Киев – В украинском обществе начались дискуссии о том, стоит ли создавать национальную автономию крымских татар в южных районах Херсонской области. Институт демократии им. Пилипа Орлика приступил к социологическим исследованиям на тему того, как жители материковой Украины относятся к появлению такого образования у них в регионе. В интервью для Крым.Реалии координатор этих исследований Наталья Белицер рассказала о промежуточных результатах проведенной работы и поделилась мнением о том, как именно в украинском законодательстве должны быть защищены права крымскотатарского народа.
– Сейчас ведется много дискуссий по поводу необходимости создания крымскотатарской национальной автономии в некоторых района Херсонской области. Однако далеко не всем понятно, что вкладывается в содержание понятия «национальная автономия». Могли бы пролить свет на этот вопрос?
– Пояснить это очень просто. Если кто-то призабыл или не обратил внимание 20 марта 2014 года Верховная Рада Украины приняла постановление, согласно которому признается статус крымскотатарского народа как коренного народа Украины. Признаются Меджлис и Курултай как руководящие органы. Поручается разработать детальное законодательство по этому поводу и так далее.
Одним из важных пунктов этого постановления является то, что Украина присоединяется к декларации ООН о правах коренных народов, которая была утверждена 13 сентября 2007 года, и признает все статьи этой декларации. Большой блок ее положений касается права на самоопределение коренных народов. Среди права на самоопределение находится большое количество способов и методов, включая создание автономии. Это целиком включается в общую парадигму разрешения проблем крымскотатарского народа, исходя из положений декларации ООН и утвержденного Верховной Радой постановления.
По-моему, все недоразумения и непонимание того, что это такое, связано с тем, что в последние годы этим вопросам уделялось недостаточное внимание. И более того, Украина не только не пропагандировала и не информировала население о правах коренных народов, но и при голосовании за декларацию ООН, к сожалению, воздержалась.
– Так, а в чем заключается национальная автономия, как механизм защиты прав коренных народов?
– В том, что крымские татары де-факто имеют гарантированное право на представительство в органах власти, как выборных, так и невыборных. Они получают право на реальное, а не декларативное сохранение своей идентичности, включая язык, образование, религию, культуру. Меджлис не просто перестают объявлять каким-то нелегальным, нелегитимным или параллельным органом власти. Статус и роль Меджлиса закрепляется специальным законодательством.
Так, например, в скандинавских странах Европы функционируют парламенты коренного народа саами. Эти парламенты полностью финансируются из государственного бюджета Финляндии, Норвегии, Швеции. А распределение полученных государственных средств происходит так, как решил сам парламент саами.
То есть параллели и аналогии тут непросто прозрачные, они буквальные. У нас есть модели, которые действительно можно очень легко реализовать в Украине. Хочу сразу обратить внимание на замечания тех оппонентов, которые начинают говорить, что это нарушение базовых принципов демократии, где существуют равные права всех, и один человек – это один голос. Это очень примитивные упрощенные представления, потому что настоящие современные модели демократии предполагают надежную защиту прав разных категорий меньшинств. А коренные народы являются очень специфической категорией меньшинств. Должно гарантироваться, что большинство, которое всегда находится в лучшем положении, чем меньшинство, не навязывало свои решения этому меньшинству. Некоторые модели даже включают право вето на решение большинства, если оно непосредственно касается прав и интересов меньшинства.
– А как именно в Украине может быть практически реализовано гарантированное представительство крымских татар в органах власти? С помощью квот, специальных мажоритарных округов для представителей крымскотатарского народа?
– Позвольте мне вспомнить знаменитого первого верховного комиссара ОБСЕ по вопросам национальных меньшинств Макса Ван Дер Стула. В 1993 и 1994 году он рекомендовал правительству Украины обеспечить пропорциональное представительство крымских татар во всех органах исполнительной власти Крыма.
В Украине был опыт, когда действовал временный закон, в соответствии с которым с 1994 по 1998 год существовала квота для крымских татар в Верховной Раде Крыма. Это квота составляла 14 человек. Выборы проводились на достаточно конкурентной основе, своих кандидатов выдвинули четыре разные субъекты тогдашнего выборного процесса, которые презентовали крымских татар.
Когда эта мера была объявлена временной и отменена в новом выборном законе 1998 года, очень много авторитетных международных организаций, общественных деятелей высказывали большое сожаление по поводу упразднения данной нормы.
Это один из механизмов. Есть и многомандатный специальный избирательный орган, есть представительство на уровне общенационального парламента. Например, в Румынии гарантировано представительство каждому из национальных меньшинств. То есть у нас есть опыт, как европейский, мировой, так и украинский. Есть несколько разных моделей, которые нужно спокойно обговаривать, и выяснять, что является наиболее подходящим для наших условий. Главное двигаться вперед, и не оставлять это на уровне декларации и постановления.
– Перейдем от теории к практике. Вы проводили исследование на тему того, как общественность на материковой Украине относится к созданию национальной крымскотатарской автономии. Каковы их результаты?
– У меня есть только предварительные данные. Мы проводили исследования путем экспертных опросов, глубинных интервью. Совсем недавно проводили фокус-группы. Это происходило преимущественно на Херсонщине – регионе, который непосредственно граничит с Крым, и для которого это наиболее актуально. Мы также опросили нескольких лидеров общественных организаций, ведущих журналистов, профильных экспертов-конфликтологов, преподавателей Херсонского государственного университета. К сожалению, участвовало только двое представителей местной власти.
Очень распространенным является мнение о том, что лидеры общественных организаций вообще более понимающе относятся к идее создания национальной территориальной автономии крымских татар, чем обычные граждане. Так это или нет, еще придется выяснять. Но сама мысль, которая очень четко сформулирована, показывает более высокий уровень информированности по теме у гражданских активистов. И это подчеркивает необходимость проведения информационно-просветительских кампаний. Например, во время последней фокус-группы студенты Херсонского университета показали, что они насколько не в теме! Они никогда об этом не думали, для них все это новое, чужое и непонятное. Люди даже не могут иметь осознанной позиции о том, за они или против, в силу полного непонимания этой темы. Большинство населения находится в полном информационном вакууме. Даже в Херсощине, где это более актуально, чем где бы то ни было.
– А какие еще результаты показало исследование? Как люди относятся к идее создания национальной автономии крымских татар у них в области?
– Большинство отзывов позитивные. Эксперты поддержали идею и считают ее реализацию восстановлением справедливости по отношению к крымским татарам. По их мнению, крымскотатарский народ имеет право на собственную автономию. Кое-кто вспоминает, что у крымских татар была своя государственность.
Есть сопротивление ряда гражданских активистов Херсонщины именно потому, что, когда существует брак информации, то создаются какие-то представления на уровне ощущений, фобий и опасений. По их мнению, у местного населения может сложиться мнение о том, что у них хотят забрать часть территории и отдать ее крымским татарам. Это абсолютно не соответствует действительности и демонстрирует, что происходит, когда нет объективной информации. Когда эти вопросы не обсуждаются и нет публичного дискурса, на этом месте в пустоте возникают негативные реакции и стихийное сопротивление, на что следует обратить внимание.
В текущей ситуации я считаю, что стратегически в Украине большинством будет поддержана идея создания национальной территориальной автономии в Крыму после возвращения полуострова под юрисдикцию Украины. А в самой Херсонской области вместо формального провозглашения национальной территориальной автономии может имеет смыл провести какие-то реальные мероприятия по реализации таких мер, как легализация органов самоуправления, местных Меджлисов в некоторых районах, в каких-то селах. Также, возможно, приемлемым будет создание детских садов, классов с обучением крымскотатарского языка. Такие механизмы могут быть направлены на сохранение и развитие идентичности тех крымских татар, которые были вынуждены оставить родину и переехать на материковую Украину.
– То есть ваши исследования показали, что перед тем как воплощать идею крымскотатарской автономии в жизнь, нужно провести широкую разъяснительную работу с населением?
– Безусловно. Это вывод, который можно сделать из всего блока уже полученных результатов. Это очень важно, и есть достаточно специалистов для этого. Можно было бы, на мой взгляд, во многих районах ввести факультативы в ведущих вузах Украины. Кроме того, ознакомить со всеми этими позициями было бы очень важно, как представителей местного самоуправления, так и районных и областных администраций. Поскольку уровень информированности там очень низкий. Также среди представителей медиа очень мало понимания о том, что это все такое. Очень часто приходиться сталкиваться с ляпами у журналистов, которые освещают эти или схожие темы.
– Какие именно механизмы должно воплотить государство, для того, чтобы идея крымскотатарской национальной автономии стало реальностью? Нужно принять закон или необходимы изменения на уровне Конституции?
– Это может быть составной частью общего детально прописанного закона о статусе крымскотатарского народа, как коренного народа. Современные законы не маленькие. Это буквально томы, где все детально прописано. Положения про национально-территориальную автономию могут стать отдельным разделом такого закона. После этого нужен ряд нормативно-правовых актов, которые разрабатываются Кабмином, независимой рабочей комиссией. В таких документах должны быть прописаны конктретные механизмы реализации закона в отдельных регионах. Причем может учитываться даже то, сколько крымских татар проживает в различных регионах материковой Украины, и как там реализовать самоопределение и самоуправление в тех или иных условиях. Хочу подчеркнуть, что на срочной разработке такого законодательства было сказано в постановлении Верховной Рады от 20 марта. Прошло уже столько времени, но мы до сих пор не имеем такого законодательства. Ничего не разработано и не вынесено ни на общественное обсуждение, ни на рассмотрение парламентской сессией.
