Киев – Начиная с лета, Украинский независимый морской профсоюз ведет контроль за иностранными кораблями, которые незаконно заходят в порты аннексированного Крыма. Возглавляет эту организацию заведующий кафедрой административного и уголовного права Одесской национальной морской академии, крымчанин Борис Бабин. В интервью для Крым.Реалии он рассказал, почему для Украины принципиально важно следить за тем, чтобы в порты полуострова не заходили судна, и как сегодня власти справляются с этой задачей.
– Какую именно работу по мониторингу незаконных заходов судов в Крым проводит ваш профсоюз?
– Начиная с июня, наш профсоюз регулярно направляет уведомления администрациям флага судов, заходящих в Крым, государствам, в которых находятся судовладельцы, международным страховым организациям. Также мы отправляем письма классификационным обществам, надзирающим за соблюдением соответствующими судами международных конвенций. В своих уведомлениях мы сообщаем, что территория Крыма является оккупированной, и есть соответствующие резолюции Генассамблеи ООН и ОБСЕ. Пишем, что в апреле этого года Украина официально закрыла морские порты в Крыму, и этот процесс завершен к началу июля этого года. Кроме того, Украина установила уголовную ответственность за незаконное нарушение государственной границы на оккупированных территориях, повлекшее ущерб государству.
Данные сообщения мы отсылаем регулярно в силу того, что долгое время эти вопросы не освещались ни МИДом, ни профильным ведомством – Укрморречинспекцией. Почему не освещались – это отдельный вопрос. Скорее всего, там задействовались большие деньги.
После того, как мы рассылали эти письма, некоторые судовладельцы и представители администрации флага ничего нам не отвечали, потому что профсоюз – это не МИД, и вообще не государственный орган. Однако некоторые государства флага пошли нам навстречу. В частности, это администрации Сент-Китс и Невиса, Палау, Тувалу.
Кроме того, мы имеем и другие формы реакции на наши обращения. Например, Молдова дала соответствующий циркуляр с запретом на вход в порты Крыма. Санкции Евросоюза касательно запрета на заход туристических судов – это в том числе результат и нашей работы. Потому что единственный судозаход европейского круизного лайнера в эти порты был в августе. Он повлек за собой наши обращения в необходимые инстанции.
– А в правоохранительные органы Украины вы обращаетесь?
– Да, такой случай был. Мы отреагировали на заход судна под флагом Тувалу. Администрация флага дала нам соответствующие документы, подтверждающие судозаход, и заставила судовладельца связаться с нами и объяснить ситуацию. Мы получили копии документов об отходе судна из севастопольского порта. Все это неопровержимо свидетельствовало о фактах судозахода и характере груза, который вывозило судно, и о лицах, причастных к этому: капитану, судовладельцу, владельцу груза и так далее.
На основании этих документов мы имели возможность обратиться с заявлением в СБУ и генпрокуратуру. Это было в начале сентября. Управлением СБУ Херсонской области было возбуждено уголовное производство. Я так понимаю, в данный момент проводится следствие. Пока никакой информации по данному конкретному эпизоду мы не имеем.
Недавно МИД Украины сделал официальное заявление о том, что якобы возбуждено еще 69 уголовных дел по факту судозаходов. Скорее всего, так оно и есть. МИД сказал, что сейчас этим занимается генпрокуратура. Это у меня вызывает определенный вопрос, потому что данная статья – это компетенция СБУ, которая должна вести досудебное расследование. Посмотрим, во что это выльется. Процесс этот долгий. Может быть, к весне 2015 года по этим делам будут результаты.
– В Уголовном кодексе Украины есть статья о незаконном заходе судов на оккупированную территорию. Ее санкция, в том числе, предусматривает конфискацию судна. А насколько вообще это работающая статья? Она существует, чтобы предостеречь судовладельцев, или реально с помощью нее можно кого-то привлечь к ответственности?
– Эту статью ввели в этом году после принятия закона об оккупированной территории. Насколько она работающая – никто не знает. Нет прецедентов. Есть много вопиющих ситуаций, когда она не применялась.
До октября из Одессы в Краснодар ходил автобус. Каждый день он ходил через Керченскую паромную переправу! Проезжал украинских пограничников на Херсонщине, выезжал на оккупированные территории, возвращалсяБорис Бабин
Например, до октября из Одессы в Краснодар ходил автобус. Каждый день он ходил через Керченскую паромную переправу! Проезжал украинских пограничников на Херсонщине, выезжал на оккупированные территории, возвращался. Все понимают, что он ходит через Керченскую переправу, где граница закрыта. И ни у кого это вопросов не вызывает. Уже потом, когда общественность подняла волну, его втихую убрали, и никто уголовного производства не открывал.
Согласно Уголовному кодексу, производство открывается, если государству нанесен ущерб. Тогда есть какая-то возможность привлечь к ответственности. В том конкретном случае с судном под флагом Тувалу груз представлял собой восемь тысяч тонн зерна. Соответственно, его вывоз с оккупированных территорий – это явный ущерб государству. Здесь мы имеем судебную перспективу. Благо, компетентным органам Украины известны и судовладелец, и личность капитана, и грузоотправитель, и грузополучатель. В рамках разумного уголовного процесса все можно будет доказать.
– Это зерно принадлежало компании Рината Ахметова?
– Без понятия. Мы вышли на зернотрейдера. Он зарегистрирован в России. Посредник румынский. Это не тайна следствия, все данные об этих фирмах есть в открытом доступе в интернете. А кто конкретно является бенефициаром, я бы так смело не утверждал.
– Известно, что у Ахметова в Севастополе находится угольный терминал, поэтому можно предположить, что груз может принадлежать его компании.
– Терминал – это одно. А кто его эксплуатировал – это второе. А кто был собственником зерна – это третье. Пускай следствие установит.
– А почему вы вообще так жестко настаиваете на том, чтобы Украина очень внимательно следила за соблюдением режима, при котором иностранные корабли не могут заходить в порты Крыма?
– Есть две составляющие. Первая – международно-политическая. Если мы разрешаем морским и воздушным суднам заходить на территорию Крыма, тем самым мы де-факто признаем юрисдикцию государства-оккупанта на этой территории. С политической точки зрения, безусловно, это невозможно.
Другой вопрос – по наземному транспорту. Хочу обратить внимание на то, что каждый день из Крыма в Москву ходит поезд так называемых «Крымских железных дорог». Это вагоны, отнятые у Украины. В данном случае оккупант эксплуатирует незаконно изъятую собственность. Эксплуатирует ее на территории Украины. И ни у кого вопросов по этому поводу не возникает.
Если мы вернемся к суднам, то тут есть еще второй аспект – экономический. Не секрет, что, в силу принятых санкций и реакции Украины, мы видим резкое подорожание фрахтов и нежелание собственников рисковать своим имуществом и заходить на оккупированную территорию.
Наша тактическая цель состоит в том, чтобы заставить Российскую Федерацию обеспечивать Крым исключительно собственными судами – то есть судами российских собственников под российским флагом. Вся изюминка в том, что у России нет достаточного количества судов в собственности резидентов Российской Федерации, которые могли бы решить эту задачу физически. Никто в России в свое время не подумал об этом, и теперь у них с этим огромнейшие проблемы.
Если мы переложим функцию обеспечения крымских портов исключительно на российский фрахт, тем самым мы не позволим России существенно увеличить военную группировку в Крыму. Потому что фактически танки и корабли нужно заправлять, а их экипажи хотят что-то кушать. Если все это возить с материка, на все остальное у России не хватит тоннажа. А есть же еще потребности гражданского населения, потребности экономики.
То есть, закрывая судоходство в порты Крыма, мы способствуем безопасности южных рубежей Украины от российской агрессии с оккупированных территорий.
– Как вы вообще оцениваете работу украинских властей по противодействию незаконному заходу морских и воздушных судов в Крым?
– Есть ряд проблем. Первая из них связана с действиями морской администрации Украины. Сегодня функции контроля за безопасностью судоходства возложены на Укрморречинспекцию. Этот орган не привык исполнять политические задачи. Они привыкли надзирать более или менее коррумпированно за судоходством на внутренних водах. Для них выполнение политических задач – это что-то страшное, они всячески стремятся от них дистанцироваться.
Простой вопрос: сколько украинских судов, которые были в государственной собственности, выведено из крымских портов после начала российской агрессии. Я вам отвечу: ноль. Хотя в принципе, поднять телефонную трубку и дать указание заняло бы пять минут. Даже железные дороги смогли в апреле вывезти из Крыма часть подвижного состава. Наши доблестные представители администрации морских портов Украины не сделали ничего и, соответственно, представители Укрморречинспекции не сделали ничего. В это время их больше занимали вопросы прогулочного судоходства где-то в Одессе. К сожалению, мы имеем такую позицию данного органа. Я – член общественного совета при этом органе, и не раз этот вопрос поднимал. Однако никакого внятного ответа получено не было.
Теоретически они должны собирать всю информацию и передавать ее МИДу. МИД, в первую очередь, должен направлять ноты государствам флага судна, а, во вторую – государствам реального судовладельца. Делает ли это МИД – я не знаю.
Понятно, что очень сложно запретить российскому судну входить в Крым, достаточно сложно запретить турецкому. Но извините, когда заходит судно под португальским флагом, под итальянским флагом, под греческим флагом, это говорит о том, что уровень работы наших государственных структур очень низкий. По какой причине так происходит – это вопрос к компетентным органам.
