В Париже ликвидирован вооруженный мужчина, захвативший заложников в продуктовом магазине. Четверо из восьми заложников погибли. Одновременно с этим полиция и жандармерия провели операцию в городке в 40 километрах Парижа, где в здании типографии забаррикадировались братья Саид и Шериф Куаши, которые, как предполагается, два дня назад совершили теракт в редакции еженедельника Charlie Hebdo, унесший жизни двенадцати человек. Оба подозреваемых ликвидированы, взятый ими заложник освобожден. Легко ранен один полицейский.
Хроника
Захвату заложников в магазине кошерных продуктов на востоке Парижа предшествовала перестрелка полиции с вооруженным предположительно автоматом Калашникова мужчиной, в ходе которой пострадал по меньшей мере один человек. По неофициальным данным мужчина захватил в заложники шесть человек. Внешность нападавшего, согласно информации французских СМИ из неназванных источников в полиции, соответствала описанию преступника, застрелившему накануне сотрудницу полиции в городе Монруж к югу от Парижа.
Ранее в пятницу сообщалось, что полиция установила его связь с братьями Куаши, которые подозреваются в нападении на сатирический журнал Charlie Hebdo 7 января, когда были убиты 12 человек. Выяснилось, что все трое входили в одну исламистскую группировку "Бют-Шомон". Саида и Шерифа Куаши французская полиция преследовала два дня. После полудня в пятницу, 9 января, поступила информация, что подозреваемые находятся в городе Даммартен-ан-Гоэль в 40 километрах к северу от Парижа и забаррикадировались там в здании типографии. Несколько часов с ними пытались вступить в переговоры, около 17 часов по мстному времени была проведена силовая операция.
С утра 9 января силы правопорядка – спецназ полиции и жандармерии – прочесывали достаточно большую территорию в регионе Пикардия, расположенном к северу от парижского региона Иль-де-Франс. Всю ночь поиски велись в сельской местности между департаментами Уаза и Эна, при поддержке конной полиции и вертолетов. Все это – примерно в 80 километрах к северо-востоку от Парижа. Блокпосты здесь были фактически на всех автодорогах. Последний раз до сегодняшнего появления в Даммартен-ан-Гоэль подозреваемых видели в четверг днем, когда они остановились на автозаправке в департаменте Уаза. Брошенный "Рено Клио" с поддельными номерами обнаружили позже близ городка Крепи-ан-Валуа.
В рамках расследования теракта 8 января были задержаны не менее семи человек. Предполагаемый сообщник террористов, 18-летний Мурад, шурин Саида Куаши, сдался полиции в среду вечером. По данным следствия, именно он был за рулем черного "Ситроена", на котором террористы прибыли к зданию редакции Charlie Hebdo и на котором позже скрылись. Полиция опубликовала фото двух основных подозреваемых – братьев Шерифа и Саида Куаши, 32 и 34 лет, французских граждан, уроженцев Парижа. Один из них – Шериф Куаши – давно известный силам правопорядка джихадист. Еще в 2008 году он был осужден за активную роль в группировке, вербовавшей и направлявшей джихадистов на войну в Ирак.
В четверг поздно вечером французское МВД официально подтвердило, что Саид Куаши, старший из двух братьев, является одним из стрелявших в редакции журнала. И что в 2011 году он ездил в Йемен, где прошел военную подготовку и был обучен использованию огнестрельного оружия. Оплачено это, по данным французских властей, было йеменской ячейкой "Аль-Каиды". Имена обоих братьев в течение последних лет находились в черных списках американских спецслужб, им был запрещен въезд в США.
Пример или провал?
Теракт в Charlie Hebdo и последующие события стали еще одним звеном в цепочке неудач французских спецслужб в противостоянии террору, следом за недавним предрождественским нападением на полицейских в Жуэ-ле-Тур, и за ужаснувшими всю страну терактами в Монтобане и Тулузе в 2012 году. Франция борется с террором в течение десятилетий, и тактика этой борьбы в целом доказала свою эффективность и способность адаптироваться к меняющимся реалиям, говорит в интервью Радио Свобода Франсуа Хейсбур, председатель базирующегося в Лондоне Международного института стратегических исследований (IISS) и Женевского центра политики и безопасности (GCSP), специальный советник при парижском Фонде стратегических исследований (FRS):
- Применяется достаточно простая стратегия – в первую очередь, уделять внимание террористам. И в этом наш подход отличается, к примеру, от американского. В США, если верить откровениям господина Сноудена, проявляют интерес к происходящему во всем мире, пытаясь получить всю информацию о возможных террористических ячейках, вне территории своей страны. Во Франции концепция иная. Внешняя и внутренняя разведка фокусируют свое внимание на группах лиц и на отдельных гражданах, которые, как предполагается, могут представлять угрозу. Парадокс заключается в том, что такие оперативные провалы, как дело Мохаммеда Меры два года назад и нынешний теракт, могли, возможно, быть предотвращены, поскольку злоумышленники находились в поле зрения спецслужб задолго до совершения терактов. В случае с Мерой, например, спецслужбы в свое время сделали неверные оперативные выводы.
Французы не считают нужным, да и не имеют возможности, шпионить по всему миру для того, чтобы выявить таких как Мера, или как те двое, за которыми сейчас ведется погоня, продолжает Франсуа Хейсбур. И в этом, по его словам, заключается один из основных элементов французской стратегии контртерроризма:
У нас применяется интеграционная модель деятельности сил безопасности и судебной системы
- Второй фундаментальный элемент стратегии также очень отличается, в юридическом и культурном плане, от подхода, принятого, например, в Великобритании, США и ряде других стран. У нас применяется интеграционная модель деятельности сил безопасности и судебной системы. Существуют правила, в рамках которых информация, предоставляемая полицией и спецслужбами, в упрощенном процессуальном порядке принимается судом в качестве доказательств. Процедура в Великобритании и США существенно сложнее. Этот фактор делает французскую модель достаточно эффективной в том, что касается преемственности и последовательности работы по установлению личности подозреваемых, по их задержанию и дальнейшему судебному преследованию. Система юстиции и органы правопорядка работают сообща, а не игнорируют друг друга, как зачастую бывает в условиях англо-саксонской юридической модели.
Таковы особенности французской системы контртерроризма, в остальном же, говорит Франсуа Хейсбур, она руководствуется теми же принципами, что и ее аналоги в других демократических странах, стоящих перед лицом террористической угрозы. Французы даже запаздывают, по сравнению с другими европейскими государствами, в том, что касается модернизации и структуризации своих спецслужб – лишь в прошлом году здесь наконец было создано своего рода разведывательное сообщество, и это очень важное продвижение вперед, считает эксперт. По его словам, французский опыт борьбы с террором показал: это явление, аналогично преступности, искоренить невозможно, и противостояние ему является перманентным. "Современная Франция видела всплески террора в семидесятые, восьмидесятые, девяностые годы прошлого века. Благодаря работе наших спецслужб, мы избежали крупных терактов в двухтысячные, - отмечает Франсуа Хейсбур.
Именно предотвращение таких терактов – подобных тем, которые в первые годы нового тысячелетия потрясли США, Испанию и Великобританию, является главным показателем эффективности французской модели контртерроризма, рассказывает в интервью Радио Свобода Марк Хекер, специалист в данной области из французского Института международных отношений Ifri:
- Я считаю, что французская система борьбы с террором является очень надежной. Это – одна из лучших в мире антитеррористических систем. Ясно, что в случае, когда происходит теракт, где-то был допущен промах. Но надо тут же подчеркнуть – не одна антитеррористическая система в мире не является безупречной, особенно ввиду такого разнообразия, сложности и переменчивости угроз, которые мы сегодня наблюдаем. Ситуация, сложившаяся в свете нынешнего теракта, является беспрецедентной. Ранее, когда речь шла о террористических группировках – будь то в контексте войны в Афганистане в восьмидесятые, на фоне событий в Боснии и Чечне, войны в Ираке и так далее – считанные десятки французов участвовали в их деятельности. И французские спецслужбы успешно следили за активностью этих людей. Промахи тоже случались, как в случае с Мохаммедом Мерой. Тем не менее, ситуация была под контролем. Назову лишь такую цифру: в главной структуре внутренней разведки страны, носящей сейчас название Генеральный директорат внутренней безопасности, работают порядка трех с половиной тысяч человек.
Сегодня же, говорит эксперт Ifri Марк Хекер, речь идет о сотнях людей - достаточно взглянуть на данные, касающиеся числа французов, завербованных на войну в Сирии. Это кардинально меняет баланс сил: при нынешних ресурсах силовых структур отследить деятельность каждого потенциального преступника не представляется возможным. И, неизбежно, будут те, кто успешно доведет свой замысел до конца, как в случае с террористами, осуществившими теракт в редакции Charlie Hebdo, считает Марк Хекер:
Нельзя требовать от спецслужб невозможного – предотвращения абсолютно всех атак
- Случившееся не должно ставить под сомнение эффективность французской антитеррористической системы. Некоторые уже ее критикуют, говорят о необходимости реформ и ревизии. Эта система уже была реформирована, модернизирована и существенно усилена в последние годы. Нужно и далее требовать от спецслужб предотвращения крупных терактов, подобных тем, что были совершены в Мадриде и Лондоне, в Нью-Йорке и Вашингтоне. Но нельзя требовать от спецслужб невозможного – предотвращения абсолютно всех атак, в том числе нападений, которые совершаются при помощи подручных средств. Для этого у нас нет ресурсов, а если таковые найдутся, это будет означать превращение Франции в полицейское государство, чего никто в нашей стране не желает, - уверен Марк Хекер.
Что касается работы с мусульманской общиной Франции – самой крупной в Европе (по официальным оценкам, порядка пяти миллионов человек, по неофициальным – не менее десяти миллионов), то таковая, по мнению французских экспертов, должна проводиться непрестанно, и ее цель – борьба с растущей радикализацией молодежи. "Мы четко видим, что в некоторых мусульманских общинах Франции идет процесс радикализации. Главным образом в пригородах крупных городов, но не только, - поясняет Марк Хекер. "Достаточно взглянуть на карту, где отмечены населенные пункты, жители которых отправились на войну в Сирию. Таковых сотни, в более чем восьмидесяти департаментах Франции".
Реакция в мире
Террор не победит свободу и наши идеалы, идеалы, которые освещают мир
Франция и Соединенные Штаты сейчас тесно сотрудничают в расследовании данного теракта. "Вив ла Франс" – написал вчера президент США Барак Обама в книге соболезнований во французском посольстве в Вашингтоне. "От имени всех американцев я выражаю нашу солидарность французскому народу в связи с этим страшным актом террора в Париже", – написал американский президент. "Как союзники на протяжении веков, мы едины с нашими французскими братьями в стремлении добиться того, чтобы справедливость восторжествовала. В этом мы продвигаемся вперед вместе и убеждены, что террор не победит свободу и наши идеалы, идеалы, которые освещают мир", – говорится далее в оставленной Бараком Обамой надписи. В воскресенье в Париже ожидают высокопоставленную делегацию из США во главе с министром юстиции Эриком Холдером для участия в международной конференции на тему борьбы с террором.
Скорбь во Франции
Политические силы Франции, главным образом правящая Социалистическая партия и главная партия оппозиции, правоцентристский "Союз в поддержку народного движения", призвали к организации в воскресенье в Париже "Марша единства". Вокруг этой инициативы ведется бурная полемика, поскольку организаторы отказались пригласить на это шествие представителей праворадикальной партии "Национальный фронт".
Восьмого января ровно в полдень по всей Франции состоялась минута молчания в знак скорби по жертвам теракта в Париже. В соборе Парижской Богоматери били в колокола, а на главных площадях крупных городов Франции, вопреки непогоде, молча стояли люди, держа в руках свечи и плакаты с надписью "Я – Шарли".
Во Франции объявлен национальный траур, и в течение трех дней национальные флаги будут приспущены. В самом тяжелом за последние полвека теракте были убиты двенадцать человек – журналисты популярного сатирического еженедельника Charlie Hebdo и двое полицейских, охранявших редакцию. Террористы совершили свое нападение как раз тогда, когда в редакции журнала, в 11-м округе Парижа, близ площади Республики, проходило еженедельное совещание редколлегии. Там присутствовали практически все ведущие сотрудники издания.
Бернар Уиллем Хольтроп, карикатурист Charlie Hebdo и Liberation, не был на роковом совещании, и это, как он сам отметил сегодня в беседе с журналистами, спасло ему жизнь: "Я находился в поезде и сначала, услышав первые сообщения о стрельбе, не поверил, что все это происходит на самом деле. Я потерял всех самых близких коллег и друзей. Да, я никогда не приезжал на эти редакционные совещания, не любил их. Возможно, это и спасло мне жизнь. Я карикатурист, художник. Я ничего не умею, только рисовать, и, конечно, продолжу дело своей жизни".
В числе убитых в теракте – главный редактор Charlie Hebdo, журналист и карикатурист Стефан Шарбонье (Шарб), художники-карикатуристы Жан Кабу, Жорж Волынски и Бернар Верлак (Тину). Любительское фото, сделанное с крыши близлежащего здания, облетело весь мир, запечатлев момент, когда, выйдя из редакции, двое террористов хладнокровно добивают лежащего на земле раненного полицейского. Из 20 раненных в теракте четверо все еще находятся в тяжелом состоянии.
Я предпочитаю умереть стоя, чем жить на коленях
Стефан Шарбонье (47), наряду с Филиппом Валем и Жаном Кабу, в 1992 году был одним из тех, кто возродил Charlie Hebdo. Длительное время он вел в журнале рубрику "Шарб не любит людей". Его карикатуры публиковались многими французскими и зарубежными изданиями. В 2009 году, после ухода Филиппа Валя, Шарбонье возглавил редакцию Charlie Hebdo. В 2012 году, после повторных угроз в свой адрес, когда в журнале во второй раз была опубликована карикатура на пророка Мухаммеда, Стефан Шарбонье вынужден находиться под постоянной охраной полиции. В интервью того периода марокканскому изданию Telquel Стефан Шарбонье так прокомментировал свою гражданскую позицию: "Это, возможно, прозвучит немного помпезно, но я предпочитаю умереть стоя, чем жить на коленях".
