Едва ли не впервые в своей жизни известный рекордсмен Украины 51-летний коренной севастополец Олег Софяник после очередного своего заморского марафона (в прошлом месяце пересек залив Акаба в Красном море, между египетским Шарм-эль-Шейхом и противоположным берегом Саудовской Аравии) не захотел возвращаться в родной город. На полпути домой «затормозил и тем же фирменным поездом №12 «Славутич» поехал в противоположном от Крыма направлении. А все потому, что на подъезде к Новоалексеевке, утверждает мужчина, ему на мобильный позвонил сотрудник Севастопольского центра по борьбе с экстремизмом Михаил Новосельцев и пригласил на допрос. При этом уточнил: в качестве свидетеля по уголовному делу в отношении Юрия Ильченко (севастопольского блогера, которого в начале месяца арестовали в Симферополе по обвинению в экстремизме – авт.).
«Юра – мой давний друг, – говорит Олег, – поэтому у меня не было никаких гарантий, что вслед за ним и меня не посадят. Ведь тот же Новосельцев мне открыто сказал, что, мол, меня уважает как смелого человека, но вынужден выполнять приказ. К тому же у него возникли вопросы относительно моего комментария на странице бывшего советского диссидента Виктора Давыдова в Фейсбуке. Поэтому подальше от неприятностей. Хорошо, что мы с подругой, как чувствуя подобный сценарий, перед этим приобрели жилье под Днепропетровском. У меня на квартире в Севастополе остались некоторые вещи, аппаратура. Не знаю, как теперь их оттуда вывезти».
Свобода, свобода и еще раз свобода
Проявление инстинкта самосохранения у Софяника вполне естественное и рождено немалым опытом личных отношений с «конторой» (в СССР так называли КГБ – «контора глубинного бурения» – авт.), еще с... седьмого класса
Нынешнее проявление инстинкта самосохранения у Софяника вполне естественное. И вообще рождено немалым опытом личных отношений с «конторой» (в СССР так называли КГБ – «контора глубинного бурения» – авт.), еще с... седьмого класса. Наслушался тогда парень «враждебных голосов» и стал регулярно переписываться с радиостанцией «Немецкая волна». Впоследствии этот эпистолярный жанр школьник «приписывал» еще и некоторым землякам, адреса которых взял с телефонного справочника. Его письма заканчивались крамольными призывами к борьбе с существующим коммунистическим строем. Но малолетнего бунтаря очень быстро вычислили сотрудники КГБ и провели соответствующую «беседу».
Правда, ее хватило ровно на два года. В 1979 году Олег вместе с товарищами создает подпольную группу «Комитет борцов за свободу» и начинает действовать в том же антисоветском духе – распространять листовки. Заканчивались они лозунгами «Долой кровавый царизм Брежнева и К! Да здравствует революция!». И снова его «революционность» обрывается довольно быстро. Подростка арестовали и на трое суток поместили в ИВС (изолятор временного содержания – авт.). Психиатрическая экспертиза в итоге признает Олега вменяемым. И все же в тюрьму его не бросили, а отпустили под надзор родителей.
Следующее «свидание» Софяника, тогда уже первокурсника Севастопольского приборостроительного института, с кегебистами состоялось три года спустя. Они его задержали в Москве при встрече с работниками посольства США. Американцам юноша хотел поведать свою «диссидентскую» историю и попросить помощи с эмиграцией.
В 1983 году севастопольца дважды призывают в армию, но каждый раз он убегает из областного сборного пункта в Симферополе. И только с третьей попытки работникам военкомата все же удается поставить его в строй. Впрочем, ненадолго, потому что в Тульском стройбатальоне Олег по политическим соображениям наотрез отказывается принимать военную присягу. И в тот же день впервые попадает в местную психбольницу почти на полгода.
В первый же год горбачевской «перестройки», то есть ровно тридцать лет назад, Олег задумал и даже сделал рискованную попытку побега из СССР морем. Чтобы потом из Турции перебраться в ФРГ или США, где и попросить долгожданного политического убежища. Олег хорошо помнит тот день – 23 октября 1985 года. К нему он готовился целый год. Специально устроился спасателем на городскую лодочную станцию – чтобы хорошо научиться «ходить на веслах». За день до прибытия в Севастополь круизного теплохода «Молдавия», следовавший по маршруту Одесса-Батуми, приобрел билет в кормовую каюту. Прихватил все необходимое – надувную лодку «Лисичанка», спасательный жилет, несколько фляг с водой, печенье и шоколад. С этой поклажей Олег и шуганул в ночное море на подходе «Молдавии» к Батуми.
Лучше уж погибнуть в море, чем жить дальше в СССР
«Конечно же, было страшно, – рассказывал автору этих строк мужчина, – но куда деваться. Хорошо понимал, что шансы у меня быть не пойманным и вообще уцелеть в открытом море очень невысокие. Но себя настроил так: лучше уж погибнуть в море, чем жить дальше в СССР. Греб небольшим веслом, ориентируясь на юг по туристическому компасу. На третьи сутки меня увидел югославский танкер и хотел подобрать на борт, но я отказался. Зато подобрал уже наш СПКР (сторожевой пограничный корабль – авт.), как мне уже сообщат на допросе, где-то за 37 километров от турецких территориальных вод. Изначально мне устроили допрос в пограничном отряде, далее в управлении КГБ Абхазии в Сухуми, а затем поместили в тамошний следственный изолятор «Дранда».
В итоге за незаконный переход госграницы Софянику на закрытом судебном заседании «впаяли» целых два года тюрьмы. Однако вскоре заменили ее на крымскую «психушку». Завершилась же «психическая» эпопея весной 1988 года, когда Софяник направил в президиум Верховного Совета СССР заявление с отказом от советского гражданства по тем же политическим мотивам. Этому предшествовала тоже неудачная попытка встретиться в Москве с работниками французского посольства.
За два года до развала Союза Олег организует в родном городе ячейку либеральной партии «Демократический союз» (его лидер – Валерия Новодворская – авт.). Впоследствии на целых восемь месяцев переезжает в Польшу, изучает опыт популярной «Солидарности» Леха Валенсы. Однако реально воспользоваться тем опытом Софянику так и не удалось. «У нас в Украине в начале 90-х, когда начали раздирать государственную собственность, фактически состоялась криминальная революция. Поэтому я отошел от политической деятельности, потерявшей былой ореол романтики и превратившейся в сплошные интриги и грязь. Теперь мой риск связан исключительно с «чистыми» марафонскими заплывами», – объяснил мне некую сублимацию бывший неисправимый антисоветчик.
За рекордом – рекорд
На счету рекордсмена Книги рекордов Украины Олега Софяника, напомню, более полусотни марафонских заплывов в Черном, Средиземном, Мраморном, Южно-Китайском, Карибском морях
На счету рекордсмена Книги рекордов Украины Олега Софяника, напомню, более полусотни марафонских заплывов в Черном, Средиземном, Мраморном, Южно-Китайском, Карибском морях. К примеру, в сентябре 2011 года он за семь дней самостоятельно вплавь преодолел дистанцию от Севастополя до Одессы. В мае того же года ему за десять дней подчинились аж 350 километров в Южно-Китайском море – от тайского курортного города Паттайи до вьетнамского побережья. Этот заплыв Олег тогда посвятил, к слову, воинам УПА и всем политзаключенным бывшего СССР...
Часто на дальние дистанции он выходит без сопровождения. К пояснице привязывает легкий надувной резиновый челнок, в котором обязательно должны быть питьевая вода, шоколад, телефон и «аптечка». А еще Олег полагается на Божью помощь. «Как-то осуществлял зимний заплыв в Севастополе, кстати, по просьбе местных газетчиков, – вспоминает спортсмен, – дистанция небольшая, всего километр, но вода – пять-шесть градусов. Сначала все шло нормально, но потом чувствую, что ноги становятся ватными и постепенно «отключаюсь». Тогда начинаю вслух читать молитву. Мобилизует, открывается второе дыхание».
После каждого рекорда дома Олег «проваливается» в пятнадцатичасовой сон. Медиков предпочитает обходить стороной, с «химией», спиртом и сигаретами не дружит.
В прошлом году, 1 февраля, Софяник вместе со своим давним напарником по морским заплывам в разных уголках мира – московским предпринимателем Шамилем Алимурадовым – впервые пошел на рекорд в Карибском море. Оба благополучно финишировали на кубинском мысе Сан-Антонио, пересекая таким образом за шесть дней Юкатанский пролив (217 км), разделяющий одноименный мексиканский полуостров и Кубу, «остров свободы». Однако с реальной свободой у Олега там не сложилась.
Сразу после финиша Олег устроил себе экскурсию в Гаване. Однако сначала решил навестить известного кубинского диссидента Эдуардо Хименеса. Интерес был вполне предметный – севастополец для своей будущей книги собирал личные воспоминания известных «узников совести» и перебежчиков. Особенно тех, кто смог во времена коммунистических режимов вырваться на Запад, в Америку. Именно это удалось Хименесу – в 1969 году он на угнанном военном самолете перелетел в США. Но впоследствии вернулся на родину, где за «измену революции» отсидел двадцать лет за решеткой.
Знал бы Олег, чем эта встреча закончится! «Как только сели со знакомым кубинцем у него дома пить кофе, – рассказал Софяник. – Минут через десять туда неожиданно зашли четыре человека в военной форме. Проверили документы. И предупредили: «Чтобы больше с ним не встречался. На Кубе есть другие люди, герои революции – вот с ними встречайся». Выпроводили, довезли до отеля. А вечером туда подъехали другие, посадили в машину и доставили в тюрьму. Почти пять суток я провел в одиночной камере с наглухо заколоченными окнами. Ситуация была весьма неприятной, потому что я не знал, чем все закончится. Допрашивали меня дважды. Хорошо, что один из офицеров, полковник Карлос, говорил по-русски. Вопросы задавали стандартные, мол, с какой целью я прибыл на Кубу, имел ли встречу с представителями «Движения за свободу эмиграции» и другие. Мои ответы фиксировали на пишущей машинке. Все, в конце концов, закончилось тем, что меня банально депортировали».
