На фоне сообщений СМИ о жестокости представителей террористической группировки «Исламское государство» появились опасения о радикализации российских мусульман. Аресты и последовавшие за ними приговоры двум мужчинам из преимущественно суннитского мусульманского Татарстана за участие в войне в Сирии вызывают беспокойство: в регионе, возможно, вырос уровень экстремизма.
Большая часть сообщений о гражданах России, возвращающихся домой после боев на стороне «Исламского государства» и аналогичных группировок, появляется на Северном Кавказе. Однако в последние недели в центре внимания оказался Татарстан. Два этнических татарина получили тюремные сроки за участие в сирийской войне.
В декабре 2014 года суд в Казани приговорил 27-летнего Раифа Мустафина к 3 годам 10 месяцам колонии строгого режима. В январе 2015-го год колонии общего режима получил Ришат Идрисов, 25-летний житель города Набережные Челны.
В случае Мустафина обвинительный акт утверждал, что он являлся членом военизированной группировки «Татарский джамаат» в Сирии.
Из публикаций в СМИ по поводу обоих случаев было очевидно, что приговоры Мустафину и Идрисову вызывают опасения радикализации этнических татар в России.
В статье на эту тему в газете «Московский комсомолец» говорится, что Сирия стала «новым тренировочным лагерем ваххабитов из Татарстана»: «Теперь они возвращаются домой, чтобы строить «Исламский халифат» в Поволжье». Журналисты высказали опасения: те, кто возвращаются из зон конфликтов в Сирии и Ираке, могут начать организовывать радикальные группировки у себя дома.
«Московский комсомолец» объясняет участие татар в сирийских боях ростом радикализации в Татарстане, что, в свою очередь, является результатом «религиозного ренессанса» на фоне внешнего влияния, усилившегося в республике в начале 90-х годов, после распада СССР. Издание отмечает: главной проблемой оказалось стремление Татарстана к автономии и «активной международной политике», при которой республиканских лидеров «охотно встречали на высоком политическом уровне в мусульманских странах».
Как результат, в Татарстане получили широкое распространение «нетрадиционные течения зарубежных форм ислама радикального толка». Исламисты из республики даже принимали участие в боевых действиях в Чечне, пишет газета.
В Татарстане получили широкое распространение «нетрадиционные течения зарубежных форм ислама радикального толка»
По данным издания, начиная с развития сирийского кризиса в 2011 году, потенциальные боевики из Татарстана попадали в Сирию через Турцию «под видом обычных российских туристов». Это заявление, очевидно, основано не на конкретных доказательствах, а на том факте, что большая часть боевиков из республики, воевавших в Сирии, попала туда через территорию Турции.
Официальных данных о количестве воюющих татар, будь они из Татарстана или Крыма, нет. Встречаются утверждения, что число принимающих участие в боях крымских татар может достигать 50 человек, однако год назад посол Сирии в Украине Мохаммед Саид Акиль опроверг такие утверждения.
О крымских татарах, возможно, воюющих в Сирии, в минувшем ноябре заявил Руслан Саитвалиев – руководитель промосковского Таврического муфтията в Крыму, образованного после аннексии полуострова Россией. Его слова о том, что в Сирии на стороне «Исламского государства» воюют крымские татары, скорее, были предупреждением об опасности появления в Крыму русскоговорящих боевиков из «Исламского государства». «Это стало бы серьезным ударом по стабильности региона», – заявил он.
В инфографике о количестве боевиков из разных стран в Сирии, составленной газетой The Washington Post, число участников боев из Украины оценено в 50 человек. Впрочем, эти цифры в публикации не подтверждены доказательствами.
В оценке количества боевиков из России (800 человек) этнические татары из Татарстана никак не выделяются.
Главные доказательства присутствия представителей этой национальности из Крыма и Татарстана в Сирии – показания, данные в ходе судебного процесса осужденным Мустафиным, а также записи в соцсетях русскоговорящих участников сирийских столкновений.
Члены возглавляемой чеченцами воюющей против правительства Башара Асада группировки «Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар» (JMA) заявляли, что в ее состав входит татарская группа. Лидером группы являлся татарин по имени Абдул Карим Крымский. О прошлом Крымского известно мало, однако его должность в руководстве JMA говорит о наличии боевого опыта. Впервые Крымский появился на видео, попавшем в интернет в мае 2013 года. В ролике он, названный лидером «Татарского джамаата», обращается к аудитории, лежа раненым на больничной койке. Видео распространила медиагруппа FiSyria, близкая к тогдашнему лидеру JMA Умару аш-Шишани.
Несмотря на то что сам он воевал в Сирии, Крымский явно обозначал свою сильную эмоциональную связь с Крымом. В «майском обращении» он открыто призывал крымских татар «снова вверить себя исламу» и «вернуться к джихаду», либо ожидать новой массовой депортации.
Стоит отметить, что Крымский не обращался к другим татарам, живущим за пределами полуострова. Он также не призывал крымских татар воевать в Сирии.
С высокой долей вероятности можно сделать вывод: кроме крымско-татарской группы в бригаде JMA, расположенной в провинции Алеппо, есть еще одна отдельная группировка татар
В то время как других доказательств присутствия на войне в Сирии крымских татар фактически нет, есть еще одно сообщение на схожую тему. Житель крымского Нижнегорска, попавший под влияние JMA, в апреле 2013 года стал смертником-самоубийцей, взорвав себя. Тогда группировка была под управлением Шишани – теперь одного из сирийских руководителей «Исламского государства».
По утверждению медиагруппы FiSyria, этого человека звали Рамазаном или Абу Халидом. В бою против правительственных войск Сирии он взорвал начиненный взрывчаткой грузовик в больнице Аль-Кинди провинции Алеппо. За неделю до этого боевик женился на местной женщине. На некоторых прижизненных фотографиях он изображен вместе с Шишани.
Сопоставляя факты, с высокой долей вероятности можно сделать вывод: кроме крымскотатарской группы в бригаде JMA, расположенной в провинции Алеппо, есть еще одна отдельная группировка татар. Ее местонахождение – провинция Латакия. Так, исходя из сообщений в соцсетях, датированных июнем 2014 года, татарин из Оренбурга воевал и погиб в находящемся в этой провинции городе Кассаб.
Этот человек по имени Абу Джаббар, по свидетельствам, был опытным боевиком со связями в экстремистских группировках Татарстана. В сообщении о его смерти, распространенном в социальной сети «ВКонтакте», говорилось: Абу являлся уроженцем Оренбургской области, но преимущественно жил в Татарстане. «Он начал свой джихад в Татарстане, где был в списке преступников, находящихся в международном розыске, но по воле Аллаха ускользнул из рук кафиров (неверных) и попал в Сирию… Там у него были жена и шестеро детей, самому маленькому вчера исполнилось 2 месяца», – говорилось в тексте.
Это сообщение о смерти Абу Джаббара в провинции Латакия оказывается значимым, потому что во время суда в Казани Раиф Мустафин упомянул, что в январе 2014 года он находился с так называемым татарским джамаатом в «одном из населенных пунктов Латакии».
По имеющимся данным, «Татарский джамаат» – часть группировки «Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар». Вместе с тем в то время, когда на ее стороне воевал Мустафин, а также в июне 2014 года, когда погиб Абу Джаббар, JMA в провинции Латакия не присутствовала. Эти факты говорят в пользу той гипотезы, что в Сирии воюют две отдельные татарские группировки.
Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода
