Год назад, в ночь с 16 на 17 января, ушла из жизни ветеран крымскотатарского национального движения Зампира Асанова.
Порой она бывала очень резкой, но всегда прямой и честной. Поражала ее скромность – она помнила дни рождения своих друзей, важные даты, связанные с историей правозащитного и крымскотатарского национального движений, а вот собственный день рождения отмечать не любила – говорила, что в этот день умер ее отец, и ей не до праздников. Лишь усилиями самых близких людей удалось отметить ее семидесятилетие…
Зампира Асанова родилась 26 апреля 1941 года в селе Бай Кыят Черноморского района. В семье было четверо детей: мальчик и три девочки. В результате депортации 1944 года, как и все крымские татары, они оказались в Узбекистане.
В этой семье царил настоящий культ образования, и, несмотря на все тяготы жизни спецпереселенцев и дискриминацию, Зампира после окончания школы сумела поступить в Московский медицинский институт на факультет стоматологии. Вот что рассказала Касиде Бекирова, подруга сестры Зампиры Муршиде: «Мы с Муршиде учились в Андижанском мединституте. Зампира была младше нас, она только что поступила в Московский медицинский институт и приехала домой. Помню, она спросила у меня происхождение слова «онкология», задавала очень сложные вопросы по медицине и ставила нас, старшекурсников, в тупик. У нее был очень пытливый ум. Не по годам эрудированная, Зампира была настоящий сгусток энергии».
Во второй половине 1950-х Зампира Асанова включилась в национальное движение крымскотатарского народа. Одна из первых акций, в которых она приняла участие, – распространение обращения бывших военнослужащих – крымских татар первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву, председателю Совета Министров СССР Николаю Булганину, председателю президиума Верховного Совета СССР Климу Ворошилову, министру обороны СССР Георгию Жукову о положении крымскотатарского народа.
Во время учебы в Москве Зампира познакомилась с участниками правозащитного движения в СССР. Она стала своеобразным мостиком, «связной» между участниками двух демократических движений – правозащитного и крымскотатарского. Она общалась с опальным генералом-правозащитником Петром Григоренко и писателем Алексеем Костериным, автором самиздатовской работы «О малых и забытых», посвященной судьбе депортированных народов.
Годы спустя внук писателя Алексей Смирнов-Костерин вспоминает о ней с огромной теплотой: «Я начитался псевдоисторических книг про татаро-монгольское нашествие, да и в школах непрестанно пугали этим. Казалось, что все беды на Руси от татар, а какие они там, крымские али казанские, неведомо, даже еще страшнее – эк как их много разных, ползут отовсюду, окружают... Но не крымские татары. Мустафу (Джемилева – Прим. авт.) я вообще так не позиционировал, он был старше, говорил со всеми старшими на равных и все про умное. А вот моей учительницей стала Зампира Асанова. Я же был шестнадцати лет, а тут такая старая и умная тетя, 27 ей, куда мне! Да еще Ленина читала – знала его со страшной силой, я и спорить не мог. Она часто бывала у деда, но поражала по сравнению с другими своей моторностью, активностью, вечными разъездами и заданиями, которые давала и мне. Я чувствовал себя причастным к творящейся истории, и Зампиру считаю моей первой учительницей в искусстве убегать от слежки».
После окончания института в 1965 году Асанова возвращается в Узбекистан.
21 июля 1967 года в числе двадцати активистов национального движения Зампира Асанова участвует во встрече в Кремле. Делегацию крымскотатарского народа приняли председатель КГБ СССР Юрий Андропов, глава МВД Николай Щелоков, генеральный прокурор СССР Роман Руденко, секретарь президиума Верховного Совета СССР Михаил Георгадзе. Любопытно, что практически у всех крымскотатарских «инициативников» впоследствии возникли те или иные проблемы. Так, по сообщению правозащитной «Хроники текущих событий», факт участия во встрече послужил причиной мытарств ученого-филолога Рефика Музафарова: «Почти из 10 пединститутов страны он был уволен под тем или иным предлогом через два-три месяца после поступления туда на работу. Книги и статьи, которые он, единственный в стране специалист по крымскотатарской филологии с ученой степенью, пишет – не печатают. Одна из его книг уже была набрана и сверстана в издательстве Казанского университета, но не вышла в свет, так как была основана на крымскотатарском материале».
Зампира Асанова после встречи в Кремле была уволена с работы. При этом ее обвинили в слабоумии и даже пытались поместить в психиатрическую больницу. Однако ни внесудебные репрессии, ни арест младшего брата Париха ее не остановили (Парих Асанов в 1967 году за участие в национальном движении был осужден на два года, а вскоре после освобождения, в возрасте тридцати лет, он скончался).
24 февраля 1968 года Будапештскому совещанию коммунистов и рабочих партий было направлено необычное по тем временам обращение, в числе подписантов которого была и Зампира Асанова. Начиналось обращение с констатации факта, о котором подавляющее большинство советских людей даже не подозревало: «В последние годы в нашей стране проведен ряд политических процессов. Суть этих процессов в том, что людей в нарушение основных гражданских прав судили за убеждения. Именно поэтому процессы происходили с грубыми нарушениями законности, главное из которых – отсутствие гласности. Общественность больше не желает мириться с подобным беззаконием, и это вызвало возмущение и протесты, нарастающие от процесса к процессу».
Авторы писали, что в лагерях и тюрьмах находятся несколько тысяч политзаключенных, о которых почти никто не знает. Они содержатся в бесчеловечных условиях принудительного труда, на полуголодном пайке, отданные на произвол администрации. Отбыв срок, они подвергаются внесудебным, а часто и противозаконным преследованиям: ограничениям в выборе места жительства, административному надзору, который ставит свободного человека в положение ссыльного.
В обращении – и это был один из первых случаев такого рода – говорилось о фактах «дискриминации малых наций и политическом преследовании людей, борющихся за национальное равноправие, особенно ярко проявившемся в вопросе о крымских татарах».
Знаменательное событие, вписавшее ее имя в историю национального движения, состоялось 6 июня 1969 года, на второй день Международного совещания коммунистических и рабочих партий, в самом центре Москвы. В демонстрации на площали Маяковского приняли участие Энвер Аметов, Зампира Асанова, Решат Джемилев, Айдер Зейтуллаев, Ибраим Холапов и дочь правозащитника Петра Якира Ирина. В 12 часов 15 минут около памятника Маяковскому они развернули свои лозунги: «Да здравствует ленинская национальная политика», «Коммунисты, верните Крым крымским татарам», «Прекратить гонения на крымских татар», «Свободу генералу Григоренко!».
Друзья отговаривали Зампиру от того, чтобы она принимала участие в демонстрации. Но, как пишет Решат Джемилев: «Когда я поднял свой транспарант «Свободу генералу Григоренко!», через какую-то минуту к моим ногам подсела Асанова Зампира. Я потребовал, чтобы она немедленно покинула площадь, как было условлено ранее. Но она категорически запротестовала, заявив: «Как я буду отвечать перед своей совестью, когда увижу, как вас будут арестовывать? Как я буду смотреть в глаза друзьям, если я останусь в стороне, как сторонний наблюдатель?». И поскольку она отказалась уходить, я предложил ей встать и взять в руки мой транспарант с другой стороны».
Через несколько минут они были задержаны и доставлены на Петровку, 38, где их допрашивали следователи УМВД Москвы. Асанова, Аметов, 3ейтуллаев и Холапов в сопровождении работников милиции и КГБ были отправлены в поселок Новоалексеевка Херсонской области, откуда прибыли, Джемилев – в поселок Нижнебаканский Краснодарского края. Участникам демонстрации удалось избежать ареста, по-видимому, из-за проходившего Международного совещания коммунистов.
В 1985 году Зампира Асанова вернулась в Крым. Начиная с 1989 года, она работала в симферопольской больнице, однако из-за участия в похоронах академика Андрея Сахарова, у нее возникли проблемы на работе, и в 1990 году она вынуждена была уволиться.
Асанова всегда с огромным уважением отзывалась о тех людях, кто в сложные времена оказывал помощь национальному движению. Она была одним из инициаторов установления памятника генералу Петру Григоренко в Симферополе; в ноябре 2006 года приняла участие в праздновании 30-летия Украинской Хельсинкской группы.
Зампира Асанова никогда не выдвигала свою кандидатуру на выборах в представительные органы народа и не была их членом. Но при этом всегда была в первых рядах движения – ее авторитет был таков, что она не нуждалась ни в должностях, ни в званиях, ни в регалиях.
Все знали ее как Зампиру-апте – другой такой не было. Она радовалась успехам тех, кого уважала и любила... Она знала цену каждому и для каждого находила особые слова поддержки… А в людях особенно ценила интеллект и образованность...
Зампира-апте Асанова умерла незадолго до поистине роковых событий в истории Крыма и крымских татар. И как же трудно смириться с тем, что она ушла из жизни именно тогда, когда ее мудрость, патриотизм и внутренняя сила особенно нужны были ее народу.
Гульнара Бекирова, крымский историк, член Украинского ПЭН-клуба
