В июле 2014-го бальзаковская женщина Галя уехала в Воронеж с дочерью, зятем и внуками. Провела там почти год, сильно скучая по дому, а, главное, по своей даче, без которой она, с ее слов «не может».
Почему Галя «не может» без дачи? Вероятно, потому что в ее роду несколько сот поколений крестьян, как я полагаю. Все, что представляется ей органичным, ненадуманным, правильным, каким-то образом связано с работой на земле. Хорошими людьми в глубине души она считает только тех, кто занимается сельским хозяйством. И хотя все сознательную жизнь провела в офисе, полной грудью вздохнула лишь в тот миг, когда вышла не пенсию и всей душой отдалась даче. Там она выращивает «свое».
Предполагается, что выращивать «свое» и питаться им – экономически выгодное занятие. Труд не в счет, потому что работать на земле это «удовольствие». Тонна воды, потребная, чтобы вырастить десять килограммов огурцов, тоже не в счет. Говорится, что цена на воду у горводоканала немаленькая, но существуют льготы, субсидии. И, главное, все меркнет перед словами «дача» и «свое».
Половина луганчан лишилась возможности ездить на дачу, когда был введен жесткий пропускной режим с территории «ЛНР» на территорию, подконтрольную Киеву. Через Белгород на дачу не наездишься
Половина луганчан лишилась возможности ездить на дачу, когда был введен жесткий пропускной режим с территории «ЛНР» на территорию, подконтрольную Киеву. Через Белгород на дачу не наездишься. И это, конечно, очень печально, поскольку заниматься чем-то, кроме дачи, в летнее время многие просто не способны. И потому, что не привыкли «огурчики» покупать в магазине и на базаре.
Второй половине дачников лучше, их дачи – на территории «ЛНР». Если они уверены, что дача не заминирована, то поехать могут. А если не уверены, то могут поехать вместе с саперами, или позвонить саперам уже с дачи. Разминировать дачу и, наконец-то, взять лопату в руки. Посадить огурчики. Прополоть огурчики. Полить…
Воду в Луганске подают, в лучшем случае, на два часа в сутки. Поскольку водозаборы оказались (и всегда были) на территории, подконтрольной Киеву
И тут оказывается, что воду в Луганске подают, в лучшем случае, на два часа в сутки. Поскольку водозаборы оказались (и всегда были) на территории, подконтрольной Киеву. Водопроводы повреждены обстрелами. Починить их в настоящее время затруднительно. Затруднения вызваны административным восторгом Геннадия Москаля.
Поскольку Галя привыкла делиться своими бедами и печалями со знакомыми или родственниками, она звонит мне и рассказывает, какая у нее приключилась беда. Огурчики, вот, на даче полить нечем.
--------
Почти год назад, 2 августа 2014 года вода в Луганске исчезла совсем. Любая. В кране, в унитазе, в лужах
Почти год назад, 2 августа 2014 года вода в Луганске исчезла совсем. Любая. В кране, в унитазе, в лужах. Мне очень интересно бывает читать у «выживальщиков», которые играются в приготовление к войне, что они запаслись таблетками для обеззараживания воды. Мне интересно, куда они будут бросать свои таблетки, когда у них станет, как стало в Луганске 2 августа 2014 года?
В последних числах июля я успел приобрести несколько бутылок минеральной воды. Покупал ее, пока она вообще продавалась. Обошлось мне это в общей сложности (вода еще продавалась в течение первой недели августа) долларов в сто. Примерно по доллару за литр. Но это было не «в топе». Настал день, когда воду в магазине продавать перестали, кончились ее запасы. Зато открылся резервуар, куда можно было ходить, чтобы набрать воды. Очередь в тысячу человек. И обстрел резервуара.
Потом открылся еще один, с очередью такой же длины и обстрелом.
Потом появились большие машины с пресной водой, бесплатной. Машины ездили нерегулярно, не во все районы, заранее было неизвестно, когда и куда они приедут. Очередь в тысячу человек. И обстрелы. Обстреливали не «вообще», а целенаправленно целясь по местам скопления людей, по этим, вот, очередям. Не буду рассказывать, что такое корректировка стрельбы.
Сколько времени человек может не пить? (Про то, сколько времени он может не мыться или не стирать, пока молчим). Я это знаю совершенно точно. Исследуя свои возможности, я когда-то практиковал голодовки, обычные и «сухие», без приема жидкости. В режиме «сухого» голодания отключался я тогда на третьи сутки. Возможно, существуют люди, способные выдержать больше.
В период моих экспериментов температура окружающей среды была около 20 градусов по Цельсию. В Луганске в августе 2014 года ни разу не опускалась в дневное время ниже 30 градусов. Вентиляторы и кондиционеры были недоступны, поскольку электричества не было тоже. По этой же причине невозможно было качать воду и из скважин, у кого они были.
Родился новый вид бизнеса. Мой сосед, рисковый, но чрезвычайно бедный молодой человек, изъявил готовность ездить на резервуар на велосипеде и брать воду не только для себя, но и для желающих. За скромное вознаграждение в размере 1 литр воды = одна гривня. Я согласился. Продолжалось это недели две. Потом гривни у меня закончились. Счастье было в том, что обстрелы в районе резервуаров тоже поутихли, активизировались в других точках. Теперь вынести нужно было только очередь.
В этих очередях случались драки. Для их предотвращения у резервуаров поставили «ополченцев» с автоматами
В этих очередях случались драки. Для их предотвращения у резервуаров поставили «ополченцев» с автоматами. Это помогло, драки прекратились. Движение очереди стало более организованным.
Потом стало еще лучше, платную воду начали развозить по кварталам на легковых машинах. Цена была той же, что у соседа – велосипедиста, один литр за одну гривню. Мне удалось занять денег, и я стал покупать эту воду, чтобы не выстаивать в километровой очереди у резервуара и не тянуть домой тачку воды за несколько километров.
Несколько человек, я слышал, умерли в очереди за водой. Вода стала подарком, предметом благотворительности
Несколько человек, я слышал, умерли в очереди за водой. В августе один раз был дождь. В сентябре его не было ни разу. Вода стала подарком (хотя редко кому делали такие подарки), предметом благотворительности. Я знаю человека, который по вечерам на своей машине ездил туда, где она была, чтобы привозить воду одиноким старикам.
На моей улице вода в кране появилась в конце сентября. Во многих районах Луганска – значительно позже.
--------
Итак, приехав на дачу в мае 2015 года и сориентировавшись в ситуации, Галя взяла телефон, набрала мой номер и сообщила, что у нее беда: нечем полить огурчики.
Я помолчал в трубку.
– Але! Але! Что ты говоришь? Плохо слышно! – Орала Галя.
Я положил телефон на стол. Пошел на кухню. Там стояла бутылка с водой. Я смотрел на нее. И радостно думал, что вчера успел набрать пятьдесят литров за те два часа, пока была вода в кране. И что у меня есть пятьдесят долларов, и на них можно купить тридцать четыре шестилитровых бутылки минеральной воды, которая продается в магазинах.
И что у меня никогда не было аквариума, и я никогда его не заведу. Никогда. Никогда. Потому что пить воду из аквариума нельзя, там жили рыбки. Очистке она почти не поддается. Вот аквариум с водой, но без рыбок – это да. Это очень хорошая вещь.
Я вернулся в комнату. Телефон все еще лежал на столе, но голоса Гали там не было. Вероятно, в этот момент она звонила кому-то еще. Рассказывала, что не может без дачи, что у нее огурчики, что кушать она любит непременно свое, и все, что ей нужно для счастья – это пара тонн воды, потому что их нужно полить.
Говорят, в США нужен очень большой блат, чтобы разрешили самому выращивать на приусадебном участке огурцы или помидоры или хрен какой.
Хоть до кого-то дошло.
Петр Иванов, психолог, город Луганск
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Перепечатка из рубрики «Листи з окупованого Донбасу» Радіо Свобода
