«Сейчас тяжело, конечно. Но все будет. Не сразу, но обязательно будет. Когда я слышу от людей «аннексия» или «оккупация», мне кажется, что они какие-то сектанты. У нас все отлично». Такими словами мой знакомый крымчанин описал свои мысли по поводу настоящего и будущего Крыма и их видения западным миром. И так как подобные фразы слышатся на каждом шагу, можно сделать вывод, что многие крымчане не довольны тем, что происходит, но при этом успокаивают себя, мол, это лишь временные трудности.
Философия, которая подсказывает крымчанам, что трудно только в переходный период, отчасти оправдана. С одной стороны, многие негативные тенденции на полуострове проявились благодаря процессу «переезда» из одной юрисдикции в другую. Но более весомые проблемы как раз таки связаны не с процессом, а с результатом, и имеют отношение к тому, что Крым теперь – зона отчуждения. То есть на проблемы адаптации к российским реалиям в Крыму теперь всегда неизбежно будут наслаиваться специфические проблемы, связанные с непризнанием принадлежности полуострова международным сообществом.
На проблемы адаптации к российским реалиям в Крыму теперь всегда неизбежно будут наслаиваться специфические проблемы, связанные с непризнанием принадлежности полуострова международным сообществом
Возьмем, к примеру, туризм. В прошлом году некоторые украинцы в Крым на отдых все-таки съездили. По старой памяти и еще не понимая, чем это чревато. Теперь же в Крым, как в той песенке, «не летают самолеты и не ездят даже поезда», а посему в следующем сезоне, если ситуация не изменится, украинцев Крыму не видать как своих ушей. И даже если железнодорожное сообщение откроют, жители материка вряд ли сюда массово подадутся. Ведь уже сегодня они нашли прекрасные альтернативы. Помимо Одессы, есть замечательная страна Болгария, которая многих в прошедшем сезоне подманила своей дешевизной и красотами.
Но если в 2014 году ситуацию спасли россияне, массово ринувшиеся в «Крымнаш», то сейчас, хлебнув отзывчивого крымского сервиса, высоких цен и неудобного транспортного сообщения, они снова вспомнят о любимых Турции, Египте и Таиланде.
Явление «чиновничьего туризма», как равно и туризма беженцев с Донбасса, рано или поздно сойдет на нет. Гробовую доску крымскому туризму можно будет забить, по нашим подсчетам, примерно через 3-4 года
Что же касается туристов-чиновников, то тут спад тоже не за горами. Какое-то время власти еще будут направлять в Крым новые кадры, которые займут гостиничные номера на время командировок. Но явление «чиновничьего туризма», как равно и туризма беженцев с Донбасса, рано или поздно сойдет на нет. Гробовую доску крымскому туризму можно будет забить, по нашим подсчетам, примерно через 3-4 года.
Вслед за туризмом приказала долго жить IT-сфера Крыма. Первая волна ее умирания пришлась на период аннексии и первой постаннексии, когда многие интернет-специалисты просто-напросто выбрали для себя другое место проживания. Им было проще всех: нет привязанного к месту бизнеса, с которым надо что-то делать. Менять пришлось только место жительства. Образ жизни, способ и объемы заработка остались почти прежними. Вторая волна оттока айтишников началась после того, как различные интернет-компании типа Google начали закрывать аккаунты и всячески вставлять палки в колеса крымским специалистам.
Обратимся к еще одной сфере – журналистике. То, что называется реальной журналистикой во всем мире, в Крыму просто исчезло. Почти все журналисты, которые работают профессионально и не прогибаются под политических учредителей, теперь описывают крымские события, находясь на украинском материке. А это весьма проблематично. А работу тех, что остались на полуострове, журналистикой назвать сложно. Это, скорее, пропагандистика. В итоге мы видим заголовки в газетах типа «Мы хотим, чтобы вы все передохли, твари» и тому подобные.
Рядовым крымчанам не было бы до этого дела, если бы не одно «но». Журналистика, в лучшем своем выражении, призвана стоять на страже интересов общества. И когда это общество терпит какие-то притеснения, например, со стороны власть имущих (а это ох как актуально для России), то широкое освещение проблемы в СМИ помогает добиться правды. У кого будут добиваться правды жители Крыма, предсказать сложно. Может, у коррумпированных силовых органов? Или у руководства полуострова? А если беспредел творится его именем или под его незримым покровительством, что делать тогда?
Доказывать, что со временем исчезнут только переходные проблемы, а останутся другие, не менее существенные, можно долго. И анализировать, приводя примеры, можно до бесконечности. Но интересен в этой ситуации вовсе не перечень проблем, которые ожидают крымчан, а то, почему они не желают признаваться в провале и, более того, не сделают этого никогда.
Ответ лежит в области науки, а точнее, в той ее части, которая описывает когнитивные искажения. Ученые поставили серию экспериментов, в результате которых пришли к выводу: человеческий мозг устроен таким образом, что постфактум готов оправдывать свой выбор даже в том случае, когда он оказался неверным.
Элементарный эксперимент, подтвержденный теоретическими выкладками из области устройства нашего мозга, был таким. Перед человеком выкладывается две карточки с фотографиями женщин. Предлагается выбрать более симпатичную. Как только выбор сделан, проводящий эксперимент человек незаметно подменяет карточку другой. На ней изображена уже другая женщина, но с таким же цветом волос и прической. Но лицо у нее той, второй женщины, которая не была выбрана из-за меньшей привлекательности. И тут испытуемому предлагают, смотря на фото, описать, почему выбор пал именно на данную особу. Практически никто из испытуемых не замечает, что девушку подменили. Вместо этого все начинают обосновывать свой выбор. Кто называет красивые глаза, кому нравится овал лица, кому губы... Стоило только принять тот факт, что это был его выбор, испытуемый не скупился на комплименты.
Совершив ошибку, мы частенько не хотим ее признавать и начинаем придумывать массу объяснений
Ученые считают, что такая особенность мозга позволяет человеку избежать когнитивного диссонанса, то есть неприятного состояния, которое мы ощущаем, когда пытаемся придерживаться двух противоположных точек зрения, теорий и так далее. Поэтому-то шопоголики после очередного приступа начинают искать логическое оправдание своим покупкам, хотя его нет. Поэтому, совершив ошибку, мы частенько не хотим ее признавать и начинаем придумывать массу объяснений.
Такое свойство нашего мозга нужно для того, чтобы свести стресс, которого в жизни и без того много, к минимуму. Но оно дает огромное пространство для маневра манипуляторам. Ведь подумайте сами, стоит лишь убедить людей в том, что это был их выбор, и дальше их мозг сделает всю работу за вас. Особенно легко это получается в сложных жизненных ситуациях, где цепочка событий и «лица», которые мы рассматриваем, сложнее и отодвинуты друг от друга дальше во времени.
Не это ли сейчас происходит с жителями Крыма? Часть из них изначально стремилась к «русскому миру» и теперь безоговорочно оправдывает все, что он в себе несет. Часть просто проявила равнодушие, но выбор все равно был сделан – они остались в Крыму и теперь тоже склонны оправдывать этот выбор. А его можно оправдать только в том случае, когда вместе с ним оправдываешь и все обстоятельства, которые он повлек.
Есть ли способ вырваться из этого замкнутого круга выбора-оправдания? Ученые считают, что есть. Для этого человек должен набраться мужества и нещадно ставить под сомнение любые свои убеждения. Только вокруг нас слишком мало людей, обладающих этой бесценной способностью.
Настя Дрозд, блогер, крымчанка
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
