На втором десятке лет существования советского государства, в 1937-1938 годах, происходили столь кровавые события, что позднее этот период был назван эпохой «большого террора». Одним из тех, кто попал в водоворот истории, был Бекир Чобан-заде – выдающийся ученый-тюрколог, филолог, литературовед, поэт; классик не только крымских татар, но и всех тюркских народов.
Бекир Ваап оглу родился 15 мая 1893 года в Крыму, в Карасубазаре (ныне Белогорск), в бедной семье. Отец его – чобан, несмотря на способности и трудолюбие, не смог получить образование, но страстно мечтал об иной – лучшей – участи сына: «Не владеющий грамотой сердобольный отец мой, чувствующий себя ответственным перед своей совестью и перед Всевышним и всецело уверовавший в необходимость учения, пятый год подряд зимой и летом ежедневно кроме пятницы, посылал меня в школу». Как знак любви и признательности отцу можно считать и то, что его фамилией позднее стала Чобан-заде – «сын пастуха».
После завершения экзаменов в начальной школе, где учился Бекир, 6 июня 1906 года состоялась церемония награждения учеников. Среди тех, кто выступил, были директор школы-рушдие Юсуф Зия Эфенди, редактор газеты «Ветан хадими» Асан Сабри Айвазов, а от имени учеников – Бекир Ваап оглу. Свою речь 13-летний мальчик завершил словами: «Из недр сердца восклицаю: «Да здравствуют ученые и просвещенцы нашего народа! Да здравствуют те, кто ведет нас к свету!».
По окончании начальной школы способного мальчика на средства Мусульманского благотворительного общества направляют на учебу в Стамбул. Но здесь все складывается непросто. В медресе «Султание» Бекир оказывается не к сроку, выясняется, что мест нет. Деньги благотворителей стремительно заканчиваются. И тогда юноша записывается на прием к… самому министру просвещения, объясняя ему, что никак не может вернуться в Карасубазар, не пройдя курса обучения – ведь его направило на учебу Мусульманское благотворительное общество, оправдать надежды которого он просто обязан. Вскоре он уже учится в медресе…
Бекир становится одним из лучших учеников и лидером в среде крымскотатарской молодежи, обучающейся в Турции
Бекир становится одним из лучших учеников и лидером в среде крымскотатарской молодежи, обучающейся в Турции. Он сосредоточивается на изучении языков – учится на словесном отделении лицея, одновременно посещая курсы арабского и французского языков при Стамбульском университете, по завершении которых получает право преподавания этих языков в средней школе и лицеях.
В 1914 году Чобан-заде возвращается в Крым, а вскоре направляется в Одессу, чтобы продолжить обучение – совершенствовать знания русского языка. Здесь юношу призывают в армию – идет Первая мировая война. Его отправляют на фронт, в конце 1914 года юноша попадает в плен и оказывается в Венгрии.
В Будапеште он поступает на историко-филологический факультет университета, быстро осваивает сложный венгерский язык – спустя полгода не только понимает его, но и говорит и пишет. Склонность к скрупулезным научным изысканиям приводит к тому, что уже очень скоро Чобан-заде защищает докторскую диссертацию. Некоторое время он преподает в Восточной академии, но в 1920 году покидает Будапешт и возвращается в Крым. В Симферополе Чобан-заде преподает на факультете востоковедения Таврического университета, где его утверждают в звании профессора.
После падения врангелевского режима и установления в Крыму советской власти Чобан-заде перешел на сторону Советов, его приглашают на работу в губернский отдел народного образования на должность заведующего татарским отделом. На первом Крымском съезде Советов Бекира Чобан-заде выбирают членом Центрального Исполнительного Комитета Крымской АССР. В этот период он еще является одним из руководителей крымскотатарской партии «Милли-фирка», первоначально существовавшей легально и не запрещенной в СССР. Так продолжается недолго…
Летом 1924 года профессора Чобан-заде приглашают в Баку для работы в Комитете нового тюркского алфавита в качестве ученого-консультанта
Летом 1924 года профессора Чобан-заде приглашают в Баку для работы в Комитете нового тюркского алфавита в качестве ученого-консультанта. Дальнейшая его жизнь связана с Азербайджаном. В Азербайджанском государственном университете Бекира Чобан-заде избирают профессором кафедры азербайджанского языка и литературы, а в 1925-1927 годах Чобан-заде возглавляет Восточный факультет университета, где преподает введение в тюркологию, тюрко-татарскую диалектологию, сравнительную грамматику тюркских языков, орхонские и древнеуйгурские памятники, методику преподавания азербайджанского языка и литературы, новейший период тюрко-татарской литературы. Он принимает участие в работе Азербайджанского терминологического комитета, где руководит гуманитарной секцией. В 1927 году становится председателем научного совета Всесоюзного Центрального Комитета нового тюркского алфавита.
Отход от участия в деятельности партии «Милли Фирка» и переезд в Азербайджан не только способствуют его научной карьере, но и продлевают ему жизнь… В середине 1920-х многопартийность в СССР заканчивается. Сакраментальная библейская фраза «Кто не с нами, тот против нас» как нельзя точно описывает суровые реалии этого период строительства страны Советов.
Еще в начале 1920-х в немилости у Сталина оказывается один из национальных лидеров-большевиков – Мирсаид Султангалиев. В орбиту внимания чекистов попадают все, кто имел с ним хоть какие-то связи. Укрепление личной власти Сталина немыслимо без зачистки политического пространства от наиболее опасных конкурентов (таких как Зиновьев, Каменев, Троцкий, Бухарин, Рыков) и инакомыслящих политических групп. В мае 1928 году расстрелян глава ЦИК Крымской АССР Вели Ибраимов, вскоре арестованы и 63 «наиболее активных руководящих работников» партии «Милли Фирка».
Как сказано в документе НКВД по делу партии: «В 1927-1928 году антисоветская деятельность «Милли Фирка» была пресечена органа ОГПУ». И здесь же: «В тесном блоке с «Милли Фирка» действовала тюрко-татарская националистическая контрреволюционная организация – Султангалиевский центр». К счастью, в это время Бекир Чобан-заде уже находится в Азербайджане…
В своих стихотворениях Чобан-заде предстает тонким лириком и патриотом своей родины
Еще в Будапеште, во время учебы в университете, происходит становление его как поэта. В своих стихотворениях Чобан-заде предстает тонким лириком и патриотом своей родины. В поэтическом дневнике «Къавал сеслери» («Звуки свирели») молодой поэт пишет проникновенные печальные стихи: «Анам» («Моя мама»), «Сув анасы» («Русалка»), «Яз акъшамы, уй алдында» («Летним вечером у дома»), «Тувдым бир уйде» («Родился в одном я доме»). Хрестоматийными стали строки Чобан-заде о родном языке, тюркском братстве из его знаменитого стихотворения – «Тувгъан тиль» («Родной язык»):
Тебя я в Крыму и Казани нашел,
И сердце вскипело, как трепетный шелк.
Когда на чужбине я с грустью бродил,
Когда за спиною надежды носил,
Когда обнимал и делился бедой,
Ты слово сказал – я пошел за тобой…
Покуда во мне твои песни звучат
И словом отчизны со мной говорят,
В краях полуночных, где стужа и мрак,
По улицам шумным хожу, как чужак.
Ты тюрок, татарин? Не знаю, кто ты.
Но вкус твой от Бога, в нем сладость мечты.
Татарских и тюркских теченье речей,
Меня обнимает печалью очей.
И в Вене, и в дальних казацких краях,
В Китае, на Инде поешь на устах
И враг, коль поймет, то полюбит тебя,
И сердце растает, любовь обретя.
Хочу, чтоб звучал ты всегда без преград –
Старинных поэм жемчуговый оклад.
Хочу, чтоб тобою и птицы, и волк
Со мной говорили, в том ведая толк.
Хочу, чтоб входил ты в мечеть и дворец.
От края до края, с конца и вконец.
Хочу, чтоб тобою писали указ
Врагам, для которых ты – грозный приказ…
Когда же посланцы за мной прилетят,
И Ангел разрежет тебя на сто крат,
Скажу: «Говори на моем языке –
Родном языке, что как сердце в руке!»
В печали и скорби, средь горя и бед,
Во тьме и когда наступает рассвет,
Родной мой язык, без тебя не могу
И тайну твою не открою врагу.
Как написал о его стихотворениях знаменитый калмыцкий поэт Давид Кугультинов: «Прочитав стихи Чобан-заде – великого поэта – о его трудах, чрезвычайно важных, без знания которых закрыт путь в истинную поэзию, я возблагодарил Судьбу, Время за то, что он сделал мудрее, благороднее, красивее все человечество».
Важная веха в научной судьбе Чобан-заде – Всесоюзный тюркологический съезд, который проходит в 1926 году в Баку
Важная веха в научной судьбе Чобан-заде – Всесоюзный тюркологический съезд, который проходит в 1926 году в Баку. Сюда приглашены ведущие ученые-тюркологи из разных стран. Чобан-заде входит в состав оргкомитета съезда, ведет организационную и научно-методическую работу, является членом редакционной коллегии по изданию бюллетеня съезда, выпустившей впоследствии стенографический отчет. О нем узнают как о выдающемся тюркологе с энциклопедическими знаниями...
Эти годы для научной работы Бекира Чобан-заде особенно успешны. Он пишет и издает «Методику преподавания тюркского языка и литературы» в двух частях, около десятка научных и научно-методических статей. В 1927 году он назначен председателем научного совета Всесоюзного комитета нового тюркского алфавита. В следующем году избран действительным членом Института Востока в Москве.
Впрочем, как и многие его коллеги, Чобан-заде живет в ожидании ареста – особенно после приговора над бывшими крымскими единомышленниками. Знакомые азербайджанские коммунисты предупреждают его то и дело, что он вот-вот будет арестован. Однако профессор продолжает работать, а к середине 30-х годов его положение кажется вполне благополучным. Внешне его карьера развивается успешно. С 1932 года он – старший ученый специалист сектора языка Азербайджанского филиала Академии Наук, в 1935 году избран членом Парижского общества лингвистики...
Существенную роль здесь играл его авторитет среди ряда руководителей Азербайджана. Чобан-заде ценил видный азербайджанский коммунист Рухулла Али оглы Ахундов, который большую часть 20-х годов (с перерывами) был секретарем ЦК Компартии Азербайджана. Однако в 30-е годы положение Ахундова стало ухудшаться из-за конфликта с новым руководителем Азербайджана Багировым, возглавившим в 1933 году ЦК Компартии республики. Ахундов привлек Чобан-заде к работе в Академии наук, постоянно ему помогал. Однако к концу 1936 года в азербайджанском руководстве обострилась борьба за власть. Мир Джафар Багиров, в прошлом начальник Главного Политического Управления Азербайджана, использовал свои давние связи с Лаврентием Берия…
К началу 1937 года Чобан-заде был профессором Бакинского университета и сотрудником Азербайджанского филиала АН СССР
К началу 1937 года Чобан-заде был профессором Бакинского университета и сотрудником Азербайджанского филиала АН СССР. Но регалии и огромный научный авторитет не спасли его от ареста. Бекира Чобан-заде арестовали 28 января 1937 года в Кисловодске, где он находился на лечении.
Незадолго до гибели во время допроса сломленный пытками ученый так характеризовал свою деятельность:
«1. Я являюсь первым профессором на Советском Востоке по своей специальности, удостоенным этого звания советской же властью и читавшим первые лекции на родных языках народов этих стран. Мною впервые разработаны университетские курсы по своей специальности.
2. За весь период моей научной деятельности мною написано приблизительно сто пятьдесят научных работ, из которых minimum сто являются первыми попытками научного обоснования проблем азербайджанского языка и литературы на азербайджанском языке. Большинство этих работ и теперь не теряют своего научного значения.
3. Мною подготовлены сотни специалистов языковедов и литературоведов почти на пустом месте; среди этих моих учеников имеются десятки высококвалифицированных научных работников-доцентов и ассистентов, зарекомендовавших себя своими научными работами за пределами своей страны» (из следственного дела Б.В.Чобан-заде № ПР26926, опубликованного Ф.Ашниным и В.Алпатовым).
Справедливость восторжествовала лишь спустя двадцать лет – Бекир Чобан-заде был реабилитирован решением Верховного Суда СССР 25 июня 1957 года.
Гульнара Бекирова, крымский историк, член Украинского ПЭН-клуба
