Оккупанты опять не дают почтить память жертв депортации – Джемилев

Оккупационные российские власти не позволяют крымским татарам провести собственные акции по случаю годовщины депортации крымскотатарского народа. Зато на полуострове создали условия, которые заставили более 35 тысяч крымчан оставить полуостров. Более 20 тысяч из них – крымские татары. Об этих и других проблемах Радио Свобода рассказал национальный лидер крымскотатарского народа Мустафа Джемилев. Но, несмотря на такую неблагоприятную ситуацию, он считает уместными решение Верховной Рады о присвоении симферопольскому аэропорту имени Амет-Хана Султана и о возвращении исторических названий на полуострове. Ведь в условиях, когда мировое сообщество не признает оккупации и аннексии Крыма, именно эти названия надо будет принимать во внимание.

– В прошлом году было 70-летие депортации крымских татар. Российские власти на полуострове очень ограниченно разрешили проведение акций памяти. На окраине Симферополя люди смогли собраться. А смогут ли в этом году крымские татары собраться по поводу этой трагической даты?

– В прошлом году, как известно, они отменили все массовые мероприятия в Симферополе, мотивируя это тем, что якобы у них есть информация о каких-то «украинских националистах», которые вместе с «крымскотатарскими националистами» будут осуществлять какие-то террористические акты. Бред, конечно. И, на всякий случай, они всю центральную площадь Симферополя заставили бронетранспортерами, солдатней своей и никого туда не пускали.

Тогда Меджлис принял решение на окраине города отмечать. Там собралось около 15-20 тысяч. Но, чтобы препятствовать проведению митинга, там летали вертолеты, заглушали выступающих. Затем «ФСБшники» в штатском тщательно следили, ходили, слушали, кто и что говорит. Особенно цеплялись, когда замечали украинские флаги. С крымскотатарскими флагами они уже как-то смирились, а украинский флаг у них вызывает очень острый приступ. Незначительные столкновения были вокруг украинских флагов.

В этом году уже за несколько дней до 18 мая они распространили в интернете информацию – заявление о том, что опять «украинские террористы» вместе с «крымскими террористами», по якобы полученным ими данным, хотят устраивать какие-то акции из-за скопления людей.

И, как мне стало известно, уже прокурор Крыма сделала предупреждение заместителю председателя Меджлиса Нариману Джелялу о том, что 18 мая собрания людей недопустимы.

– В любом месте?

– В любом месте.

– То есть, фактически, можно говорить о запрете?

– Да.

Из Судака только что мне позвонили. Там якобы хотят, чтобы вместе с представителями «власти» крымские татары возлагали цветы к памятнику депортации. Но, скорее всего, крымские татары, по крайней мере, Меджлис, откажутся участвовать в любых подобных мероприятиях вместе с оккупационными властями. Правда, у них в запасе там есть несколько коллаборационистов, вместе с которыми они, видимо, принесут свои цветочки. Такая вот ситуация.

Вообще-то, можно было бы, не учитывая то, запрещают или ограничивают, все равно выходить. И, наверное, так и будет. Но я боюсь любых провокаций. Потому что, если они, скажем, запустят человека с российским флагом в места массового скопления людей – здесь уже не обойтись без столкновений. Словом, обстановка довольно тревожная. Не знаю, как она будет развиваться.

– За год, прошедший с момента оккупации и аннексии Крыма, известно, что очень многие крымские татары по разным не самым лучшим причинам, вынуждены были выехать за пределы полуострова. Что о них известно? Сколько их выехало? Где они в основном расселились? С какими проблемами они сталкиваются на местах своего нового пребывания?

– По приблизительным данным, это данные Управления Верховного комиссариата ООН по делам беженцев, правда, устаревшие, в прошлом году говорили о примерно 20 тысячах жителей Крыма, которые оставили Крым. Из них половина – крымские татары. Сегодня цифры у нас контролирует организация «Крым SOS». Вчера, например, во время конференции в университете имени Тараса Шевченко руководитель «Крым SOS» говорил уже о 35 тысячах. Из них 20 с лишним тысяч – крымские татары.

– Более 20 тысяч крымских татар больше, чем за год выехали с полуострова. А они живут в основном в районах, прилегающих к Крыму, в Таврии, или они по всей Украине расселились? Что о них вообще известно?

– Можно сказать, что по всей Украине расселились крымские татары. Но в основном в западных областях Украины – Львовская, Винницкая – потому что там теплее принимают, так сказать.

Вообще-то, Меджлис крымскотатарского народа постоянно обращается к своим соотечественникам с призывом терпеть и не оставлять Крым, потому что этого и хотят оккупанты. Но когда эти массовые обыски, аресты и, особенно тревожно, когда исчезают люди – это как остановить и сказать, чтобы они не уезжали? Я разговаривал здесь с женщиной, которая выехала. Я говорю: что же вы, мы призываем не выезжать. А она: где гарантия, что завтра моего ребенка не украдут и не убьют? Вы же не можете этого гарантировать?.. Они готовы терпеть, но подобное заставляет их.

– Я, кстати, помню, что вскоре после аннексии российский президент подписал указ о защите прав коренных народов народы Крыма. В рамках этого указа что было сделано за прошедший год?

– Указ назывался «О реабилитации народов Крыма». Крымскотатарский народ, армянский, греческий... Очень безграмотный, наспех написанный указ. Это только бумажка, там ничего не содержится на самом деле. Мол, Украина не принимала закон, а мы не успели прийти, так сразу и приняли.

В целом, конечно, значительно ухудшилось с правовым положением. Хотя они и говорят: в Конституции заложено, что официальными языками являются крымскотатарский, украинский и русский. Но практически, кроме русского, ничего там нет. Все делопроизводство. Говорят, что это дело факультативное, мол, мы не запрещаем. Вот такое понимание относительно государственных языков у них.

Все обещания. Единственное – у нас был телеканал. И то его закрыли. Кстати, этот телеканал был тоже единственным, который еще давал информацию на украинском языке тоже. К слову, это всего раздражало оккупантов. Правда, есть такой ГТРК «Крым» – там несколько минут в неделю на крымскотатарском языке говорят.

– Это государственный канал?

– Да. Они – под диктовку. Там обычно коллаборационисты – главные герои. Вот такая ситуация.

– То есть, путинский указ «О реабилитации народов Крыма» – это было чисто декларативно?

– Он ничего собой не представляет.

– При правительстве Украины существует Государственная служба по вопросам Автономной республики Крым и Севастополя. Насколько она может решать проблемы как тех, кто уехал, так и тех украинских граждан, которые остаются на полуострове? Вы знакомы с его работой?

– Вообще-то указ о создании службы по Крыму существовал давно, но только сегодня назначили руководителя этой службы – Аслана Омера. Пока неизвестно, каким будет штат, объем полномочий, но, наверное, будем все это нарабатывать вместе. Мы на эту тему два дня назад с президентом разговаривали. Он также заинтересован в том, чтобы эта служба была, быстро и эффективно работала.

– Это служба при правительстве.

– Да, но президент очень заинтересован в том, чтобы все службы по Крыму, крымским татарам хорошо работали. Конечно, и Яценюк это тоже поддерживает. Просто такая инертность – год прошел. Мы вообще настаивали на том, чтобы было министерство по вопросам Крыма. Но что есть, то есть.

– Пока говорить о работе этого ведомства преждевременно?

– Да, работа только начинается.

– На днях Верховная Рада Украины приняла решение о том, чтобы симферопольскому аэропорту присвоить имя известного крымскотатарского летчика Амет-Хана Султана. По Вашему мнению, в таких условиях, как сейчас – когда ни один украинский самолет на этот аэродром не может приземлиться – уместно такие решения принимать?

– Во-первых, мы добивались этого решения много лет. Но, поскольку это прерогатива местной крымской власти, то решение не принималось. Единственная причина – имя для них не российское, так сказать. Казалось бы, по всем параметрам, то есть дважды Герой Советского Союза, летчик-истребитель... Но говорили: нет!

А сейчас в Крыму законной власти нет, поэтому Киев вправе принимать такие решения: либо указ президента, или решение Верховной Рады. По большому счету, конечно, Вы правы, что то, что мы принимаем, больше имеет значение после освобождения Крыма от оккупации. Помимо того, это не только переименование, присвоение имени аэропорта, а будет и другое – восстановление исторической топонимики Крыма. Тоже много лет добивались. Но законодательство предусматривает, что должны быть местные выборы. Это неправильно, скажем, по отношению к депортированному народу. Мы в апреле приняли закон о восстановлении прав депортированных народов. Там есть пункт, где говорится о том, что депортированные по национальному признаку при возвращении на свою родину имеют право на восстановление той географической топонимики, которая существовала до депортации.

Тоже вроде встает вопрос: какое это имеет значение, когда мы не контролируем? А имеет очень большое значение. Карты составлять будем мы. И мировое сообщество будет считаться именно с картами независимой Украины, а не оккупантов. Поэтому, хотят они или не хотят, это будут те названия, которые будут определены Верховной Радой Украины.

ЕС тоже иронизирует. Мол, ну и что – они переименовали аэропорт в честь Амет-Хана Султана. А это тоже имеет большое значение. Хотя, конечно, пока туда самолеты летать не будут.

– Российские летают.

– Ну, российские латают. Помимо того, уже и по ICAO, все будут знать, что этот аэропорт называется Амет-Хана Султана. Везде, где речь пойдет об этом аэропорте, будет идти об аэропорте Амет-Хана Султана.

Имя Амет-Хана Султана для нас ценно прежде всего не потому, что он был дважды Героем Советского Союза, а он был действительно патриотом своего народа, участвовал в национальном движении крымских татар за возвращение на родину. Согласно советским нормам, дважды Героям Советского Союза устанавливали бюсты. Ему бюст установили в Алупке, где он родился, но ему самому не позволили там проживать, потому что он был крымским татарином. И вот этот фильм «Хайтарма» – главным героя там выступает Амет-Хан Султан. Это тоже способствовало популяризации его имени. Это символ возвращения на родину.

– Из последних новостей из Крыма много информации о том, что российские власти преследует крымских татар, участвовавших в известной акции под крымским парламентом еще в феврале 2014 года. Вы не могли бы объяснить, на основании чего россияне преследуют этих людей? Ведь на тот момент Россия даже не претендовала на то, что ее суверенитет якобы распространяется на крымский полуостров. Тогда даже речи об этом не было! Так как российские правоохранительные органы могут выдвигать претензии к украинским гражданам за то, что они на своей территории что-то делали?

– Обсуждать поступки российской оккупационной власти, с точки зрения права...

– Здесь, может, не право. Просто логика какая-то должна быть.

– И логики там нет. В том-то и дело.

Там сейчас арестовывают, идут следственные действия по двум делам. Это дело 3 мая прошлого года, когда около 3-3,5 тысяч крымских татар прорвали границу для того, чтобы встретить меня. Их обвиняют в том, что они незаконно пересекли границу. Хотя, с точки зрения украинского законодательства, там границы нет. С позиции международного права – тоже. Их обвиняют также в том, что они в знак протеста, что меня не пустили на территорию Крыма, перекрывали трассы и якобы при столкновениях оказывали физическое сопротивление «омоновцам».

По этому делу около 150 человек оштрафовали от 10 тысяч до 40 тысяч рублей. 40 тысяч рублей – это около тысячи долларов. И еще пошли аресты. Шесть человек арестованы.

Кстати, они и эти аресты также используют в таких же целях. Арестовали, а затем предлагают одной из своих марионеток из числа крымских татар – он делает заявление, что берет на поруки арестованного, чтобы его освободили до заседания суда. Пытаются своих марионеток показать, как якобы защитников, благотворителей крымских татар. Хотя все крымские татары отказываются от их услуг. Говорят: мне не надо. Но, кроме того, они обращаются, пишут.

Несколько человек были арестованы, но после встречи Путина с Эрдоганом 1 декабря прошлого года они были освобождены. Однако дела по ним не закрыты. Просто – на период следствия. Так что угроза того, что их бросят за решетку на много лет, пока существует.

Другое дело – это митинг 26 февраля прошлого года. Формулировка тоже интересная.

– Извините, в мае Россия уже утверждала, что мы здесь, это уже наше. Но в феврале это не их было даже по их логике!

– Вот они там пишут: участие в несанкционированном, в незаконном митинге возле здания Верховной Рады автономии. Это на территории Украины. Вот, так они...

– То есть, каких-то логических объяснений нет?

– Логики никакой нет.

Провели, по подсчетам на сегодняшний день, возможно, не совсем окончательным, около 120 обысков в домах, в квартирах, в школах, мечетях – в поисках оружия и запрещенной литературы.

С оружием – понятно. А вот с запрещенной литературой – никто не знает, большинство точно не знает, что для них запрещено. У нас, в Украине, такого понятия даже нет! Они составили большой список, около 3 тысяч наименований, что, оказывается, нельзя читать, а хранение их вообще является преступлением. Так что, зайдя в любой дом, особенно к человеку, который любит читать книги, обязательно сможешь встретить такую книгу... Но все это делается с запугиванием, с унижением человеческого достоинства. Основная задача, по-моему, просто напугать людей, создать такие условия, чтобы человек сам оставлял свою родину.

Оригинал публикации – на сайте Радіо Свобода