Андрей Самброс: Почему Крым важен для Украины?

Специально для Крым.Реалии, рубрика «Мнение»

Нет ничего постыдного в том, чтобы признать очевидное: пока официальные лица Украины вспоминают о полуострове либо накануне «исторических дат», либо во время очередного раунда внешнеполитических переговоров.

При этом автономия вообще не рассматривается как самостоятельная ценность, а по «крымскому вопросу» не ведётся никакой серьёзной правительственной работы. Так, в Украине до сих пор нет ни профильного министерства, ни отдельных органов в структуре исполнительной власти, которые бы занимались исключительно поддержкой жителей автономии (как в удалённом в формате, так и непосредственно на материке).

Понятно, что этот вакуум образовался в силу определённых экономических, политических и даже социальных причин. Ведь в краткосрочной перспективе автономия не может принести существенных политических дивидендов.

Во-первых, республика всегда была дотационной (а значит, брать её на баланс государству не выгодно), во-вторых, большинство крымчан традиционно поддерживают пророссийские проекты (поэтому здесь нет смысла в создании электронных систем для обеспечения прав украинских избирателей), в-третьих, полуостров находится в плену кремлёвской пропаганды, противодействовать которой крайне сложно и затратно.

Но если выйти за пределы пятилетнего электорального цикла и отказаться от прагматичного взгляда на территорию, то крымский вопрос выглядит намного перспективнее.

Почему Украина не хочет заниматься Крымом?

Конечно, можно сказать, что ответ очевиден. В 2013 году полуостров обеспечил свои бюджетные потребности только на 51%, а всё остальное (около 1 млрд. долларов) получил в виде дотаций из федеральной казны.

Но помимо инвестиционной непривлекательности региона, Украину отталкивают и идеологические причины: практически все крымчане получили российские паспорта, начали переоформлять собственность по российскому законодательству и даже жить стали по московскому времени.

Казалось бы, именно экономическая бесперспективность и вменяемый крымчанам региональный коллаборационизм мешают Киеву разглядеть за тремя покорёженными соснами огромный лес.

На самом же деле проблема отношения Украины к Крыму намного сложнее. Дело в том, что страна стала заложником традиционной логики власти, не соответствующей XXI веку. Речь идёт об устаревшей модели мышления, которая основывается на территориальном принципе без учёта количества гражданского населения с соответствующими идентификационными документами.

Логика проста: если монополией на легитимное насилие на этой территории обладаем мы, то мы заинтересованы в её административном обслуживании. Если нет – тогда «давай до-свидания!».

Этой традиционной модели можно противопоставить стратегию более сильных и устойчивых государственных образований, окружающих Украину, которые эксплуатируют другую, модерную логику власти. Её смысл в том, что решающую роль играет количество граждан, которых можно включить в структуры производства государства.

Зачем Россия, Венгрия и Румыния по упрощённой схеме раздавали/раздают свои паспорта населению Украины в сопредельных с ними регионах (так, Россия в прошлом особенно активничала в Севастополе)? Ответ простой: чтобы создать гражданские сообщества, связанные с «государством-прародителем» не только в языковом, религиозном или этническом, но прежде всего в политическом смысле.

В этом плане 2 миллиона крымчан, сохранивших украинские паспорта, при правильном подходе могут стать мощным рычагом влияния на политику России, который позволит поднять вопрос о возврате полуострова на новый уровень.

Катализатор

Крым важен для Украины именно как возможный катализатор модернизации государства через изменение логики политического мышления.

Риторика должна перейти из плоскости «мы хотим вернуть 27000 км2» в плоскость «мы хотим вернуть 2,2 миллиона своих граждан». Это изменит и стратегию работы, и информационные поводы, и саму суть борьбы.

Ведь сейчас существует разрыв между устремлениями общественных активистов из числа выходцев из Крыма, которые создают многочисленные тематические проекты (последний из них – Free.Crimea), и действиями государства, которое готовит судебные иски против РФ с целью возврата украинского имущества, оставшегося на полуострове.

Пока гражданские активисты пытаются работать с крымчанами, чиновники подсчитывают убытки от потери региона (по предварительной информации главы экспертного совета при Минюсте Георгия Логвинского ущерб составляет 1 трлн. 200 млрд. гривен) и собираются вести затяжные споры в международных судах.

Почему власть игнорирует гражданские инициативы, которые по своему потенциалу во много раз превосходят неэффективные государственные практики, остаётся загадкой, но ясно одно: либо Киев начнёт поддерживать активистов, либо продолжит стремительно терять связь с населением Крыма.

Понятно и то, что автономия может стать прибыльным регионом, если все её исторические и территориальные недостатки будут компенсироваться сервисом, открытостью и отсутствием пагубных предубеждений.

Эту мысль подтверждает Наталья Зубаревич (Россия), директор региональной программы Независимого института социальной политики, заявляя, что в силу географического положения и климата Крым обладает колоссальным экономическим потенциалом, который нивелируется «проклятием присоединённой территории».

То есть развитию автономии, по сути, мешают только санкции, которые будут сняты лишь при условии её возвращения в состав Украины.

А последнее вполне реально. Ведь уже понятно, что островное положение вчерашнего полуострова – это не особенность переходного периода, имеющего какой-то срок действия, а то, к чему сознательно сводится Крым, и то, чем он де-факто будет являться до смены своего геополитического статуса.

Так что сейчас Украина имеет на руках все карты, необходимые для возвращения автономии. Вопрос только в том, сумеет ли она вовремя сделать свой ход.

Андрей Самброс, крымский обозреватель Крым.Реалии

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции