Специально для Крым.Реалии, рубрика «Мнение»
В минувшем месяце была опубликована статья, наверное, лучшего крымского автора концептуальных текстов – Павла Казарина – «Три мифа для одного Крыма. Есть ли шанс у украинского?». У нас уже состоялась дискуссия на эту тему, хотел бы ее продолжить, но уже в публичной плоскости.
Абсолютно согласен с тем, что Крым – территория трех мифов: русского, украинского и крымскотатарского. Есть правда в том, что украинское государство берет на вооружение «миф крымскотатарский». Однако не совсем согласен с тем, что оно «виновно» в слабости украинского мифа и, тем более, в том, что не работает с ним.
Попробую объяснить свою точку зрения.
О мифах вообще
Весь комплекс современных мифов понимаю как программные интерпретации прошлого, настоящего и будущего, которые наполняют общество энергией и выстраивают перед государством конкретные политические векторы.
Миф о «о славянском/русском мире» оправдывает геополитические амбиции России и ее экспансионистскую политику в отношении прилегающих государств.
Так, например, российские исторически сложившиеся мифы повествуют о «народе-богоносце» – хранителе «традиционных ценностей»; о «русской православной цивилизации», которая и не европейская, и не азиатская; о своем, «третьем», пути, Ими российское общество рационализирует культурную, социальную и экономическую отсталость своей страны, представляющей по факту арьергард западной цивилизации.
Миф о «о славянском/русском мире» оправдывает геополитические амбиции России и ее экспансионистскую политику в отношении прилегающих государств. В 19-м веке – на территории Османской Порты, в 21-м – бывших союзных республик.
Мифы о «народе-победителе», способном поставить на место западные супердержавы; условном «Западе» как враге, во что бы то ни стало стремящемся поработить и уничтожить «русских»/«православных», закладывает основы для мобилизационного пути развития России, объясняет ее изоляционизм и готовность бесконечно повторять опыт «холодной войны».
Как отдельно взятый человек определяется с собственным предназначением в этом мире, которое выступает мотивом жить и действовать, так и любое общество формулирует свою «тысячелетнюю программу», чтобы состояться.
О крымских мифах
Крым, действительно, в потенциале – пространство мифов трех этнических субъектов: крымтатар, русских и украинцев.
Крымцы сформулировали и упрочивают мифы о своем происхождении, о своем значении для полуострова, о своей особой роли для Украины
Но в реальности эта территория до отказа наполнена автохтонными мифами только одного народа – крымскотатарского.
Крымцы сформулировали и упрочивают мифы о своем происхождении, о своем значении для полуострова, о своей особой роли для Украины.
Так, «крымцы – потомки всех народов, которые проживали на полуострове», «крымцы – коренной народ полуострова, имевший свою уникальную государственность и сейчас переживающий третью российскую оккупацию»; «крымцы – главные украинцы Крыма», etc.
И по силе с этими мифами в Крыму мало что может сравниться. Потому что они создавались снизу, скорее «вопреки, чем благодаря» – из поколения в поколение.
Ни русские, ни украинцы Крыма, главные бенефициары советской и украинской государственности, так и не смогли полноценно сформулировать и наполнить социальной энергией собственные мифы. При этом, не имея этих мифов, не смогли агрегировать и собственную политическую повестку – так, как это сделали крымтатары.
Крымский украинский миф маргинален в силу того, что в результате жесткой многолетней русификации украинцы-переселенцы, в основном, растворились в массе «русскоязычных» «советских людей».
Те, кто сохранили свою этническую идентичность, часто оперируют мифами, которые противопоставляют Крым Украине, а крымскую историю – украинской.
Миф об экономическом возрождении Крыма Украиной после 1954 года хорош для государственной пропаганды в условиях войны, но он практически ничего не говорит о неразрывной культурной и исторической связи между двумя географически связанными территориями
Подобные патриоты до сих пор с воодушевлением рассказывают о набегах на эти территории сечевиков, тем самым символически подчеркивая, что сами пришли на эти земли недавно, с материка.
Миф об экономическом возрождении Крыма Украиной после 1954 года хорош для государственной пропаганды в условиях войны, но он практически ничего не говорит о неразрывной культурной и исторической связи между двумя географически связанными территориями.
Так называемый «русский миф», реализуемый в Крыму оккупационными властями, по сути – «русско-советский». Сегодня он заново утрамбовывается в головы крымчан – искусственно, механически, «сверху».
За 23 года этот миф изрядно поистрепался и выхолостился. Поскольку ни один официальный миф не имеет постоянной самовоспроизводящейся силы и социальной базы. Без «государственной поддержки» вера в него утекает в песок.
Да, после оккупации немало крымчан стало с удовольствием вступать в пионеры, носить портреты Сталина, ходить на парады и, в целом, получать удовольствие от этой «дискотеки 80-х».
Но пройдет еще немного времени и эта мода, под влиянием банальной усталости и экономического упадка, сойдет на нет. Ненависть к российскому официальному мифу вернется к показателям конца 80-х. Потому что он официальный, навязанный «сверху», а не живой.
Что этнические русские сами, без подсказки российского государства, могут сказать «о себе в Крыму» и о «русском Крыме» лично для меня пока что сложный вопрос.
О субъектности носителей мифов
Можно в упоении говорить о том, что Украина все годы независимости «ничего» для создания и укоренения в Крыму «официального украинского мифа» «не сделала». Но при этом как-то забывается банальность о том, что Украина отнюдь не Россия.
Субъектность украинского государства изрядно проигрывает субъектности российского. Если, например, государство в России – и царь, и Бог (Левиафан), то государство в Украине, в общем-то, – сборище зарвавшихся стюардов.
Источником действенного национального или крымского мифа в Украине является не государство, а само общество. И в этом для всех нас – надежда на обретение «европейского будущего»
И в этом для нас большой, не сразу осознаваемый «плюс». Российское общество еще множество поколений будет вынуждено обслуживать своих салтыково-щедринских «двух генералов». Тогда как украинское имеет возможность постепенно, с криками и пинками, приучать своих «двух братцев из ларца» к стандартам обслуживания.
Именно поэтому источником действенного национального или крымского мифа в Украине является не государство, а само общество. И в этом для всех нас – надежда на обретение «европейского будущего».
Второе. Украина – типичный бихевиористский «черный ящик». Результат на выходе появляется только тогда, когда в него что-то вложили.
Не устаю повторять, что украинский госаппарат – это велосипед. Если хочешь добраться из точки А в точку Б, должен сам сесть на него и поехать. «Возьми и сделай» – это абсолютно по-украински.
Конечно, типичная безынициативность и слабая функциональность государства создает риски с точки зрения национальной безопасности и обороны, которые отнесены в его ведение. Но, с другой стороны, оно создает огромный коридор для реализации обществом своих инициатив. Создает условия для вырождения среди украинцев патернализма и коллективной безответственности, которые давно поглотили российское общество.
Да, украинское государство не создавало собственный дискурс в Крыму. Но оно, если говорить откровенно, формировало другое – состояние свободы.
Крымскотатарский миф единственный, имеющий внутреннюю силу, единственный, кто вписывает Украину в пространство Крыма
Именно благодаря свободе, пронизывавшей крымское сообщество два последних десятилетия, произошло выхолащивание советского мифа. Только благодаря этому в конце 2010-х сторонников украинской государственности в Крыму было больше, чем российской.
Так почему же украинское государство условно опирается на крымскотатарский миф?
Потому что он единственный, имеющий внутреннюю силу. Он единственный, кто вписывает Украину в пространство Крыма. И он единственный, кто долго и настойчиво, в болезненном формате «balls to the walls», предлагается украинскому политикуму.
Крымцы, 13% населения Крыма, не только создали, но и занесли занесли свой миф в украинский «черный ящик».
Более того, они подтвердили свое участие в строительстве украинского государства традиционной поддержкой национально-демократического лагеря украинских партий, закрепили свою позицию тысячами своих кулаков в дни оккупации, заплатили за нее разгромом оккупантами своих независимых СМИ и органов национального самоуправления.
И статистически доминирующим на полуострове украинцам и русским Крыма, которые «сложно» реагируют на факт влияния крымских татар на политические процессы в Украине, придется повторить этот путь, чтобы не выпасть из большой украинской политики. Никто другой за крымчан это не сделает.
Сергей Костинский, крымский политолог, советник Министра информационной политики Украины, эксперт Крымского института стратегических исследований (CISS)
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции.
