Рубрика «Мнение»
Не буду скрывать, что эта колонка родилась из спора в Facebook. Спор начался с того, что я написала: Генеральная Ассамблея ООН может преодолеть вето Совета Безопасности ООН. Речь идет о вето, которое Россия способна наложить на предполагаемую резолюцию о создании международного трибунала по делу о сбитом год назад над Донецкой областью малайзийском "Боинге", выполнявшем рейс из Амстердама в Куала-Лумпур. Жертвами трагедии стали 298 человек, все пассажиры и члены экипажа. Напомню, что в этом регионе в тот момент шла война, как бы это противостояние ни называли. Основной версией было и остается: самолет сбит пророссийскими ополченцами ракетой земля-воздух из зенитно-ракетного комплекса "Бук".
Собственно, Малайзия уже подготовила документ, в котором настаивает на создании международного трибунала по этому делу. В начале июля с такой же идеей выступил премьер-министр Голландии Марк Рютте. Страны, чьи граждане погибли, считают: международный суд, созданный при поддержке ведущих западных стран, гарантирует независимость и непредвзятость расследования и позволит "добиться судебного преследования тех, кто несет ответственность за преступление". Это если выражаться дипломатическим языком. Если же отбросить дипломатию, то они надеются, что именно международный трибунал сможет привлечь все вовлеченные стороны к сотрудничеству, и прежде всего Россию. Плюс руководство стран, настаивающих на международном суде, конечно, страхуется в глазах общественного мнения собственных стран, которое уверено, что Россия или сама сбила самолет, или поставила ракеты ополченцам и может уйти от ответственности.
У меня нет сомнений, что привлечь Россию к сотрудничеству в этом деле, если она того не захочет, очень сложно, чтобы не сказать невозможно. Ни на уровне возможных исполнителей, ни на уровне Москвы, которая отрицает причастность к трагедии. Собственно, здесь начинаются размышления о том, есть ли механизмы, инструменты, которые позволили ли бы обязать страну участвовать в международном судебном разбирательстве, если к ней есть вопросы. Особенно интересно, если эта страна – постоянный член Совбеза ООН, то есть обладает правом вето, и не намерена ни в чем участвовать.
За всю свою историю Совбез создавал своим решением международный трибунал дважды – по геноциду в Руанде и по вооруженному конфликту в бывшей Югославии
Кстати, СССР довольно долгое время был чемпионом по применению права вето в Совбезе, примерно до 1970-х, потом притормозил. Россия с начала 1990-х вообще воспользовалась этим правом всего лишь трижды. Зато с 2007 года вновь вернула себе титул чемпиона: по 2014 год из девяти вето восемь были наложены ею, в абсолютном большинстве случаев совместно с Китаем.
Уже понятно, что России идея трибунала не нравится. Устами замминистра иностранных дел Геннадия Гатилова это было объяснено незавершенностью расследования и отсутствием прецедента международного трибунала в аналогичных ситуациях.
Совбез принимал резолюцию по делу Локерби – взрыву самолета Pan Am над Шотландией в 1988 году, и не одну, но они касались экстрадиции двух подозреваемых в теракте, которых Ливия отказывалась выдавать, и введения санкций за неисполнение решения Совбеза. За всю свою историю Совбез создавал своим решением международный трибунал дважды – по геноциду в Руанде и по вооруженному конфликту в бывшей Югославии.
Действительно, окончательных итогов расследования катастрофы малайзийского "Боинга" над Донецкой областью стоит ожидать не раньше октября. Но уже с начала июня Голландский совет по безопасности разослал всем странам, чьи эксперты участвуют в расследовании, черновой вариант доклада, который адресаты имеют возможность прокомментировать и дополнить в течение двух месяцев. Я не знаю, что в этих файлах, но полагаю, что там не меньше суммированного по всей этой истории за год "Новой газетой". Могу предполагать, что после ознакомления с материалами голландцев у российской стороны появились основания нервничать в связи с идеей создания международного трибунала.
Уверена, что механизм международного принуждения к правосудию необходим
Предвосхищая следующий шаг, который могут предпринять заинтересованные стороны в случае ветирования в Совбезе предложения по созданию такого трибунала, российский представитель в ООН Виталий Чуркин заявил: не стоит нагромождать структуры, которые "лишь помешают делу". Чуркин подчеркнул: крушение малайзийского "Боинга" не подпадает под определение "угроза международному миру и безопасности". Собственно, именно это определение является мотивом для преодоления вето Генеральной Ассамблеей ООН в соответствии с резолюцией 377 (V) "Единство в пользу мира". Такая процедура за 65 лет с момента принятия этой резолюции использовалась дюжину раз. Например, в 1965 году для разрешения Суэцкого кризиса (тогда в Совете Безопасности решение блокировали Англия и Франция). Интересно, что как минимум в половине случаев этот механизм приходилось использовать, чтобы преодолеть вето, наложенное в Совбезе Советским Союзом.
Надо признаться, что не всякий раз эта процедура была столь же эффективна, как в случае с Суэцким кризисом. Например, в 1980 году Генеральная Ассамблея ООН разблокировала резолюцию, на которую СССР наложил вето в Совбезе – с требованием немедленно и без всяких предварительных условий вывести иностранные войска из Афганистана. И что? Москва проигнорировала эту резолюцию и продолжила свою "миссию" в Афганистане.
Теперь меня уверяют: даже если Генеральная ассамблея ООН и примет резолюцию по международному трибуналу, – в том случае, если ее не примет Совбез, – то этот документ не будет носить обязательный для выполнения характер (в отличие, кстати, от трибунала, созданного решением Совбеза, с которым, как показал опыт, все вовлеченные страны обязаны сотрудничать). Очень подробно об этом написал мой партнер по спору в Фейсбуке. И мне сложно с этим не согласиться.
Казалось бы, Москва должна быть более чем заинтересована в справедливом и дотошном разбирательстве
Меня поражает, что ни в каком ином случае нет механизма, который мог бы обязать какую-либо страну сотрудничать с судом, если она того не желает, даже если эта страна и/или ее граждане являются одними из ключевых фигурантов расследования. Если страна не захочет, их на суде не будет. Более того, они не покинут территории страны, чтобы не оказаться перехваченными и экстрадированными по запросу суда.
Уверена, что механизм международного принуждения к правосудию в подобных случаях необходим. Может быть, дело о сбитом над (формально) Украиной малайзийском "Боинге" создаст прецедент, заставит задуматься о правилах и процедурах, обязательных для каждой страны. Ситуация действительно нетривиальна: в результате конфликта между двумя государствами, над территорией страны, которая ее де-факто не контролирует, погибают люди из третьих стран. Ну, какой иной суд, кроме международного, с широкими полномочиями, может в этом во всем разобраться?
Россия отрицает свою причастность к трагедии 17 июля 2014 года. Тем страннее будет выглядеть ее вето под резолюцией о создании международного трибунала. Казалось бы, Москва должна быть более чем заинтересована в справедливом и дотошном разбирательстве. Но то, что резолюция о международном трибунале, если будет внесена, не пойдет через Совбез, я не сомневаюсь. Не берусь предугадать, будет ли это вето России, или по традиции Россия вместе с Китаем, или Россия пойдет на хитрость и договорится с Китаем, а сама воздержится от голосования, или попытается убедить непостоянных членов, чтобы те не голосовали за, с тем чтобы резолюция просто не набрала необходимых 9 голосов.
Наталья Геворкян, журналист
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода
