Когда Мустафу Джемилева спросили о рисках, связанных с транспортной блокадой Крыма, он прямо ответил: риск есть, усиление репрессий в Крыму возможно. Ветеран советских лагерей Джемилев знает наверняка: свобода – дело рисковое. За нее платят кровью, часто – жизнью. Это знали те, кто погиб на Майдане, знают те, кто воевал на Донбассе. Остальные пытаются отогнать мысль о цене свободы – слишком уж велик дискомфорт. Да и свобода не для всех комфортна. С такими людьми инициаторы блокады Крыма – в жесткой мировоззренческой конфронтации.
Меня не покидает ощущение, что лидеры крымскотатарского народа в киевских коридорах власти чувствуют себя неуютно. Там слишком тягучая и вязкая атмосфера для людей, привыкших действовать. Там решение, требующее политической воли, пропускается через сотни бюрократических фильтров, из которых выходит нечто, не похожее на задуманное вначале. Там действует чиновничья логика, часто радикально отличающаяся от нашей, повседневной. Именно чиновничье мышление сыграло роковую роль, когда готовился закон о свободной экономической зоне «Крым». Интерес украинских олигархов совпал с интересом чиновников – им надо было как-то «вписать» аннексию Крыма в действующий фискальный механизм. И хотя ни о каких инвестициях в Крым, предусматриваемых свободной экономической зоной, речь не шла, «серую зону» на полуострове назвали СЭЗ. Во властной реальности знакомые слова приобретают новый смысл, ведомый лишь узкому кругу посвященных. А там уже недалеко и до реальности, описанной Олдосом Хаксли, где рабство – это свобода.
Блокада покажет, кто готов торговать, а кто бороться, иногда и в ущерб своему благосостоянию
Зачем нужна блокада? В чем смысл? Ведь едва ли ФСБ в Крыму прекратит аресты и обыски после того, как место дешевых и качественных украинских продуктов на полках магазинов займут российские и белорусские. Блокада покажет, кто готов торговать, а кто бороться, иногда и в ущерб своему благосостоянию. Акция, инициированная Меджлисом, напоминает, что свобода – это главная ценность, заменить которую невозможно никаким суррогатом. Употребляемое к месту и не к месту слово «провокация» почти утратило свой изначальный смысл и стало бранным. А организаторы блокады на админгранице с Крымом заставляют вспомнить, что провокация – это вызов. В данном случае – вызов торговцам при власти. В исконной социальной иерархии наших предков воины выше торговцев, а мудрецы выше воинов. Благородная провокация Меджлиса заставляет определиться каждого, кто в Украине сопричастен с судьбой Крыма. А те, кто не согласен, всегда имеют возможность привести свои аргументы или выйти из строя.
Анвар Деркач, журналист
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
