На латвийской краудфандинговой платформе, открытой турецким инвестором, собирают средства на украинскую компьютерную игру «Донбасс 2014».
Платформа Jetstart.eu открыта турецким бизнесменом Эролом Караджей и группой инвесторов Manitex Business LLP для раскрутки стартапов из республик бывшего СССР. Любой желающий может создать страницу кампании сбора средств, к примеру, на разработку программного обеспечения, съемку фильма, выпуск книги, запуск в серийное производство технически сложного устройства или на социальное, образовательное, благотворительное начинание.
К финансированию проектов готовы подключиться также несколько частных инвесторов и два фонда. Бедственное положение с коллективным сбором средств в России и Украине очевидно, говорит Караджа, а пробиться на западные площадки у начинающих предпринимателей из этих стран практически нет шансов: во-первых, западные инвесторы не умеют и не хотят работать с постсоветскими рисками, во-вторых, сами стартаперы при всем их творческом потенциале оказываются беспомощными в западной деловой среде. Порой они не знают, что такое честный бизнес, и не умеют рассчитывать силы, при этом из-за сложного экономического положения пытаются искать приложения сил на зарубежных рынках.
Технологическое решение площадки разработала британская компания Startup Management LLС. Руководит ею россиянин из Екатеринбурга Иван Красков. В данный момент сайт работает в украинском, русском и английском варианте. Еще до его запуска скоринг прошли три украинских проекта, на очереди еще более десятка, в основном российских. Коммерческим хитом обещает стать компьютерная игра-стратегия по мотивам прошлогодних военных действий в Донбассе. Корреспондент Радио Свобода побеседовала с Эролом Караджей и Иваном Красковым, а также с представителем команды разработчиков игры Виталием Олейничуком.
– Эрол, расскажите историю с географией ваших инвестиций.
– Я родом из Турции, до 23 лет жил на родине, с 18 лет начал работать в семейном бизнесе. Потом появилась возможность поехать в Россию, мы открыли в Краснодаре деревообрабатывающую фабрику. Когда стало понятно, что в Сочи состоится Олимпиада, нам запретили использовать дерево, местный материал, и мы перебрались в Румынию. В 2006 году я открыл в Украине сеть магазинов кожаных изделий: обувь, аксессуары, куртки. Познакомился там со своей женой, у нас дочка трехлетняя, я резидент Украины, живу я в Одессе.
Латвия – такая страна, в которой до сих пор частично сохраняется советский менталитет, нас у вас понимают
Мне всегда был интересен интернет-бизнес, имелся небольшой свободный капитал. А потом я услышал про краудфандинг. Начал с "Кикстартера", самого крупного сайта стартапов в мире. Начал инвестировать в маленькие проекты просто для удовольствия, в какие-то социальные программы, которые мне нравились – один доллар, пять долларов. На один фильм дал 25 долларов, мне прислали билет на премьеру и футболку. Я, конечно, пойти не смог, потому что все это было в Америке. Потом знакомые программисты в Турции искали инвестора под интересную идею, попросили помочь. В Турции заниматься краудфандингом законодательство не разрешает, там еще до сих пор не знают, как с этого бизнеса взимать налоги. То же самое и в Украине, и в России.
– Вы не собираетесь переезжать в Латвию?
– Уже начал думать об этом, ездил в Юрмалу, там такие домики, я просто влюбился в побережье. Я бы хотел, чтобы мой ребенок вырос в Европе, с европейским менталитетом, чтобы у нее была перспектива. Эту перспективу я вижу и в Украине, конечно, и в Турции, но что там будет завтра, мы не знаем. У меня с работой было все хорошо, пока в один прекрасный день доллар не вырос с 8 гривен до 25.
– Почему Латвия?
– Латвия – такая страна, в которой до сих пор частично сохраняется советский менталитет, нас у вас понимают. Но это Евросоюз: законодательство, банковская система, бизнес-среда – все европейское, все отлично работает. И многоязычие: здесь я могу говорить с людьми и на русском, и на английском. Я очень быстро учу языки, через полгода начну по-латышски разговаривать. Когда я познакомился с Иваном, он мне объяснил, что в Латвии краудфандинговая платформа возможна.
– Иван, вы из России, почему проекты у вас украинские?
В игре «Донбасс 2014» есть все: постапокалиптика, реальное противодействие двух сторон, разные варианты развития сценария
– Front end, клиентскую часть сайта, делает команда из Львова. Мы выбрали этих людей, поскольку они знают украинскую и российскую ментальность. Пока мы с ними занимались, разработчики рассказали своим знакомым, а те другим знакомым – и этот круг оказался связан с Украиной. Поэтому стартапы появились раньше, чем мы запустили платформу. У нас есть компьютерная игра, в которой мы переносим часть реальных событий в виртуальность, российско-украинская поэтическая сеть и мультфильм Сашко Лирника (Александр Власюк, выступающий под псевдонимом Сашко Лирник, – музыкант, участник киевской группы "Вий", сценарист, актер и телеведущий. – РС).
– А деньги на проекты кто даст?
– Мы в первую очередь рассчитываем на украинскую и российскую диаспору на Западе. Так это работает в краудфандинге: люди инвестируют по зову сердца, когда читают описание проекта, а оно должно быть составлено правильно.
– Расскажите про игру.
– В ней есть все: постапокалиптика, реальное противодействие двух сторон, разные варианты развития сценария. Есть разные сценарии развития для каждого героя, большая вариативность логики. И есть материалы, из которых писать сценарии очень просто: бои за Донецкий аэропорт, за Дебальцево, другие эпизоды.
В разговор включается Виталий Олейничук:
– Все зависит от того, как проект будет продвигаться на площадке. Первую стадию разработки мы заложили со своим финансированием еще в 2014 году с локациями Славянск и Изюм. Тогда еще аэропорта-то не было. Если финансирование не прекратится, мы поступательно дойдем до следующих локаций. Биться можно за единую Украину и за Новороссию, мы не уточняем. Либо люди мирных профессий: волонтер, доктор, журналист. Вот журналист же не может быть за какую-то сторону.
– И ему не полагается оружие?
– Он может взять оружие и начать стрелять во все вокруг. Тогда он станет военным преступником, за него объявят награду, и на него будут охотиться, возможно, обе стороны, поскольку это многопользовательская игра. Если взять какую-нибудь старую игрушку, например, Sim Sity, там ты тоже можешь отобрать автомат у гангстера и начать стрелять, но, соответственно, сам при этом становишься гангстером. Но сюда мы закладываем истории из первых рук.
Ты можешь войти в роль солдата любой стороны, взять оружие, взять военное задание и пойти выполнять. Можешь не делать этого, а зарегистрироваться и стать журналистом, спасателем
Разработчики жили в городе Северодонецке Луганской области, в свое время они создавали игру "В тылу врага", которую многие считают лучшей стратегией по Великой Отечественной войне. Сейчас случился этот конфликт, многим пришлось покинуть свои дома, мы все это переживали очень серьезно, пропустили через себя. Перед оккупацией города практически все разъехались, остались только те, кто не мог уехать. И сейчас они тоже не спешат вернуться обратно. Многие оказались без работы, перешли на фриланс. Часть людей у нас в Украине, в Киеве, часть в Грузии, России, Латвии. Но этот проект их объединил, начали искать инвестора, люди, конечно, финансово здорово пострадали в связи с войной. А здесь получается… ну, я бы не сказал, что это какой-то реванш, но эти люди, которые ходили в это время по этим дорогам, имеют больше моральных прав сделать такую игру, чем какая-нибудь американская компания, которая обязательно попыталась бы это сделать, потому что игры есть на все конфликты, начиная со Второй мировой, заканчивая Афганистаном, Кореей и так далее.
– А есть ли моральные силы превращать недавние трагические события в игру?
Мы хотим, чтобы геймеры, которые любят и привыкли играть в стрелялки, задумались о ценности человеческой жизни
– Мы не снимаем художественный фильм, не пишем его сценарий, у нас не бывает, чтобы гример ретушировал кровь. Игра – это инструмент. Ты можешь войти в роль солдата любой стороны, взять оружие, взять военное задание и пойти выполнять. Можешь не делать этого, а зарегистрироваться и стать журналистом, спасателем. Откуда мы знаем, может быть, когда мы запустим игру, все выберут роль журналиста, медика и никто не возьмет оружие.
– Я слышала, что у вас за частое пользование оружием "портится карма".
– За бездумное, бесцельное. Если военный находится на военной службе и выполняет задание – он солдат, а если он берет это оружие и неправомерно начинает стрелять во все, что движется, – он военный преступник.
– Этику вы тоже закладываете в сценарий?
– Обязательно! Иначе мы бы вообще не брались за этот проект! Мы хотим, чтобы геймеры, которые любят и привыкли играть в стрелялки, задумались о ценности человеческой жизни. Сидит такой молодой человек и в комментах пишет: ах, эти такие-то, да стрелять их всех надо. Пусть войдет в эту игру, и когда он убьет первого бота, который "мирный человек", вместо того чтобы там лужа крови вылилась, высветится его имя, год рождения, и будет целое кладбище невинно убитых людей. Может быть, тогда он пожалеет, что взял это оружие и начал стрелять, думая, что это всего лишь игра. Как бизнес это должно работать, потому что эта тема сейчас волнует всех. Из новостной сетки ушли экология, защита животных и прочие мирные темы, там сейчас один Донбасс. Мы видим, какие идут обсуждения в социальных сетях, и видим агрессию. Мы даем выход этой агрессии. Сегодня реальную войну все воспринимают как виртуальную через экран телевизора. Экран компьютера от него мало чем отличается. Но мы не призываем кого-то к чему-то. Пусть человеку станет не по себе, когда он убьет очередного бота и поймет, что у него было имя, была фамилия и дата рождения, а он нарисовал дату смерти, – рассказал Радио Свобода разработчик игры "Донбасс 2014" Виталий Олейничук.
Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода
