За год нахождения Севастополя под властью официальной Москвы город посетило множество представителей западноевропейских СМИ. Кто-то приезжал в город, преследуя какую-то конкретную информационную цель, кто-то пытался эмпирически сформировать собственное мнение о жизни города в новых условиях, кто-то находил иные причины и предпосылки, которые, впрочем, были и остаются столь же индивидуальными, как и впечатления, оставшиеся у журналистов после посещения Севастополя.
Именно об этих впечатлениях Крым.Реалии говорили с журналистом польского издания «Gazeta Wyborcza» Петром Андрусечко.
–Петр, Вы приезжали в Севастополь в дни проведения мероприятий, посвященных прошлогоднему референдуму. Скажите, каковыми были первые ощущения от сегодняшнего Севастополя?
Такое впечатление, что, куда не бросишь взгляд – везде можно увидеть российский флаг
– Когда я приехал в город, первое, на что я обратил внимание – это обилие российской государственной символики. Данный факт сразу бросился мне в глаза. Сложилось такое впечатление, что, куда не бросишь взгляд – везде можно увидеть российский флаг.
– Бывали ли Вы в Севастополе до прошлогодних политических событий? Если да, то какова, по Вашему мнению, наиболее существенная разница между «Севастополем украинским» и «Севастополем российским»?
– В общей сложности я был в Севастополе три раза. Впервые я побывал в городе достаточно давно, когда еще ни о какой аннексии и референдуме речи не шло. Но даже тогда я ощутил присутствие некоего российского духа. Я не могу конкретно ответить, с чем это было связано: возможно, подобную роль играл российский Черноморский флот, возможно, определенный исторический миф, пропаганда или что-то еще. Я лишь могу сказать, что был крайне удивлен. Да, безусловно, я слышал конструкцию «Севастополь – город русской славы» или нечто подобное, но то, что в нем настолько больше «русского», нежели «украинского», я не мог даже и предположить.
– Вы стали непосредственным свидетелем мероприятий, посвященных годовщине референдума. Скажите, какое впечатление на Вас произвели эти празднества?
Я чувствовал ликование тех людей, которые вышли 18-го марта на парад, но видел и тех, кто не хотел российской власти и до сих пор не рад ей
– Я чувствовал ликование тех людей, которые вышли 18-го марта на парад. Когда я фотографировал происходящее на площади Нахимова, один мужчина сетовал на то, что в прошлом году у него не получилось записаться в ряды самообороны. Говорил, здоровье не позволило. Насколько эти русофильские настроения характерны для всего Севастополя, я не могу ответить, поскольку мне удалось пообщаться с некоторыми горожанами, которые не поддерживали аннексию Крымского полуострова в прошлом году и, соответственно, не поддерживают нынешнюю севастопольскую власть сейчас. Я знаю, что такие люди есть. Их, конечно, меньше, чем приверженцев Москвы, но, тем не менее – этот контингент населения города также нужно брать в расчет. Когда я приезжал в Севастополь во время прошлогодних событий, я видел и созерцал примерно то же самое. За год практически ничего не поменялось.
– Во время своего последнего визита на полуостров Вы побывали и в иных городах Крыма. Вы почувствовали какую-то разницу в настроении местного населения? Насколько крымскому населению присуща дифференциация этого «российского патриотизма»?
– Сложно ответить конкретно, но, опять же, в Симферополе нет такого количества символов российской государственности, как в Севастополе. Помимо этого, «остальному Крыму» присущ так называемый «крымскотатарский аспект». Как известно, абсолютное большинство крымских татар не поддержали аннексию полуострова и они, судя по всему, по-прежнему остаются верны собственной политической позиции. В Севастополе количество крымских татар намного меньше, соответственно их влияние на обстановку в городе ниже. Я повторюсь, в Севастополе и раньше был весьма значительный пророссийский элемент. Но если тогда они считались маргиналами, то сегодня эти люди получили все: власть, свободу пропаганды собственных идей и прочее. Помнится, когда я приехал в Крым в марте 2014, у меня сложилась достаточно ясная картинка: я был уже тогда уверен, что Севастополь уж точно перейдет под фактическую власть Москвы. Если над всем Крымом еще нависал знак вопроса, то с Севастополем уже тогда все точки были расставлены над «i».
– В то же время в «архепатриотичном Севастополе» регулярно проходят антиправительственные митинги, порой даже несанкционированные. А в Симферополе сейчас обстановка «социального недовольства» кажется весьма умиротворенной. Как Вы считаете, есть ли тут какое-то противоречие?
– Я не думаю, что имеет место противоречие. Я читал об этих митингах и знаю, что они проходят не под эгидой возвращения Крыма в состав Украины. Эта инициативная группа граждан выступает в рамках российского законодательства и приемлет решение существующих проблем исключительно в российских политических реалиях. А почему именно в Севастополе, а не в Симферополе – не знаю, может, в Севастополе власть хуже? (Смеется – прим. авт.) Или гражданская позиция местного населения более активная.
– Шведский журналист Калле Книйвилля в своей книге, посвященной «крымской проблеме» написал, что крымчане страдают имперским синдромом, в то же время Вы в своей статье привели слова одного из севастопольцев, который сказал, что «…если нужно, дойдем до Варшавы», как вы считаете, наблюдается ли в этих репликах некое смысловое тождество?
В Севастополе повсюду висят портреты Сталина, которые, в той или иной, мере подчеркивают некие имперские настроения в местном социуме
– Да, я, пожалуй, соглашусь со шведским коллегой. Подобные настроения действительно присутствуют. И это выражается не только в приведенных Вами ремарках. Мы сейчас можем наблюдать, что в Севастополе повсюду висят портреты Сталина, которые также, в той или иной, мере подчеркивают некие имперские настроения в местном социуме. Более того, я хочу сказать, что у нас, в Польше, есть определенный контингент населения, который действительно опасается, что Россия может не остановиться на Крыме и Донбассе. Лично я не думаю, что сейчас существует какая-либо фактическая угроза Польскому государству, но наличие прослойки людей, допускающих возможность такой угрозы, безусловно, заставляет задуматься.
– Скажите, Петр, находясь в Севастополе, Вы чувствовали какое-то давление или угрозу со стороны местных жителей?
- Нет. Угрозы никакой не было. Причиной тому, вероятно, является весьма короткий временной промежуток, который я находился в городе (около двух суток). Да и я не общался с теми людьми, которые могли как-то угрожать мне.
– На следующий вопрос я хотел бы, чтоб Вы ответили лаконично и однозначно: Севастополь – русский город?
– Полагаю, что да. И поясню: я считаю, что в этом виноваты, прежде всего, украинские власти, которые более чем за 20 лет не смоги предать городу хоть какую-то маломальскую украинскую самобытность.
– И, пожалуй, последнее: Вы приехали бы в сегодняшний Севастополь в качестве туриста?
– Нет, не приехал бы. Я считаю, что место отдыха, где ты не можешь воспользоваться кредитной картой, где твой польский номер телефона не работает в роуминге, где ты испытываешь еще десятки ограничений с различных сторон, в XXI веке является неполноценным.
