А давайте сейчас отринем события последнего года. Вернемся лет на пять назад. Много ли было врагов у Украины? Именно, внутренних, скрытых, которые в подвалах готовили мешки с гексогеном и покупали билеты на рок-оперы?
Бред, скажете вы. Да, действительно, бред. В 2004 году, в разговоре с другом в Ялте, мы обсуждали гипотетические плюсы-минусы подчинения Крыма России. Плюсы, с его слов (человека с российским паспортом) были понятны и просты – зарплаты больше, пенсии, конечно... Возможности свалить из Ялты в Москву – там же все бабло. А из минусов самыми главными оказались – не хочу, чтобы моих детей отправили служить в Чечню. Не хочу, чтобы у нас были теракты. Ну, и еще: он не хотел видеть в массовом количестве выходцев из Дагестана у каждого торгового центра. Это уже его личная оценка, из пережитого.
В самом деле, за 23 года, пока часть крымчан угнетала ненавистная им Украина, в Крыму, а также в остальной Украине слово «теракт» воспринимали исключительно исходя из информации по ТВ о других странах. И нам было так же больно после «Норд-Оста», «Крыльев», московского метро, Волгограда. Не было комментариев в сетях – «умрите, суки» или «кацапам так и надо».
Что случилось позже?
Сейчас радующихся «возвращению к родному причалу» крымчан массово готовят к реалиям России – нас никто не любит, кругом враги.
Всего лишь полугода хватило, чтобы приучить людей к мысли о том, что всегда есть некий враг, который желает нам смерти и остальных нечеловеческих майданов
Всего лишь полугода хватило, чтобы приучить людей к мысли о том, что всегда есть некий враг, который желает нам смерти и остальных нечеловеческих майданов.
Еще год назад, увидев на входе на ялтинскую набережную рамки металлоискателя и неимоверное количество милиции рядом, я бы подумал, что произошло что-то из ряда вон выходящее. И, повинуясь инстинкту самосохранения, ушел бы оттуда подальше. Теперь, в реалиях России, мне объяснили – так бояться нечего! Наоборот, где рамки и полиция – там, и только там, все шоколадно и в ёлочку. Извините за такие образные эпитеты, но так мне объясняли.
Правда, местные жители восторгались тому, что на набережной во время праздника не было ни пьяных, ни маргиналов. Восторгаясь, они переливали коньяк в бутылки с колой, потому что внутрь со спиртным не пускали, а выпить хотелось.
И вместе с коньяком в пластиковые бутылки они выливали свою свободу…
Не прошло и двух месяцев, как по всему Крыму участились случаи подозрений о минировании самых различных объектов. Конечно, телефонный терроризм присутствовал и раньше – по телефону минировали все и вся. Начиная от школ, где двоечник звонил, чтобы сорвать урок, заканчивая административными зданиями.
Но именно в «русском Крыму» мы стали свидетелями повальной террористической паранойи. Если раньше вблизи жилого квартала при земляных работах находили мину или снаряд времен Отечественной войны, то об этом мы узнавали только из сводок МЧС.
Сейчас – одно только подозрение о взрывоопасном предмете парализует город, будь то Симферополь, Ялта, Феодосия или Керчь.
Я не хочу говорить о лишней бдительности. Она нужна. Но для нее должны быть предпосылки. А предпосылки создаются искусственно.
Апофеозом псевдотеррористической опасности в Крыму можно смело считать «референдум» 16 марта 2014 года. Тогда умело созданный образ врага настолько напугал неокрепшие умы, что результаты уже вошли в мировую историю.
И политика в стиле «враги кругом» продолжается на полуострове с энтузиазмом. Всегда легче манипулировать сознанием людей, когда есть некий «враг», против которого нужно всем вместе дружить. Не нужно искать виноватых во власти, ведь есть некий «враг», на которого можно списать все, что раздражает людей. Страх – самый сильный рычаг психологического воздействия. В России привыкли бояться чеченских террористов. Крымчан к этому только приучают. Террористы у нас не чеченские, там ведь все прекрасно – Рамзан всем рулит. Для нас есть свои, родные до соплей и обкатанные «крымской весной» «правосеки».
Уже никто не задается вопросом – а был ли мальчик? Люди уверены, что рамки и заборы – это для нашей же безопасности. Самый главный страх, который усиленно культивируется на полуострове – что от него отвернется Россия. И это методически вбивается людям в сознание из каждого чайника. И не бояться в Крыму – значит, быть предателем, человеком, близким к тем, кого боятся.
Ведь ничего так не страшит пугающих, как люди, которые их не боятся.
Максим Степанцов, крымский журналист
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
