Варшавский договор: союз мира, социализма и танков

1 июля 1991 года окончила свое существование Организация Варшавского договора (ОВД). Та самая, которая, если верить фильму «Варшавский договор. Рассекреченные страницы», показанному в мае телеканалом «Россия-1», вполне соответствовала своему девизу – «Союз мира и социализма». А если на кого и нападала, как, например, на одного из собственных членов – Чехословакию в 1968 году, то во имя их собственного блага, защищая от коварных планов Запада. В годовщину ликвидации ОВД попробуем вспомнить, что в действительности представлял собой военный блок социалистических стран.

Итоговый протокол, который подвел черту под 36-летним существованием ОВД, был подписан представителями Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии и еще существовавших на тот момент СССР и Чехословакии в Праге. Вышло символично: ведь именно вторжение в Чехословакию в 1968 году стало единственной совместной боевой операцией стран ОВД. (Во время подавления венгерского восстания в 1956 году Варшавский договор уже действовал, но советская армия предпочла обойтись своими силами, без союзников).

Формально это был крупнейший военный блок в истории: общая численность войск стран-членов составляла в 1985 году 7,5 млн человек, хотя львиная доля, свыше 5 млн, приходилась на вооруженные силы СССР. Доминировал Советский Союз и в структурах блока, как военных, так и политических. Когда вскоре после создания ОВД польский министр обороны Мариан Спыхальский предложил советскому маршалу Ивану Коневу, первому главнокомандующему войсками блока, устроить ротацию на высших командных постах – так, чтобы ее по очереди занимали представители разных стран, входящих в ОВД, – Конев сердито ответил: «Вы что думаете, мы тут собираемся какое-то НАТО устраивать?!». И главнокомандующими, и начальниками штаба вооруженных сил ОВД все годы его существования являлись только советские генералы и маршалы.

Зачем вообще Москве понадобилось сколачивать из своих восточноевропейских союзников отдельную военную организацию? Ведь влияние СССР в регионе в середине 1950-х было абсолютным. Впрочем, немногие знают, что инициатива создания нового блока исходила не только из Кремля. За несколько месяцев до того, как в мае 1955 года был подписан Варшавский договор, премьер-министр коммунистической Чехословакии Вилиам Широки предложил создать «союз коллективной безопасности» в составе его страны, Польши и ГДР. Мотивировал он это следующим образом:

– Ратификация Парижских соглашений открывает путь к возрождению немецкого милитаризма в Западной Европе. ФРГ планирует, помимо уже существующих воинских подразделений, замаскированных под полицейские части, как можно скорее создать новый сильный вермахт, воспитанный в духе реваншизма и вооруженный до зубов.

Широки имел в виду заключенные в октябре 1954 года в Париже соглашения, сделавшие ФРГ полноправным членом Организации Североатлантического договора (НАТО), существовавшей с 1949 года. В результате НАТО продвинулось на восток – к границам тогдашней ГДР. По словам чешского военного историка Ярослава Ланика, «Советский Союз до последнего момента пытался предотвратить такое развитие событий. В Москве хорошо понимали, что усиление НАТО будет означать конец советского военного перевеса в Европе, равно как и конец попыток СССР добиться воссоединения Германии под своим влиянием». Ведь на стороне СССР и его союзников в 1950-е годы сохранялось значительное преимущество в обычных вооружениях, равно как и в численности вооруженных сил в Европе.

Тогда в Кремле и возникла довольно изящная идея: создать на востоке Европы противовес НАТО, чтобы затем предложить западным лидерам «размен» – одновременную ликвидацию обоих военных блоков. Пропагандистски эту «мирную инициативу» можно было бы обыграть весьма успешно. С военной же точки зрения она была выгодна для Москвы: американское военное присутствие в Европе в случае ликвидации НАТО становилось де-факто незаконным. Возможный уход США резко ослабил бы военные позиции западноевропейских стран, в то время как СССР так или иначе сохранил бы свое влияние на востоке Европы: достаточно сказать, что только в польской армии в начале 50-х годов служили около 15 тысяч советских военных советников, а министром обороны Польши до 1956 года являлся советский маршал Константин Рокоссовский.

Военная доктрина ОВД с течением времени претерпевала изменения. В 2006 году польский Институт национальной памяти обнародовал рассекреченные документы «восточного блока», согласно которым вплоть до середины 1980-х годов в стратегии ОВД преобладали наступательные элементы. Так, польская армия, в соответствии с планами командования ОВД, должна была в случае конфликта с НАТО во взаимодействии с советскими войсками и армией ГДР развивать наступление в северных районах ФРГ, а потом разделиться: северная группировка продолжала бы наступление на Данию, южная – через Нидерланды и Бельгию к французской границе. У Чехословацкой народной армии были более скромные задачи – она вместе с советскими и венгерскими войсками выдвигалась на территорию соседних Австрии и Баварии. Выход войск ОВД к Рейну был запланирован к концу второй недели наступления. Предполагались различные варианты развития событий – в том числе с применением тактического ядерного оружия.

Комментирует чешский военный историк Петр Луняк:

– Где-то с начала 1960-х годов и до горбачевской «перестройки» Варшавский договор готовился в случае войны к массивной наступательной операции в Западной Европе. Это сильно отличалось от планов НАТО: этот блок, напротив, сосредоточился на предполагаемой обороне своей территории и не планировал крупных операций на территории противника. В этом заключается главное различие стратегии двух альянсов. Впрочем, планы – это всего лишь планы, немногие из них остаются в силе после начала реальной войны. Я полагаю, что большая часть планов ОВД была нереализуема – что не означает, что Варшавский договор при случае не приложил бы все усилия для их реализации. Скажем, чехословацкая армия должна была «разобраться» с весьма боеспособными американскими войсками на юге ФРГ. При этом она могла использовать тактическое ядерное оружие, которое нанесло бы противнику серьезный урон. Но возможность того, что противник поступил бы точно так же, и не менее серьезный урон понесла бы и наша армия, в этих планах почему-то не учитывалась.

Была ли ОВД в первую очередь агрессивным блоком? Вот мнение доктора исторических наук, автора монографии «Балканский щит социализма» Артема Улуняна:

– Задача этого блока заключалась в том, чтобы европейские страны социалистического лагеря, тогда они назывались «странами народной демократии», объединились в военно-политическую группировку под руководством Советского Союза. Можно сказать, что это была такая проекция НАТО в коммунистической форме.

– Доминирование Советского Союза в этом блоке было абсолютным?

– Эта организация пережила свою эволюцию. На первом этапе, с момента создания и вплоть до середины 60-х, — это, конечно, полное доминирование Советского Союза. Но по мере осознания режимами восточноевропейских стран неких национальных интересов ситуация начала меняться. Этот этап длился где-то до середины 70-х годов. Жизнь советских военных бюрократов, да и политического руководства Советского Союза, тогда начала серьезно осложняться. Албания порвала окончательно с Варшавским договором в 1968 году после чехословацких событий, возникли проблемы с Румынией, были непростые вопросы, связанные с Польшей.

– В чем заключались проблемы, например, с Румынией? Каковы были причины непокорности Николае Чаушеску?

– Проблема национального суверенитета — это часто подчеркивалось. Кстати, движение в этом направлении начал не Чаушеску, а еще его предшественник Георгиу-Деж. Ну и события 1968 года очень серьезно повлияли: ведь, будучи в составе Варшавского договора, Румыния осудила действия Советского Союза и других четырех стран, которые участвовали в подавлении «пражской весны».

– А как получилось так, что потом за это Чаушеску и его режим никоим образом не были наказаны?

– Наказать Чаушеску было довольно сложно. Впрочем, в Румынии серьезно опасались возможных действий СССР и его союзников в отношении этой страны. Была даже изменена военная доктрина Румынии – в частности, появилась такая концепция, как «общенародная война». Речь шла практически о вооружении народа, о создании массовых военизированных формирований. Это, кстати, делалось по образу и подобию югославской военной доктрины. Ухудшение отношений с СССР после 1968 года оказалось настолько серьезным, что Чаушеску запретил даже проведение любых видов совместных маневров на территории Румынии, за исключением штабных, где не было никаких реальных вооруженных сил.

​– То есть можно сказать, что членство Румынии в Варшавском договоре с какого-то момента стало почти что формальным?

– Тут тоже проблема. С одной стороны, Чаушеску осуждал действия Варшавского договора в Чехословакии и везде подчеркивал независимый курс Румынии. Не секрет, что он заявлял о том, что надо распустить сразу два блока – и НАТО, и ОВД. Но в то же время по линии военно-технического сотрудничества очень часто Бухарест обращался к Москве за помощью, и такая помощь оказывалась. А параллельно с этим Румыния налаживала отношения с Югославией, с начала 1970-х годов существовала кооперация в создании определенных видов вооружений. Но сохранение своей позиции в Варшавском договоре для Николае Чаушеску было очень важным: с одной стороны, он как бы находился под «зонтиком» ОВД, защищавшим от Запада, но с другой – этаким фрондерством поднимал свой рейтинг в глазах демократических стран. Да, он отказывался от проведения совместных учений, но в то же время, если вспомнить начало 1980-х годов, то Чаушеску был одним из тех лидеров, кто очень жестко выступал против «Солидарности» в Польше.

– Перед тем же вторжением в Чехословакию лидеры тогдашней Польши и ГДР были чуть ли не более активны, чем Брежнев, в подготовке вторжения – точнее, в политическом обсуждении этого вопроса. То есть существовал и противоположный, «лоялистский» фланг в ОВД?

– Помимо ГДР и Польши, я бы упомянул еще и Болгарию во главе с Тодором Живковым, которая была еще более лояльной, чем названные вами страны. Не могу сказать, что это были некие консерваторы, с которыми приходилось бороться Москве. Скорее приходилось учитывать определенные нюансы в политике этих стран. Так, Польша и ГДР были весьма заинтересованы в том, чтобы ФРГ развивала свою «восточную политику» таким образом, какой устраивал их самих. И Советскому Союзу приходилось с этим считаться. Что касается Болгарии, то не секрет, что, используя свое членство и в СЭВ, и в Варшавском договоре, имея особые отношения с Советским Союзом, она очень хотела получить некий особый статус на Балканах –выступать там в роли если не лидера, то одного из очень сильных игроков. С этим тоже приходилось считаться Кремлю. Начиная с 1970-х годов, Москва должна была во всё большей мере учитывать интересы своих союзников.

– Перейдем к теме конца Варшавского договора. По этому поводу в России довольно часто слышны ностальгические комментарии – помимо нашумевшего фильма «России-1». Вот один из них, о том, как при Горбачеве СССР ушел из Восточной Европы, а Ельцин махнул над этим рукой: «Это был крупнейший провал российской дипломатии и внешней политики в целом, который отнюдь не был предопределен. О дальнейшем статусе бывших соцстран можно и нужно было договариваться… Есть основания предполагать, что Горбачеву, при должной настойчивости, удалось бы убедить своего многолетнего партнера Джорджа Буша-старшего не устраивать экспансию НАТО на восток». В общем, популярная сейчас в России логика геополитических игр вокруг сфер влияния. С вашей точки зрения как историка, реально ли было сохранение, конечно, не Варшавского договора, но, по крайней мере, какого-то военно-политического влияния России в 1990-е годы в Восточной Европе?

– В мифотворчестве многие сейчас преуспели. Подобные рассуждения попахивают маниловщиной. Что касается влияния уже постсоветской России в Восточной Европе, я бы не стал нарочито принижать этот уровень. Все заявления о том, что якобы Россия ушла из Восточной Европы, что у нее там не осталось никаких рычагов, не соответствует действительности. Остались колоссальные связи на персональном уровне. Много людей в Восточной Европе было связано с Советским Союзом, многие учились, многие, кстати сказать, и политические деятели до сих пор знают русский язык чуть ли не на таком же уровне, как россияне, многие предприниматели ведут бизнес в России или с российскими фирмами. Поэтому заявления о том, что с прекращением Варшавского договора и СЭВ исчезло и влияние России на ситуацию в Восточной Европе — это неправда. Ну а Варшавский договор был идеологическим союзом. Он был создан, и это правда, как противовес НАТО. С изменением общественно-политической ситуации необходимость в его существовании просто отпала, оно стало бессмысленным, поскольку большинство его бывших членов заявило о своем стремлении к интеграции со «старой» Европой. Варшавский договор был связан с существованием двух факторов: первый — это Советский Союз, а второй — это Совет экономической взаимопомощи. Они исчезли, исчезла и ОВД.

​– Почему же тогда не распустился блок НАТО?

– После ликвидации Варшавского договора и распада СССР блок НАТО хоть и не распустился, но и не особо усилился. Рост числа его членов, о котором часто говорят, не идентичен росту военной мощи. НАТО обеспечивает национальную безопасность этих стран. Не надо забывать о том, что эти страны новые испытывали довольно серьезные трудности. Если бы, скажем, республики бывшей Югославии в свое время оказались быстро вовлечены в орбиту НАТО, то многих трагедий на Балканах бы не произошло. Существование НАТО в некоторых случаях можно считать стабилизирующим фактором. Кстати, если бы не события самого последнего времени, мне кажется, этот блок продолжал бы слабеть в военном отношении. Ведь были сокращены многие военно-технические программы, НАТО просто превратился в организацию, гарантирующую безопасность ряда стран, поскольку в его уставе существует известная 5-я статья, когда нападение на одну страну считается нападением на весь альянс.

Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода