День России в этом году – юбилейный: 25 лет исполнилось со дня того решения Верховного Совета РСФСР, которое провозгласило государственную самостоятельность России, а точнее – приоритет законов Российской Федерации над союзными. На следующий год – в тот же день, 12 июня – состоялись всенародные выборы первого российского президента, которым ожидаемо стал Борис Ельцин.
Ельцин начал конфронтацию с советским лидером Горбачевым еще в 1987 году и длил ее с переменным успехом, пока не стал главой Верховного Совета РСФСР. Это была реальная база для политической борьбы за власть в стране. Парадокс в том, что завоевать эту власть Ельцину удалось в сильно усеченном виде: в декабре 1991 года на переговорах в Беловежской пуще президентов России, Беларуси и Украины было решено выйти из состава СССР. Соперник Ельцина Горбачев остался ни с чем – у него исчез объект власти.
Это видимая и всем известная (если еще не забытая) история. Но помимо общеизвестных фактов имеется подтекст. Не следует забывать, что первым сказал о необходимости российского суверенитета писатель Валентин Распутин, произнеся сакраментальные слова о бремени, несомом Россией, в совсем уж просторечном варианте – "кормить всех". Имперский центр СССР явно был перегружен и не справлялся с объемом своей номинальной власти. Можно вспомнить хотя бы громкое "хлопковое дело", начатое во время Андропова и показавшее, что власть на местах, особенно в национальных республиках, давно уже живет по собственным законам, лучше сказать, обычаям.
Этот подтекст постоянно присутствовал в политическом дискурсе времен перестройки. Так, помнятся знаменитые слова Ельцина, обращенные к субъектам Российской Федерации: "Берите власти сколько можете унести".
Сейчас уже поздно, да и незачем, говорить об альтернативных вариантах развития событий в России 1991 года. Ясно только одно: ничто не могло удержать Советский Союз. Советская империя была обречена, как все империи, распавшиеся в двадцатом столетии.
Если браки совершаются на небесах, то брак, именовавшийся Советским Союзом, имел земное происхождение. А на земле все тленно.
Нынешние заботы российской власти – даже не фантомная боль, а имитация фантомной боли
Было одно событие в культурной жизни СССР, происшедшее задолго до перестройки: фильм "Белое солнце пустыни", ставший хитом кинопроката и культовым фильмом советских зрителей. Содержание фильма – боец Красной Армии по окончании Гражданской войны идет домой и все никак не может дойти: мешают ему происшествия на национальных окраинах, препятствующие его возвращению. На русского бойца возложена явно непосильная задача – навести советский порядок в тех землях, которые живут своими порядками. Этот, казалось бы немудреный фильм, стандартный истерн, был голосом русского подсознания. Русские почуяли, что им ни к чему чужие гаремы. Такие знаки судьбы нужно замечать и понимать.
Распад советской империи – давний, четвертьвековой давности факт. Его не стоило бы обсуждать, если б не нынешние попытки восстановить так называемый Русский мир. О судьбе русских, оставшихся за пределами Российской Федерации, нужно было думать в той же Беловежской Пуще.
Но устроить 20 миллионов русских, оставшихся за пределами РФ, было куда трудней, чем управиться с одним Горбачевым. Переиграть четверть века истории не удастся, и нынешние разговоры о святоотеческой традиции русской истории остаются и останутся в чисто вербальной сфере. Другое дело, что существуют так называемые фантомные боли – в тех членах, которые давно были ампутированы, но вот, поди ж ты, – болят. Но, сдается, что нынешние заботы российской власти – даже не фантомная боль, а имитация фантомной боли.
Борис Парамонов, нью-йоркский писатель и публицист
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода
