Москва – В России впервые прошел показ документального фильма «Чечня. Война без следа» французского режиссера Манон Луазо. Демонстрацию фильма 22 июля организовал в своем помещении правозащитный центр «Мемориал», посвятивший мероприятие памяти Натальи Эстемировой и Анны Политковской.
Картина стала лауреатом международного фестиваля документальных фильмов о правах человека «Единый мир» в Праге. Председатель правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов, предваряя показ, заметил, что хотя фильм и снят французским режиссером, не нужно думать, будто взгляд издалека окажется менее верным.
Манон много раз приезжала в республику в самые, казалось бы, тяжелые годы, когда край был в полной разрухе. И вот пришло время, когда все восстановлено и внешне выглядит вполне хорошо. Но автор задается вопросом: а что там внутри, за фасадом?Александр Черкасов
«Манон сделала пять фильмов про Чечню, – добавил он. – Первый из них – в 1997 году. Она много раз приезжала в республику в самые, казалось бы, тяжелые годы, когда край был в полной разрухе. И вот пришло время, когда все восстановлено и внешне выглядит вполне хорошо. Но автор задается вопросом: а что там внутри, за фасадом?»
Манон Луазо отвечает на поставленный вопрос исподволь, но жестко, без прикрас и без сожаления к зрителям. К слову, режиссер снимала фильм в непростых условиях. За съемочной группой следили. Работу приходилось совершать урывками, в несколько этапов, приезжая и уезжая. К тому же люди в Чечне боятся публично говорить правду, не желая подвергать себя и своих близких преследованиям.
И все-таки журналистке удалось найти тех немногих, кто не испугался или, точнее, кому уже нечего больше терять. Человеческие судьбы, показанные в фильме, поражают. Люди в Чечне годами ищут пропавших без вести, похищенных (ночами и среди бела дня) родных и близких, не могут смириться с этим. Их горе непередаваемо, от их безысходности впору самому впасть в отчаяние.
Число исчезнувших, растворившихся без следа, по данным Александра Черкасова, составляет в республике около пяти тысяч человек, хотя в фильме звучит цифра в три раза большая. В любом случае это происходит, подчеркнем, в мирное время.
Как правило, люди исчезают навсегда. За двадцать лет, прошедших с окончания второй в 20 веке российско-чеченской войны, благодаря усилиям правозащитников были найдены и освобождены всего двое…
В Чечне фактически действует запрет на историческую память народа
Печально, дико и другое. В Чечне фактически действует запрет на историческую память народа. Один из героев фильма – президент Ассамблеи народов Кавказа Руслан Кутаев пострадал как раз в связи с этим.
Вскоре после того, как он осмелился организовать конференцию, посвященную сталинской депортации чеченского народа, высокопоставленные чиновники администрации Кадырова вызвали его к себе, избили и угрожали смертью. Затем ему подбросили наркотики, арестовали, и суд, несмотря на вопиющие фальсификации в деле, приговорил Кутаева к 4 годам лишения свободы. «Мемориал» признал президента Ассамблеи народов Кавказа политзаключенным.
На этом фоне особенно восхитительно смотрятся кадры фильма, где Руслан Кадыров распинается в том, что лучшего защитника прав в Чечне, чем он днем с огнем не сыскать… Впрочем, чисто внешне в Грозном и впрямь все в полном ажуре: небоскребы, открытие супермаркетов, всюду портреты Владимира Путина (почему-то, в основном молодого) и Кадырова-младшего. При том, что, как говорится за кадром картины, 40 процентов населения в Чечне – безработные, и кому по карману то же самое элитное жилье, полная загадка.
Короче, жаль, что фильм, очевидно, не дойдет до массового российского зрителя. Впрочем, присутствовавшая на просмотре председатель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина в разговоре с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» выразила надежду, что когда-нибудь это случится.
«Но боюсь, что я не доживу до этого», – тотчас уточнила она.
Самое страшное, с чем правозащитникам приходилось сталкиваться в Чечне, это полная беззащитность и безысходность людей, потерявших своих сыновей, мужей, отцов, братьев
По ее признанию, самое страшное, с чем ей приходилось сталкиваться в Чечне, это полная беззащитность и безысходность людей, потерявших своих сыновей, мужей, отцов, братьев.
«Они не могу поверить, что их близких больше никогда не будет рядом с ними, не в состоянии похоронить их в своем сердце, – продолжила она. – Это самое ужасное. Мне приходилось слышать, когда люди действительно говорят о своих родных, как это и звучало в фильме: «Слава аллаху, что он в тюрьме».
