Недавно председатель группировки «ДНР» Александр Захарченко заявил, что признает две конфессии христианства и еще две религии. Это православная, римско-католическая, мусульманская и буддистская церковь. Прихожан же других церквей лидер вооруженной группировки назвал сектантами. Не задели ли в конце концов преследования мусульман? Об этом в эфире программы «Донбасс. Реалии» на Радіо Свобода говорили с муфтием мусульман Украины, жителем Донецка Саидом Исмагиловым.
– При каких обстоятельствах Вы оставили Донецкую область?
– Я выехал из Донецка еще в сентябре прошлого года, когда вооруженный конфликт не вошел еще в острую стадию, тогда люди еще надеялись, что вот-вот регион освободят и все вернутся к мирной жизни. Тогда были другие настроения. С тех пор я не был на оккупированной территории. Я только представляю по рассказам верующих с той стороны, как они живут и что они переживают. У тех? кто ждет, что их освободят, – огромное разочарование, у многих депрессия. Долгие месяцы – в напряженном состоянии, когда жизнь становится все сложнее и сложнее, безусловно сказываются на психологическом здоровье.
– Преследуют ли Ваших прихожан на Донбассе?
– Мусульман Луганщины и Донетчины в основном не трогают. Я не знаю, с чем это связано. Возможно, потому что ислам в России признан официальной государственной религией или их не рассматривают как «агентов Госдепа», или потому что в составе боевиков немало мусульман с Кавказа и других регионов России. Поэтому отношение к мусульманам на оккупированной территории в настоящее время умеренное. Это не сравнить с отношением к протестантам, православным Киевского патриархата. Относительно мусульман нет выборочного преследования по религиозному признаку.
– Что случилось с вашим имуществом на оккупированной территории?
– Дело в том, что религиозное имущество чаще всего оформлено на баланс местных религиозных общин. Они остались на оккупированной территории. Периодически они получают инструкции, что делать. Представители так называемой «ДНР» говорят, что вот-вот разработают кодекс, надо будет перерегистрироваться по правилам, принятым на оккупированной территории. Впрочем, когда верующие спрашивают: на базе какой нормативно-правовой базы, по каким законам это будет осуществлено, то конкретного ответа они не получают. Сейчас же имущество мусульманских общин остается в руках мусульманских общин.
– Почему Вы сейчас в Киеве, а не в Донецке?
– Как лидер мусульман я откровенно заявлял свою позицию: Украина – целостное государство, не должна разрываться на куски, угождая сепаратистам. Я выступал против любых самопровозглашенных территорий, против захвата власти, принимал активное участие в Евромайдане. Это наложило определенный отпечаток на отношение ко мне. Поэтому когда ко мне поступили тревожные сигналы, что меня хотят задержать за мою позицию, то пришлось с семьей уехать.
– Какие наставления Вы даете верующим, которые до сих пор остаются на оккупированной территории?
– Люди тянутся к вере в такие времена как сейчас. Они осознают, что какие-то земные силы и земная власть не смогут решить проблемы, в которых они оказались. Люди ищут утешения в Боге и религии. В мечеть приходят те, кого мы раньше там вообще не видели, люди позиционировали себя совсем не религиозными, светскими. Кризис, с которым человек столкнулся в результате всех этих трагических обстоятельствах, побуждает приходить в мечеть, христиан приходить в свои церкви. В первую очередь, они приходят за духовным наполнением. Я не политик, но я могу их утешить, привести им примеры из жизни стойких верующих. Поэтому мои наставления носят духовный характер, чтобы люди не потеряли веру, чтобы они рассчитывали на Божью помощь, чтобы они были порядочными верующими, не были предателями. Духовное слово сейчас самое важное.
Оригинал публикации – на сайте Радіо Свобода
