В очередной передаче серии «Кандидаты президентских наук» Радыё Свабода бывший политзаключенный и кандидат в президенты Беларуси в 2010 году Николай Статкевич отвечает на вопрос, какую же стратегию он выбирает после освобождения, почему не надо бояться Площади и что такое неоппозиционная оппозиция.
11 октября в Беларуси пройдут пятые в истории страны президентские выборы. Радыё Свабода продолжает цикл интервью с бывшими кандидатами в президенты Беларуси. Всех когда-то зарегистрированных кандидатов мы спросим, что они сейчас говорят о своем участии в выборах и что думают о нынешней кампании. На выборах 2010 года Николай Статкевич, по официальным данным, набрал 1,05 процента голосов.
– Прежде всего позвольте от имени всех свободовцев поздравить вас с освобождением.
– Спасибо. И я хочу выразить благодарность Свободе за ту поддержку, которую я ощущал. Пока я находился в 2011 году в колонии, был там один осужденный литовец, у которого был маленький радиоприемник. И пока я шел утром в столовую, он выходил и быстренько сообщал мне, что там обо мне рассказало Радыё Свабода. Так что – спасибо, друзья!
«Интерес к событиям 2010 года провоцируется, он искусственный – чтобы отвлечь внимание»
– Вы удивлены теми многочисленными вопросами, которые вам эти дни задают именно о событиях выборов 2010 года?
– Я не удивлен, так как интерес к этим событиям есть. Я отвечаю на эти вопросы, но некоторые из них удивляют. Какие-то глупые подозрения насчет сбора подписей, каких-то ксерокопий и так далее. Мне кажется, что эта заинтересованность намеренно провоцируется, она искусственная – чтобы отвлечь внимание от событий сегодняшних.
– А я дам объяснение. Просто на фоне того, что многие оппозиционные политики потеряли свой авторитет, образ Статкевича остается чистым и незапятнанным. Поэтому общество спрашивает и о подписи, и о подробностях Площади.
– Я готов ответить на любые вопросы, пусть самые неприятные. Но давайте не будем бесконечно крутить эту тему. Скажу одну вещь – если бы Анатолий Лебедько сдал сейчас 100 тысяч подписей и был бы какой-то шанс, что в бюллетене появится действительно оппозиционный политик, я бы не задал ему ни одного вопроса, как он это сделал. Ведь здесь нас ломом бьют и есть угроза легитимизации Лукашенко.
В 2010 году была другая ситуация, доверие было, была даже в какой-то степени эйфория и была партнерским помощь, все имели ресурсы, хотя бы минимальные.
– Сейчас Андрей Санников публикует на сайте «Хартии» свою книгу о выборах 2010 году. И там он описывает, как высокий кгбшный начальник в «американке» говорил ему, что, по данным КГБ, сто тысяч подписей собрали только две команды...
– Знаете, я могу также сослаться на оперативного сотрудника, который хотел получить от меня показания. Я отказался от показаний, но не отказывался говорить с ним, потому что меня интересовала судьба моих соратников Сергея Марцелева и Алеся Арестовича. Так разговор крутился вокруг одного вопроса – «Как мы прозевали вашу партию?». У них не было сомнений, что мы собрали подписи. И я отвечал ему так: «Вы сами в этом участвовали, формировали ложную картину мира и сами в нее поверили».
Свое отношение к событиям на Площади я высказал в своем последнем слове в суде. Я там все назвал своими словами, я могу только повториться.
«Вам никогда не будет стыдно за Площадь»
– Вы едва ли не единственный кандидат, который говорит: «Да, это я организовал Площадь». Другие больше говорят о том, как они старались не допустить провокации, сдерживали людей...
Я помню тот момент, когда нас вытеснили и последние люди уходят и узнают меня, и один мужчина подходит и говорит мне: «Статкевич, спасибо за час свободы»
– И я горжусь этим. И я горжусь этими людьми. Ведь я всегда говорил: я не могу вас защитить, я могу только обещать, что буду вместе с вами. 80 тысяч человек, когда колонна заняла все пространство между Октябрьской и Независимости, вышли на эту акцию. И я помню тот момент, когда нас вытеснили и последние люди уходят и узнают меня, и один мужчина подходит и говорит мне: «Статкевич, спасибо за час свободы. Вы совершили поступок, вам никогда не будет за это стыдно. Вам найдется что ответить своим детям и внукам на вопрос: «Что ты делал, когда господствовал этот человек?».
– Насчет Площади у белорусских оппозиционеров за последние месяцы «после Майдана» сформировался консенсус, что эту тему сейчас не стоит поднимать. И вы едва ли не единственный, кто имеет здесь не такой однозначный взгляд. Но если какой-то оппозиционер призовет к Площади, то это может быть большой страшилкой для народа со стороны официальной пропаганды.
«Любой гражданин обязан пресекать преступления, которые снова планируют совершить»
Площадь – это же не Майдан. Мы никогда не считали врагами тех наших детей, которые в военной форме выполняют приказ. Мы никогда ни на никого не нападали, это на нас нападали – поэтому власть и оказалась в такой ситуации
– А почему не должно быть Площади? Площадь – это же не Майдан. Мы никогда не считали врагами тех наших детей, которые в военной форме выполняют приказ. Мы никогда ни на никого не нападали, это на нас нападали – поэтому власть и оказалась в такой ситуации.
Любой гражданин не то что имеет право, он обязан пресекать преступления. А преступление происходит повторно: это нарушение статьи 357 УК РБ – «Продолжение государственных полномочий неконституционным путем». От 10 лет минимум. Доказательств хватает – за один день можно провести судебный процесс против господина Лукашенко.
И преступление снова планируют совершить. В бюллетень искусственным образом включены кандидаты, вся функция которых в том, чтобы после выборов сказать, что результат выборов соответствует реальному. И тут даже не надо никакой Площади. 11 октября – этой даты для меня не существует. Что кричать вслед поезду, который ушел? Но выразить свое отношение, требовать честных выборов под международным контролем – это долг каждого честного гражданина. Я размышляю над тем, чтобы собирать выборные собрания в пользу кандидата «против всех». Сколько людей придет? – Это совесть каждого.
– То есть вы призываете к протесту?
Мы имеем право на мирный протест. Мы даже имеем право не на мирный протест – есть такая соответствующая декларация ООН. Будем протестовать и подождем, как Лукашенко использует свои методы, чтобы сделать что-то с экономикой
– Безусловно. Мы имеем право на мирный протест. Мы даже имеем право не на мирный протест – есть такая соответствующая декларация ООН. Будем протестовать и подождем, как он использует свои методы, чтобы сделать что-то с экономикой.
– Когда вы вышли на свободу, то заявили, что вам нужно несколько дней, чтобы разобраться со стратегией и представить ее обществу. То, что вы сейчас говорите – это и есть очертания этой стратегии?
– Да. Пусть мои коллеги простят, что я в какой-то степени присваиваю себе авторство этой стратегии, хотя оно коллективное. Мы понимаем, в какой ситуации мы оказались, и через несколько дней выйдем на совместную пресс-конференцию и озвучим эту стратегию. Я пользуюсь случаем, чтобы с разрешения коллег (ведь внимание привлечено ко мне) определить ее общие черты – требование нормальных выборов под международным контролем.
– Не думаете ли вы, что у вас эти дни происходит определенная аберрация зрения? Вы встречаетесь преимущественно с активистами, журналистами, которые рады вашему освобождению. Но удавалось ли вам иметь контакты с простыми людьми? Вы сами рассказывали, что в маршрутке, в которой вы ехали, воцарилась тишина, когда вы заговорили по телефону. Может, вы преувеличиваете оптимизм и энергию людей?
– Какой оптимизм? Я ничего не говорил об этом. Знаете, одна из наиболее ярких и эффективных «площадей» состоялась в 1968 году. После оккупации советскими войсками Чехословакии на Красную площадь в Москве вышли пять человек. Мы до сих пор помним этих людей. Я благодарен им, что они спасли и мою честь также перед народами Чехословакии. Давайте станем и посчитаем, сколько нас.
В 2010 году, когда мы, кандидаты, собрались на круглый стол – мы не пришли к единому кандидату, но провели стратегическое планирование. Анализ ситуации – выборы сфальсифицируют, влиять можно только Площадью. Поэтому задача-максимум – добиться демократии, задача-минимум – толкнуть власть к демократии, если не получится – нанести ей максимальный моральный и политический вред. Кстати – она была полностью выполнена.
Сейчас задачу-максимум мы, к сожалению, ставить не можем. Но задачу-минимум – почему нет? И если этих пять человек (я надеюсь, их будет больше) будут гонять и бить, то пусть Лукашенко забудет свою легитимность. Власть пусть выбирает: хотите денег – терпите.
«Появилась неоппозиционная оппозиция»
– В результате вашего плана произойдет определенное разделение оппозиции – на более радикальную и более умеренную. Вы видите в этом плюс или минус?
Возникла некая неоппозиционная оппозиция. По сути, люди готовы участвовать в подтанцовке, в избирательном цирке Лукашенко. Взамен на какую-то популярность. Статус кандидата. Еще что-то
– Я думаю, что оппозицию уже пора разделить. Ведь состоялась ее определенная трансформация. Возникла некая неоппозиционная оппозиция. По сути, люди готовы участвовать в подтанцовке, в избирательном цирке Лукашенко. Взамен на какую-то популярность. Статус кандидата. Еще что-то. Люди понимают, что вся их функция – помочь легитимизации властей, и играют в этот обмен.
Я думаю, что пора выделить из оппозиции демократические силы, я бы так сказал. Давайте соберемся вместе и посмотрим, сколько нас. Я знаю, к кому я должен обратиться. Возможно, нам порой трудно найти общий язык – но это уже на последнем месте.
Оригинал публикации – на сайте Радыё Свабода
