Немцов. Дуэль Системы и Человека

Рубрика «Мнение»

Симферополь – К сожалению, мы, огорошенные этим несчастьем, слишком много времени потратили на рассуждения о механике, технике, методике убийства, и слишком мало внимания уделили философии события. В августе 2014 года на этом же мосту была совершена попытка развернуть украинский флаг, однако она было пресечена неизвестно откуда появившимися спортивного вида людьми меньше, чем за минуту. Сейчас в том же месте совершается рассчитанное по секундам убийство всемирно известного человека, в котором на глазах нескольких видеокамер участвуют снегоуборщик, как минимум две или три машины, до десяти действующих лиц, и никто на это не реагирует, и никого не находят. Это не может быть ничем иным, как демонстративным актом физического насилия Системы над Человеком.

Жан-Поль Сартр считал, что «человек приговорен быть свободным». Система же не терпит свободы. Этот факт обусловил противостояние Системы и Человека-свободного. Эрнест Хемингуэй поэтому заметил, что «человека можно уничтожить, но его нельзя победить». В этом смысле Борис Немцов – непобежденный свободный Человек. Сегодня на линии огня Системы оказался он, но течение жизни состоит в том, что все общество находится на линии огня, и в какой-то момент каждый из нас может оказаться «на Большом Москворецком мосту», и линия огня пройдет через наше сердце.

Система убивает в спину. Сегодня она торжествует. Но Система даже торжествовать не может открыто, она торжествует в спину. Это был акт мести Бессильного над Всесильным, мести за свое бессилие, за ненависть к нему всего мира. Там за высокой стеной засел человек Системы, избравший путь насилия и потому ставший изгоем на виду у всего мира.

У маленького человека было два пути в жизни. Можно было аккумулировать капитал и опыт и преобразовывать Россию, строить дороги, города, заводы, растить хлеб. Он умер бы в почете, как строитель Великой России. Россияне носили бы к его могиле цветы, ездили по его хорошим дорогам и благодарили бы Бога за то, что он послал им этого Человека. Но он не понимал настоящего величия. Маленький по сути, он хотел быть среди Великих по делам. И оказался не среди Великих Дел, а среди Великих Злодеев.

У него был шанс продолжить дело Предшественника и впервые в истории России построить для нее Прогрессивную Систему. Но он знал, что для такого строительства у него нет ни знаний, ни сил, ни умений. Маленький человек хотел, чтобы к его голосу прислушивались Америка и Европа, чтобы с ним считались. Но для того, чтобы выдвинуть прогрессивную концепцию преобразования мира нужно иметь большой ум, большой опыт, усвоить всю сумму интеллектуальных богатств, которыми владеет мир. И только тогда есть шанс понять Человека, понять всех Людей и вместе с ними строить новый мир. Но если ты не знаешь истории не только мира, но истории государств-соседей, более того – истории своего государства, то какую идею ты способен выдвинуть?

Маленький человек, чтобы его заметили, выбрал иной путь – помешать всему миру идти дорогой добра и справедливости, помешать Человеку реализовать себя, помешать Человечеству быть счастливым. «Человек очень силен, когда довольствуется тем, что он есть, и очень слаб, когда хочет подняться выше человечества», – сделал вывод еще Жан-Жак Руссо. Думаю, российский народ еще поймет его слабость и подсчитает, сколько можно было построить городов, дорог, заводов, сколько вырастить хлеба за деньги, выброшенные на авантюрное и бесполезное – захват ненужного ему Крыма, войну на Донбассе, а также оценит каких потерь для России стоят все убитые им граждане в этих и других авантюрах.

Он рассказывал миру притчи про медведя, видимо, стремясь к тому, чтобы весь мир воспринимал его, как этого медведя из тайги. Но если бы он знал, что еще Наполеон I Бонапарт, медведь куда более влиятельный в свое время, чем он сейчас, удивлялся: «Что меня поражает в этом мире – так это бессилие силы; из двух могучих факторов – силы и ума – сила в конце концов всегда оказывается побежденной».

Вместо того, чтобы создать Систему Человечности, он создал Систему Зла. Его страна могла состоять из Людей, для которых Система могла бы быть маяком в штормовом мире будущего. Но он создал Систему, противостоящую человеку. Теперь чем больше Системы, тем меньше Человека, чем меньше Системы – тем больше Человека. В его стране Система подавила все. Но так и не смогла уничтожить Человека. Еще Карл Маркс выдвинул идею о постепенном отмирании государства. Он же – превратил его в Левиафана. Система довлеет над Человеком, Система угрожает Человеку, Система убивает Человека. Он сам стал ее рабом. Еще Пьер Буаст сказал, что «творец системы – это узник, который имеет притязание освещать мир лампою из своей темницы». Много света Россия видела из Кремля? Его Система нуждается в человеке-винтике, она уже нарожала много таких людей, Система эксплуатирует их и посылает с пистолетом на Большой Москворецкий мост, когда увидит, что на нем появился Человек.

Немцов не был человеком Системы, он был Человеком со своим умом, со своими чувствами и причудами, со своими страданиями и стремлениями. Немцов был Живым Человеком. Система пыталась покорить его, но это оказалось ей не под силу. Так Система и этот Человек стали врагами.

Рано или поздно Система должна была бросить вызов Человеку, и она это сделала. Она вышла на необъявленную дуэль, зная, что Человек против нее безоружный. Система применила все усилия, чтобы остаться незамеченной, хотя и понимала, что именно эта незаметность и выдает ее с потрохами, но она верит, что это ей не грозит.

Почему российская Система вдруг вышла из равновесия? Потому что Украина, в которой маленький человек мечтал иметь много-много «винтиков», уже сломала свою Систему и строит общество, ценящее достоинство Человека. Революция достоинства оказалась смертельно опасной для Системы. И она перешла к убийствам – в Крыму, на Донбассе, на Большом Москворецком мосту.

Акт мести родился не в предпоследний день февраля. Он рождался, когда маленькому человеку не подавали руки, когда во время обеда к нему за стол никто не садился, когда вычеркнули из G8, когда не приглашали на G20, и когда уже самому пришлось отказаться от поездки в Давос, чтобы не демонстрировать миру свое уязвленное самолюбие. Акт подлой мести рождался, когда достали санкции, и приходилось прикидываться невменяемым, чтобы не заплакать, как в тот день под дождем потекли слезы от радости, когда узнал, что система опять не подвела, обеспечила избрание.

Бонапарт Наполеон знал то, что не знает Система в России, – что сила всегда окажется побежденной. У российской Системы уже позади ее Ватерлоо, впереди – только суд, свой остров Святой Елены и свой мышьяк.

Оноре де Бальзак говорил, что «радость имеет пределы, но скорбь безгранична». Немцова предадут глубинам Земного шара во вторник, и радость системы закончится, в то время как наша скорбь будет бесконечна. Это убийство из того же ряда, что убийство Номана Челебиджихана, убийство Сергея Есенина и Владимира Маяковского, убийство первых украинских «яблочников» Льва и Владимира Симиренко, украинского певца Владимира Ивасюка, это убийство из ряда Листьева, Старовойтовой, Политковской. Система всегда стреляет в спину или всегда скрывается за невидимками, убегающими в темень. Система не против одного Немцова, Система против всех Людей.

Немцов был Человек, а нормальный человек не может не быть против оккупации Крыма и против войны на Донбассе. Немцов поддерживал Украину в ее стремлении сломать Систему и построить новое общество. Поэтому соболезнование крымского парламента – это просто попытка сквозь зубы загладить неловкость, которую поспешно создала прокурор Наталья Поклонская. Сама никакой юрист, она назвала Немцова, «никаким политиком и оппозиционером так себе». Она отметила, что «власти такие не страшны», чем засветила тот факт, что власть только и рассуждает с позиций страха, ей недоступны чувства достоинства, гордости и уважения. Хемингуэй прав: человека можно уничтожить, но победить нельзя. Ибо у него есть достоинство. Это не под силу никакой Системе.

Сергей Кононенко, крымский обозреватель

Взгляды, изложенные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции