Киев – Уже более полугода на материковой Украине работает прокуратура Автономной Республики Крым. Несмотря на то, что ее сотрудники не имеют возможности попасть на полуостров, они фиксируют преступления, открывают уголовные производства и даже добиваются ареста подозреваемых. Первый заместитель прокурора АРК Назар Холодницкий рассказал, как его подчиненным удается работать вдали от Крыма, и прокомментировал резонансные дела, возбужденные в отношении крымчан.
– Когда была создана прокуратура АРК на материке, многие отнеслись к этому скептически, говорили, мол, зачем она нужна, если Украина не контролирует полуостров. Что бы вы ответили на эти высказывания?
– Есть решение Совета национальной безопасности Украины от марта 2014 года о необходимости передислокации всех правоохранительных органов, а также военных формирований – то есть всей системы власти с оккупированной территории на материковую часть Украины. По состоянию на сегодня, к сожалению, это решение, которое утверждено приказом президента, выполнено только органами прокуратуры. Только Генеральная прокуратура выполнила решение СНБО приказом и.о. генерального прокурора Махницкого от 12 июня 2014 года. Была передислоцирована прокуратура Автономной Республики Крым в город Киев. Тем же самым приказом были ликвидированы все прокуратуры местного уровня. Сейчас прокуратура Крыма существует только как областная. Соответственно, она выполняет функции, которые определены Конституцией и законом Украины «О прокуратуре» с теми изменениями, которые сейчас продолжаются в государстве.
Нам нужна фиксация преступлений, чтобы, когда мы вернем Крым, а я уверен, что это будет скоро, все виновные лица не избежали ответственности
Зачем она нужна? Мое обоснование такое. Во-первых, нужно зафиксировать факт совершения преступления. Не просто журналистам, хотя это львиная доля работы. Но нужно не только сказать про эти преступления, но и дать им оценку. На данный момент, учитывая, что нет ни органов внутренних дел, нет органов Службы безопасности Украины по АРК, прокуратура – единственный орган, который, в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Украины может в государственном правовом поле дать оценку этим действиям.
Только прокуратура АРК может внести ведомости в единый реестр досудебных расследований о совершении тех или иных преступлений, чем мы как раз активно и занимаемся. Нам нужна фиксация преступлений, чтобы, когда мы вернем Крым, а я уверен, что это будет скоро, все виновные лица не избежали ответственности. Соответственно, эта база необходима для того, чтобы потом осуществлять уголовно-правовые мероприятия по преступникам.
– А как вы получаете сведения о преступлениях, совершенных в Крыму? На чем основаны ваши подозрения в совершении преступлений?
– В этой ситуации действительно возникают трудности, поскольку мы не имеем прямого доступа на полуостров. Но у нас есть источники, из которых мы черпаем данные о совершении тех или иных преступлений. В частности, это журналисты, средства массовой информации. Но, поскольку преступники увидели, что мы реагируем на эти публикации, были случаи, когда вбрасывали дезинформацию, чтобы посмотреть, как прокуратура ответит.
Поэтому нам нужно проверять, чтобы засвидетельствовать те или иные факты. Плюс мы знаем, что есть международные организации, которые работают на территории полуострова. Это Крымская полевая миссия по правам человека, которая ежемесячно публикует отчеты. И каждое слово, каждый абзац этого отчета мы также обрабатываем. Например, обработав отчет за апрель, выяснили, что на процентов 80 тех нарушений, которые там были описаны, мы уже отреагировали до этого. Но было еще 20 процентов преступлений, про которые мы не знали. Соответственно, они были внесены в единый реестр, и начато досудебное расследование.
– Вы каким-то образом следите за работой российской прокуратуры Крыма? Они же там тоже фиксирует преступления, совершенные на полуострове, возбуждают дела…
С таким же успехом они могут открыть уголовное дело о преступлениях в Антарктиде!
– У нас в Генеральной прокуратуре есть производство по этой псевдопрокурорше Наташе Поклонской. Мы видим те действия, которые совершает та прокуратура. Как правило, они являются антиправовыми – это задержание крымских татар, инициирование судов. Буквально сегодня мы через СМИ узнали, что открыто производство по факту избиения работников «Беркута» в Черкасской области. Это просто абзац! Люди открывают производства, где территорией совершения преступления является Украина (если там вообще было преступление…) и где обвиняемыми и пострадавшими являются граждане Украины. И открывает это прокуратура Крыма! С таким же успехом они могут открыть уголовное дело о преступлениях в Антарктиде!
– Или об убийстве Джона Кеннеди...
– Я не удивлюсь, если они его раскроют. А виновным, наверное, будет «Правый сектор» и Ярош.
– Сколько человек работает в крымской прокуратуре?
– Вначале, когда обговаривался вопрос о передислокации, штат прокуратуры был утвержден в количестве 56 прокурорских работников. Но, в соответствии с тенденцией сокращения количества органов прокуратуры, сегодня штат прокуратуры АРК сокращен на 42% и составляет 33 прокурорские должности.
– А например, прокуратура Херсонской области сколько сотрудников насчитывает?
Если сравнить областную прокуратуру АРК и районную прокуратуру Святошинского района Киева, то у них больше прокуроров, чем у нас
– В аппарате должно быть более 150 человек, плюс еще городские и районные прокуратуры. В среднем по Украине областная прокуратура — это 700-800 человек.
– То есть у вас гораздо меньше. Хватает ли сотрудников, учитывая огромные объемы преступлений, совершаемых в Крыму?
– Если сравнить областную прокуратуру АРК и районную прокуратуру Святошинского района Киева, то у них больше прокуроров, чем у нас.
– Это же мало.
– Надо оценивать все в соответствии с выполнением задач. На данный момент существующий состав оптимальный в соответствии с теми задачами, которые стоят перед прокуратурой автономии. Так получилось, что мы не прокуратура области в классическом понимании. Нам приходится подходить к своей работе с элементами новизны. По моему мнению, нынешнее количество прокуроров, которое у нас есть, после двух волн сокращений – оптимально.
– А много у вас работает людей из Крыма?
– Уже ни одного. До аннексии всего на территории полуострова в прокуратуре АРК работало 899 лиц. Из них около 200 – в аппарате и 700 человек – по территории. Когда произошла аннексия, Генеральной прокуратурой было начато производство по факту государственной измены прокуроров, части из них уже оглашены подозрения.
И.о. генпрокурора тогда предложил на льготных условиях обеспечить рабочими местами на материковой части Украины тех, кто не предал. За весь этот период переехали 144 работника. Около 200 просто уволились. Их связывает Крым: семья, все там. Я не считаю их предателями. Они просто остались, но они уволились. Занимаются сейчас чем угодно, но только не в прокуратуре. Я их могу понять.
И есть люди, которые хотят быть при любой власти: хоть это фашисты, хоть это рашисты, хоть это демократы.
Когда уже произошла передислокация прокуратуры Крыма в Киев, в нашу прокуратуру в первоочередном порядке было предложено трудоустроиться тем, кто приехал из Крыма. К сожалению, на это согласились только четверо работников. Другие сотрудники разъехались по другим регионам.
У каждого, кто согласился, в Крыму есть семья и связи. У меня таких связей с Крымом сейчас нет
Но у каждого, кто согласился, в Крыму есть семья и связи. У меня таких связей с Крымом сейчас нет. Возможно, это недостаток, но в данном случае это плюс, потому что на меня нет влияния. Когда уже пошли производства и людям поручалось провести досудебное расследование, они просто начали отказываться, опасаясь репрессий со стороны России. Но зачем тогда идти в прокуратуру, если боишься выполнять какие-то обязанности?
– А среди прокуроров, которые переехали на материк и продолжили работу в прокуратуре, числится Вячеслав Павлов, который был прокурором Крыма в марте 2014 года?
– Вячеслав Павлов был уволен из органов прокуратуры по собственному желанию в прошлом году. Его судьба неизвестна, и где он, не знаю.
– Какие бы вы отметили основные достижения в вашей работе за прошедший период?
– Я считаю основным достижением то, что эта прокуратура начала работать. Это произошло в ноябре. Началась уголовно-правовая фиксация преступлений, которые становятся нам известны. Сам факт существования нашей прокуратуры свидетельствует о том, что Крым – это Украина. Мы не отказались от Крыма, как кто-то пробует утверждать. Будем делать все, чтобы вернуть полуостров. Сейчас инициируем создание милицейского главка и органов безопасности. Прокуратура – это один из элементов правоохранительной системы. Он не может работать без милиции, СБУ, налоговой милиции – тех органов, которые имеют оперативные средства, силовые возможности.
– Существует мнение, что работа прокуратуры Крыма может предостерегать российских силовиков от нарушения прав крымчан. Если они будут понимать, что их ждет уголовное преследование, то это может сдерживать их от жестких действий. Удалось ли за этот период времени идентифицировать людей, которые причастны к репрессиям в отношении крымчан? Ведется ли работа в этом направлении?
Да, сейчас мы не можем их настигнуть физически, но пускай этот процесс идет
– Много людей установлено. Вы видите это и по сообщениям средств массовой информации. Большинство этих производств ведем не мы, а Генеральная прокуратура. Это и бывшие прокуроры, судьи, высокопоставленные должностные лица. Следствием им оглашены подозрения, они объявлены в розыск. Мы знаем, где они находятся, но сами понимаете, какие нюансы в данный момент не позволяют их задержать.
Но эффект от этого есть: человек ограничен в выезде, человек знает, что он предатель. Человек должен это понимать и бояться, что его могут арестовать. Это и является целью. Да, сейчас мы не можем их настигнуть физически, но пускай этот процесс идет.
– А их собственность на территории материка удается конфисковать?
– Да, наложены аресты. Вы должны понимать, что конфискация возможна только по решению суда. Но с целью недопущения отчуждения этой собственности действительно был наложен арест.
– На сумму более миллиарда гривен?
– Да.
– Эта сумма была озвучена давно. Она увеличивается?
– Постепенно, да. Постоянно устанавливается новое имущество. Как правило, все эти инициаторы этих событий, предатели, имели имущество и на материковой территории Украины. Поэтому для них это тоже удар. Но основной удар еще впереди.
– Единственным чиновником и депутатом, который был задержан в Украине по подозрению в госизмене, является Василий Ганыш. Ему вменяется, что он, будучи депутатом крымского парламента, голосовал за проведение «референдума» о статусе Крыма. Однако он утверждает, что голосовал против проведения «референдума». Есть ли у следствия доказательства его вины?
– Действительно, Генеральной прокуратурой были оглашены подозрения 76 депутатам Верховной Рады АРК по факту государственной измены. Среди этих лиц был и названный вами. В данный момент досудебное расследование продолжается. В силу ряда обстоятельств я не могу называть все мероприятия, которые мы используем, но государственная сторона обвинения собирает весь комплекс доказательств, и мы пока что от своей позиции не отступаем. Оценка будет дана судом во время рассмотрения дела по сути.
– Где физически находится прокуратура Крыма. По какому адресу к вам могут обращаться люди? По какому телефону звонить?
– Буквально недели две назад заработал наш сайт. Каждый, кто хочет обратиться лично, может прийти по адресу Генеральной прокуратуры Украины. Там есть специальный кабинет – приемная граждан. Человек приходит и говорит: «Я по крымскому вопросу». Дежурный прокурор вызывает нас. Мы уже работаем непосредственно с человеком.
Также создана страница прокуратуры автономии в Facebook. Мы всех ждем, примем все заявления. Можно почтой их также отсылать.
– И напоследок личный вопрос. А что вас связывает с Крымом? Как часто вы там бывали? Почему решили пойти на эту должность?
– Согласие пойти на эту должность – это проявление моей собственной гражданской позиции. Можно было пойти на какую-то другую должность, перед этим, например, я был назначен старшим помощником первого заместителя Генпрокуратуры Украины. Можно было пойти в какую-нибудь область на материковой части и заниматься прокурорской работой.
Я не боюсь всех этих «няш-мяш», хотя кое-какие угрозы были. В частности, смс-ками. Меня связывает с Крымом то, что Крым – это Украина. Я всегда это говорил и буду утверждать. Это мой вклад в то, чтобы вернуть полуостров под наш суверенитет, чтобы там была украинская власть и развевался украинский флаг.
