Великая иллюзия «Правого сектора»

О “Правом секторе”, признанным Москвой экстремистской организацией и запрещенном по решению суда, в России по-прежнему больше говорят и пишут, чем на Украине. Кремлевская пропаганда, рассказывающая о разгуле “фашизма и национализма” в соседней стране, не обходит вниманием ни одну скандальную историю с участием праворадикалов.

Как ни парадоксально, но в том числе и благодаря рекламе прокремлевских средств массовой информации “Правому сектору” удается поддерживать интерес к себе. В день президентских выборов на Украине в конце мая 2014 года российский “Первый канал” поспешил объявить победителем лидера “Правого сектора” Дмитрия Яроша. На самом деле он получил только 7-е место и 0,7% голосов избирателей. Учитывая и этот результат, и нынешние настроения в украинском обществе, эксперты прогнозируют, что вряд ли эта националистическая партия в недалеком будущем станет парламентской, и уж точно не может рассчитывать на серьезный успех на предстоящих 25 октября местных выборах.

Деятельность партии “Правый сектор” и одноименного добровольческого украинского корпуса (ДУК “Правый сектор”) все больше раздражает центральные власти Украины. ​ДУК “ПС” – это многофункциональная, хорошо организованная, дисциплинированная вооруженная структура, не подчиняющаяся ни президенту, ни министру МВД, ни руководству Вооруженных сил Украины. Главный лагерь базирования находится на границе Днепропетровской и Донецкой областей. Все попытки подчинить подразделения армейскому командованию оказались безуспешными не. Пока в Донбассе не возобновились масштабные боевые действия, бойцы “Правого сектора” неожиданно появляются в сотнях километров от зоны конфликта – то в одном, то в другом украинском регионе. Пожелавший остаться неназванным милицейский офицер в Херсоне рассказал журналистам о недавнем конфликте с радикалами: “Приезжаем по вызову на промышленный объект, а там – два десятка вооруженных бойцов “ПС” в камуфляже и “балаклавах”. Один навел на меня гранатомет и говорит – валите отсюда на…, а то сейчас пальну. И пальнул бы, я по глазам увидел."

Случаев, когда бойцов добровольческих подразделений бизнесмены привлекают для защиты своей собственности, за последние месяцы зафиксировано неcколько. Некоторые украинские издание открыто называют “Правый сектор” проектом поссорившегося с президентом страны Петром Порошенко олигарха Игоря Коломойского. После скандальной отставки Коломойского с поста днепропетровского губернатора “Правый сектор” начал все активнее проявлять свою оппозиционность. Исполнительный директор Центра прикладных политических исследований “Пента” Александр Леонов оценивает нынешние отношения “ПС” с украинской властью:

– Мы слышим довольно жесткую риторику “Правого сектора” по отношению не только к главе государства, но и к исполнительной власти. Очевидно, националисты пытаются занять нишу радикальной оппозиции в преддверии местных выборов. Кроме того, можно констатировать, что “ПС” недоволен политикой властей по наведению порядка в зоне антитеррористической операции в Донбассе. Лидер организации Дмитрий Ярош достаточно тесно контактирует с командой Игоря Коломойского. Сейчас активно циркулируют слухи о том, что Ярош может войти в списки новой партии “Укроп” (эту партию украинские эксперты называют главным предвыборным проектом Коломойского для правого электората –​ РС). Кстати, в Верховной Раде депутат Ярош входит в группу “Укроп”, которую контролируют людь бывшего днепропетровского губернатора.

​– Есть ли шансы у “Правого сектора” стать лидером на предстоящих местных выборах?

– “Правый сектор” может победить в отдельных районах, скорее всего, на Западе Украины, точно так же, как побеждала здесь в свое время праворадикальная “Свобода”. Мне кажется, что “ПС” мог бы стать и парламентской партией, но только в том случае, если бы создал альянс со “Свободой”. Пока такой сценарий маловероятен, мы видим напряженные отношения между этими политическими силами. “ПС” занимает популистскую позицию, яростно критикуя власть, при этиом конкурирует с сильным соперником – “Оппозиционным блоком”. В целом пока эта партия далека от того, чтобы стать серьезной политической силой. А если мирный процесс в Донбассе будет продолжаться, будет уменьшаться интенсивность боев, то партия лишится пропагандистского элемента. Тогда она ничем не будет отличаться от других политических проектов. Сейчас “Правый сектор” толкают на обочину, и очевидно, руководителям партии необходимо обратить внимание на то, что они могут очень быстро перейти ту грань, когда голосовать за них на выборах будет только маргинальная часть украинского общества", – считает политолог Александр Леонов.

“Правый сектор” сформировался на Майдане из нескольких радикальных организаций в период событий зимы 2013-2014 годов, так называемой Революции достоинства. Лидероморганизации стал до того мало кому известный Дмитрий Ярош, школьный учитель украинского языка, уроженец Днепропетровской области. В активном пиаре “Правого сектора” героического периода участвовал его тогдашний спикер, бывший книготорговец Борислав Береза, ныне депутат Верховной Рады и член украинской делегации в ПАСЕ; он же упоминается среди авторов политического проекта “Укроп”.

До 25 февраля 2014 года Дмитрий Ярош занимал пост помощника-консультанта депутата Верховной Рады от партии “УДАР” Валентина Наливайченко. Недавно Наливайченко отправили в отставку с поста главы Службы безопасности Украины – как утверждают в президентском окружении, в том числе и за поддержку бизнеса на Украине другого опального олигарха, Дмитрия Фирташа (об этом писал на своей странице в facebook и в блоге на “Украинской правде” депутат ВР от “Блока Петра Порошенко” Сергей Лещенко).

Коломойский возглавляет "список врагов Кремля", а Фирташа в Киеве подозревают в тесных связях с российскими властями. Никто не располагает доказательствами того, что за “Правым сектором” могут стоять "кремлевские кукловоды". Из возможного "компромата" известны сепаратные переговоры Яроша с Виктором Януковичем во времена Майдана. Журналисты утверждают, что тогдашний министр юстиции Елена Лукаш на заседании в президентской администрации поинтересовалась у Януковича: зачем нам финансировать националистов на Майдане? В ответ, как рассказали участники заседания, Янукович, используя ненормативную лексику, велел министру закрыть рот. Комментарий Александра Леонова:

– Вряд ли можно говорить, что Москва, используя какие-либо простые схемы, финансирует “Правый сектор”. Воздержался я бы и от утверждений, что “Правый сектор” – проект Коломойского. С другой стороны, в биографии Яроша есть несколько моментов, которые могут служить основанием для подозрений. Вспомним хотя бы его встречу с Януковичем в президентской администрации 20 февраля 2014 года (в период убийств демонстрантов с Майдана милицейским спецназом на улице Институтской в Киеве –​ РС). Сначала сообщения об этой встрече опровергались, но позже появилось документальное подтверждение, что Ярош и Янукович все-таки встречались: чудом сохранился журнал с фиксацией всех посетителей главы государства. Заявления лидера “Правого сектора” всегда активно использовались Россией в антиукраинской риторике, в том числе и на международном уровне. Можно вспомнить инициативу Яроша о создании на Украине параллельного Генерального штаба. Радикальные и порой необдуманные заявления “Правого сектора” активно использует в своих целях российская пропаганда. Это правда. Однако настаивать на каких либо возможных связях Яроша и в целом “Правого сектора” с Кремлем я бы не стал, – говорит Александр Леонов.

Киевский военный обозреватель Алексей Арестович так комментирует версию скрытой поддержки “Правого сектора” российскими властями:

– Можно что-то подозревать, исходя из обнародованных фактов, но прямых доказательств такой поддержкине существует. Тем не менее, “Правый сектор” должен быть благодарен российским СМИ и лично президенту Владимиру Путину за мощную и эффектную пиар-кампанию. Конечно же, российской пропаганде нужен был жупел, чтобы придумывать ужасные истории о происходящем на Украине. И этим жупелом в Кремле назначили “Правый сектор”.

–​ В какой степени Дмитрий Ярош управляет "Правым сектором"?

– “Правый сектор” – неоднородная организация. Среднее звено не всегда довольно лидерами, есть противоречия, в том числе идеологического характера. По сути, “Правый сектор” находится в статусе незаконного вооруженного формирования, поскольку его деятельность не регулируется законом. ДУК “Правый сектор” воюет больше года в Донбассе, воюет без социального обеспечения, денег и какой-либо государственной поддержки.

Мы можем называть их и маргиналами, и сливками общества – там есть и те, и другие, но все эти люди сражаются за соборность Украины. Для властей они – представители незаконного вооруженного формирования, деятельность которого необходимо либо прекращать, либо законодательно урегулировать. Такие попытки решить эту проблему и силой, разоружив бойцов “ПС”, и путем уговоров – "вступайте в Нацгвардию и ВС, но только не будьте махновцами" – ведутся уже многие месяцы, но до сих пор ни к чему не привели. Революция на Украине еще не закончилась, сейчас у нас этап контрреволюции, когда центральные власти устанавливают полицейский режим в той или иной форме, и это прямо сказывается на “Правом секторе”, – полагает Алексей Арестович.

Донецкий политолог Владимир Корнилов называет отношения Петра Порошенко с “Правым сектором” драматическими и непредсказуемыми:

– Отношения националистов с украинскими властями всегда складывались непросто. Посмотрите на YouTube видео периода активизации Майдана от 13 декабря 2013 года, послушайте, что выкрикивают радикалы, пытающиеся штурмовать администрацию украинского президента – в адрес стремившегося их остановить Порошенко. После этого они заявили, что Порошенко является врагом Украины №1. Порошенко прекрасно понимает: в том случае, если война в Донбассе прекратится, основными его противниками станут ультраправые боевики, которые, мягко говоря, не в восторге от нынешней украинской власти. Во многом этим и объясняется тот факт, что бойцов “Правого сектора” бросают в разнообразные котлы в зоне боевых действий на востоке Украины и пытаются их там “забыть", – полагает донецкий политолог, бывший руководитель украинского филиала Института стран СНГ Владимир Корнилов.

В разбирательства своих командиров и украинских военных и политиков особенно не вникают рядовые представители ДУК “Правого сектора”. Среди них не только украинцы, но бойцы с паспортами других стран, в том числе России.

Российский гражданин, житель Петербурга добровольно приехал в Донецкую область в начале сентября 2014 года, сейчас его позывной – "Питер". Этот бывший бизнесмен, имеющий два высших образования, воюет командиром-наводчиком в артиллерийском подразделении "Правого сектора". После почти года боевых действий в Донбассе он уже не надеется вернуться на родину. В день интервью с "Питером" его подразделение находилось в населенном пункте Опытное, неподалеку от окраины Донецка:

– После того, как нас вывели с Песок, приехали сюда. Работают по нам постоянно танки, тяжелая артиллерия. Можно посмотреть по домам, по осколкам. Война здесь идет! Не АТО, а настоящая война. Никакие Минские договоренности не соблюдаются. Репортеров приглашаем сюда на день-два, с нами пожить, посмотреть. Когда говорят, что сейчас перемирие, – ну, приезжайте, посмотрите, что за перемирие.

– Как вас здесь встретили?

– Во-первых, я долго искал здесь фашистов! (смеется) Пока не нашел, ищу дальше. А встретили хорошо, нормально относятся – этого и надо было ожидать. Здесь нет фашистов, у нас процентов 70-80 разговаривают на русском языке. Я украинский язык понимаю нормально, а вот у нас есть ребята-"западенцы" – их даже свои из Центральной Украины не всегда понимают. Так они переходят на русский и спокойно общаются. Ну, шутим друг над другом. Для меня нет разницы между народами Белоруссии, Украины, России, потому что за время СССР все это смешалось, у каждого родственников много везде. Просто это выгодно – сделать войну, поделить на фашизм, рашизм и все остальное. Что делят – непонятно.

​– Вы воюете в "Правом секторе" – то есть в организации, которую в России объявили экстремистской и ультранационалистической. А дома вы тоже националистических взглядов придерживались?

– Я вообще ничего не придерживался, я был абсолютно вне политики. Я занимался бизнесом, мне было все равно. Но когда пришел Майдан (а моя бывшая жена с Украины), я как-то начал вникать, что да как.

– А как вы приняли решение пойти воевать?

– Да такое состояние было еще в Питере… Просыпаешься, идешь на работу – и постоянно в телевизоре тебе заливают: наколотые апельсины на Майдане, наркотики какие-то, Америка хочет Крым отжать и поставить свои базы… А в итоге Россия этот Крым сама отжала. Вот шутка: "Что там у хохлов?" – это не шутка, так и есть. Зная, что у меня жена с Украины, те же соседи: "Че там хохлы? Кинули их американцы, ни денег, ничего им не дали. Так им и надо! Еще сейчас танки введем…" Когда у человека нет ничего своего, ни внутреннего мира, ни финансового обеспечения, что ему надо? Ему скажут: "Крым наш" – он и доволен. А что этот Крым? Я там не был ни разу и туда в принципе не поеду. Чтобы отдохнуть, дешевле слетать в Турцию или Египет, в Испанию даже. Я много где был в Европе, по миру поездил, и я вижу, как живут люди, как живет Европа. И говорить, что Европа подыхает с голоду… Ну, ребята, посмотрите на детей Путина, всей верхушки власти – где они живут, какое у них гражданство? И вот сидит бабулька в деревне, максимум была в соседнем селе, ей сказали, что Америка – это плохо, и она согласна: "Да, это плохо!" – "Откуда знаешь?" – "Читала!" А я там был, ничего там не плохо, все отлично, нормально. Не все, конечно, у них в розовом свете, тоже своих проблем хватает, но люди живут нормально.

​– Местные жители как вас здесь встречают, как к вам относятся?

– В зависимости от населенных пунктов. ​Где-то отлично, на чай приглашают, общаются, ходят, спрашивают, после каждого обстрела приходят – все ли живы, все ли нормально? А где-то, конечно... ну, не скажут: "фашисты, идите отсюда" – но видно сразу, что человек "Русский мир" ждет. В большей массе людям просто не нужна война здесь, не нужны минометы, войска, танки. Жили себе спокойно, плохо, но жили потихонечку. А для чего все это – они не понимают.

– Но Россию они в этих бедах обвинять не хотят…

– Да они говорят: нам бы лишь бы все это кончилось, и все. Кто-то думает, что сейчас придет сюда Россия – будут большие пенсии и все остальное. Какие большие пенсии, что за бред?! В России бабушка не может заплатить квартплату. Не будет здесь больших пенсий, если придет Россия, и восстанавливать никто ничего не будет. "Освободили" Абхазию сколько-то лет назад – посмотрите на Абхазию сейчас. Еще лет 20-30 – и загнется Абхазия, вообще не будет такой страны, доживают только старики, а молодежь уезжает. Осетии помогали, развиваем Осетию? Мы себя развить, Россия, не можем!

– Как решил для себя моральный вопрос – стрелять в людей, которые приезжают из России воевать на той стороне?

– Да, мама мне говорила поначалу: вот, это же русские, такие же ребята… Ну, давайте рассуждать: там не русские воюют, там шваль одна идет воевать, за бабки, за наркоту. У нас, артиллеристов, каждый второй человек с высшим образованием, у нас есть учителя, трактористы есть, ребята из сел, есть менеджеры, есть парнишка – генеральный директор двух строительных компаний в Киеве. А посмотрите, кто там воюет, и все будет ясно. Не все, конечно, но в большей массе… Когда есть вариант – ходить грабить, отжимать машины, туда и пойдут такие воевать.

Мы, конечно, если дом разрушен, можем зайти и взять чайник, нам же надо чай кипятить, но никто не берет себе все подряд, не мародерствует.

– Волонтеры действительно серьезно помогают?

– Если бы не было волонтеров, не было бы и нас. И пить было бы нечего, и есть нечего, и одеваться не во что. Начиная от влажных салфеток и заканчивая формой, касками, бронежилетами. Волонтеры помогают очень хорошо. Медики у нас отличные, санитары просто на высоте. Вытаскивали парней из таких ситуаций, восстанавливали, и все бесплатно. ​Здесь нет такого: на тебя нет лекарств, все, иди – независимо от того, кто ты, русский или белорус, украинец, есть у тебя деньги или нет.

– Россиян много в украинских добровольческих батальонах?

– Много, но не все готовы здесь остаться жить, кто-то хочет вернуться в Россию. Я не буду возвращаться, не хочу. Зачем? После войны здесь обустраиваться буду, чем-то заниматься нормально, либо бизнесом, либо работать. Образование позволяет.

– Это вообще возможно – вернуться в Россию после этого опыта?

– Я думаю, пока власть такая, нет. Если бы был в каком-то другом батальоне, может, был бы шанс, а "Правый сектор" объявлен террористической организацией, срок до 15 лет. Жить нормально здесь можно, зарабатывать деньги можно. Когда я первый раз в Украину прилетел (еще лет пять назад, когда с женой бывшей познакомился), я ожидал, что здесь чуть ли не лошади с телегами ходят. У нас же как думают – Украина, гастарбайтеры, все бедные… А здесь нормально живут! Такие же иномарки ездят, такие же люди, все то же самое. В России зарплаты выше, но и цены выше. Все одинаково: так же власть крадет, так же менты нарушают, все то же самое, просто Украина не лезет в другую страну, не навязывает свою идеологию.

– Россияне здесь участвуют в боевых действиях больше по идейным соображениям или по каким-то иным?

– Ну, а по каким иным? У нас нет ни зарплаты, ничего. Нам ни одной гривны не платят. Нам дают 200-300 гривен, кому-то 500, когда ехать надо в увольнение. Приходишь и говоришь: я на две недели уезжаю в такой-то город – билет туда и обратно оплачивается, и все. И за это спасибо! Те же сигареты – волонтерская помощь.

– Расскажите о "Правом секторе". В Россия уверены, что это террористическая организация, националисты…

– Надо, чтобы люди понимали: есть Добровольческий украинский корпус (ДУК) – это боевой строй "Правого сектора", и есть политическая организация "Правый сектор". Чем занимается политическая организация "Правого сектора" в городах, я не знаю. Понятно, что есть и нормальные люди, патриоты, есть и те, кто там режим "отжима" включает – и с этим борется сама партии, ее служба безопасности. Добровольческий украинский корпус создан для защиты своей территории от агрессора. Мы здесь воюем. Не встретишь в городе с нашими шевронами ни одного человека, который занимается непонятно чем. Мы даже не ездим на пикеты к администрации президента, потому что ДУК – боевой строй. Мы для того, чтобы воевать, а не для того, чтобы флагами махать. Общее звено – это Ярош, остальное нас не интересует. Они занимаются политикой, а мы занимаемся боевыми действиями. В России не знают, что такое "Правый сектор". Что нас бояться? Мы добрые! ​Вон у нас собачки живут, мы их не едим, младенцев не едим, вывозим даже животных. Котят из Песок вывозили, собак – жалко же оставлять.

– Пленные к вам часто попадают с той стороны? И попадали ли военнослужащие российской армии?

– Я ни разу не видел. Я артиллерист, я не стою в передних окопах. А вообще попадают, их допрашивают и дальше передают в СБУ. Что с ними дальше происходит, не знаю. По поводу присутствия российских войск могу сказать одно: я знаю, как стреляет их артиллерия. Когда стреляют сепаратисты, наемники – это сразу видно по разлету мин, по кучности стрельбы, по всему. Когда стреляет российская артиллерия (а это гаубицы, тяжелая), то стреляет хорошо. В Песках у нас был случай – по нашему блиндажу, по нашим пушкам танк работал: 12 залпов – 12 четких попаданий. Мы горели, нас там откапывали потом. Вот она, разница. Конечно, российские войска есть! В Донецке нет такого вооружения, нет радаров РЛС, которыми вычисляют наши пушки. Откуда они взялись в Донецке? Привозят, учат, воюют. Не хотят они показывать, что там есть русские войска, пусть будет так. Но если мне попадется пленный русский, свяжем его, конечно, накормим, если надо, отдадим в соответствующие службы, пусть там его допрашивают. У меня своя здесь война, за свои мысли, за свои идеи, у них – за свои идеи. Убивать или мучить я не буду. Зачем? Каждый имеет свою точку зрения, защищает свою правду, выдуманную или невыдуманную.

– Как вы думаете, война скоро закончится?

– Нет, я думаю, 5-7 лет еще. Тягомотина какая-то, а не война. Это поначалу было – территории, передвижение. А сейчас все встало вокруг Донецка. Я думаю, мировое сообщество не позволит взять город-миллионник штурмом, с бомбежкой, там же все-таки много мирных людей. Нельзя забомбить такой город. Хотя Путин с Грозным сделал совсем по-другому.

Украина – не Россия, у нее нет атомного оружия, чтобы весь мир прислушивался. Я бы вообще сделал забор вокруг Донецкой области, перекрыл туда свет, газ, воду, все что можно: хотите жить отдельно – живите. Через год они сами придут обратно, если их, конечно, возьмут. А вообще за поддержку России я бы лишал гражданства. В Ростов давайте! В Крым, в Ростов, в светлое будущее у вас там, российские паспорта, пенсии – живите.

– Крым уже не вернется?

– Не вернется. Там столько вооружений, полуостров никто не отдаст. Отжали Крым – все, что хотели. Донецк – это так, довесок к Крыму, здесь ловить нечего. Россия не резиновая финансово, деньги кончаются. Это и сейчас уже видно. Январь – были жесткие обстрелы, постоянные военные действия, много танков, много всего, боекомплекты постоянно им подвозили. ​Сейчас подвезли боекомплект – они постреляли два дня по нам, на два дня более-менее затихли.

– Что бы вы хотели сказать российским гражданам, которые смотрят российское телевидение, верят ему?

– Что и раньше говорил. Новости, интернет – это все хорошо. Но прежде чем слушать Киселева и остальных, посмотрите, где они отдыхают, где их дома, где их дети. Хочешь посмотреть, какие фашисты в Украине – приезжай в Киев, приезжай в любой город. Здесь нет фашистов, все люди нормальные, адекватные. Не бывает плохих наций, бывают плохие люди, с детства так учили. Думайте своей головой, смотрите, что происходит... Мировая политика – это все грязь и деньги. У России нее есть свои внутренние проблемы, надо их решать. А можно и не решать, можно устроить вот такой геморрой в Украине и сказать: посмотрите, как они там живут плохо, а ты еще ничего живешь. А посмотрите старые и новые фотографии Грузии, того же Тбилиси. Страна развивается, потихонечку, но в правильном направлении. А Россия не развивается. Нет больниц, нет образовательных учреждений. Я русский, а вот пацаны с Украины, и мы не конфликтуем. Все хотят одного: чтобы быстрее это все закончилось, чтобы Украина осталась Украиной в своих землях. И мы будем дальше здесь разбираться с внутренними проблемами без указов Америки, как говорят в России, – говорит боец "Правого сектора" "Питер".

6 июля Миссия ОБСЕ в Донбассе обвинила бойцов “Правого сектора” в том, что они не пропустили их представителей в город Авдеевка. ПС отказывается выполнять приказы армейского начальства, поскольку не подчиняется командованию ВС Украины. Конфликт удалось уладить только после вмешательства представителей президентской администрации. ​

Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода