно, хочет быть омбудсменом, то он должен вести себя как омбудсмен.

– Как известно, в сентябре этого вашей квартире проводился обыск, вам вернули изъятую технику?

– Ничего не вернули. Думаю, надо подавать в суд на действия правоохранительных органов, в том числе и международный. Кроме того, я не один, у кого забрали технику, поэтому мы будем объединять наши усилия с теми, кто пострадал.

– Вы не испытываете давления из-за своей деятельности?

– Пока нет. Если не считать того, что мы планировали провести совершенно безобидное мероприятие – конференцию, посвященную международному дню прав человека, и провести конкурс рисунков на асфальте «Крым – моя родина», а также провести фотовыставку «Правозащитное движение крымскотатарского народа». На это мы получили ответ, который мы считаем противозаконным, потому что местная власть превысила свои полномочия: она запретила нам проводить данное мероприятие, хотя в ее компетенции – только согласовывать время и место. Мы повторно подали другое уведомление о проведении пикета, теперь ждем ответ.

– Крым уже почти девять месяцев находится под российский юрисдикцией. Вы, как общественник, человек, который занимается правозащитной деятельностью, можете сказать о каких-либо тенденциях в плане нарушения прав человека на полуострове, их стало больше или меньше?

– Я могу сказать одно: то, что мы предполагали, сбылось. До 14-го сентября (выборов в «госсовет» Крыма и местные органы власти. – Прим. ред.) – это один период, после 14 сентября – другой. Если мы берем те активные события, когда все было неопределенно и непонятно, никто не брал на себя ответственность, и там были одни правонарушения. В мае, июне, июле, на мой взгляд, Россия явно заявила, что контролирует данную территорию – были другие правонарушения. Затем все ожидали тот момент, когда пройдут выборы. Когда формально легитимизировалась местная власть, после 14 сентября мы увидели усиление карательных действий со стороны правоохранительных органов, Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Мы увидели ряд очередных обысков, пропаж людей, когда находили трупы, а по некоторым исчезнувшим вообще нет никакой информации.

Теперь мы слышим заявление прокурора Крыма Натальи Поклонской о том, что любые несанкционированные действия, совершенные именно Меджлисом, будут жестко караться. Но вопрос еще в другом. Поклонская не должна делать политические заявления – это не в ее компетенции. Она не должна допускать правонарушений или, наоборот, вовремя пресекать те правонарушения, которые осуществляются. И вот как раз исполком Симферополя просто отказал Меджлису в проведении мероприятия (митинга по случаю Международного дня прав человека 10 декабря. – Прим. ред.), не давая никаких обоснований или альтернативных предложений. Тут явное нарушение прав человека, тем более, в преддверии Международного дня прав человека. Оттого, что существует какая-то патологическая боязнь, что на территории Крыма вообще будут говорить о правах человека. Это тоже говорит о проблеме в обществе и регионе.