В крымских СИЗО продолжают удерживаться активисты крымскотатарского национального движения Ахтем Чийгоз, Али Асанов и Мустафа Дегерменджи. Они обвиняются российскими силовиками в участии в «массовых беспорядках» 26 февраля 2014 года. Меджлис крымскотатарского народа считает, что власть Украины и гражданское общество оказывают недостаточную поддержку фигурантам этого дела. Корреспондент Крым.Реалии спросил у правозащитников и экспертов: почему крымскотатарским политзаключенным уделяется намного меньше внимания по сравнению, например, с делами Надежды Савченко и Олега Сенцова.
На днях фигуранту «дела 26 февраля» Али Асанову в очередной раз продлили срок ареста. Киевский районный суд Симферополя оставил его под стражей до 19 ноября 2015 года. Также за решеткой находятся еще два фигуранта этого дела: заместитель председателя Меджлиса Ахтем Чийгоз и житель Судака Мустафа Дегерменжи.
Всем троим российские силовики инкриминируют участие в массовых беспорядках, которые якобы имели место 26 февраля 2014 года, когда у стен Верховной Рады АРК проходили митинги сторонников России и Украины. Меджлис крымскотатарского народа считает преследование фигурантов «дела 26 февраля» безосновательным и политически мотивированным. Лидеры крымских татар неоднократно заявляли, что события, которые являются предметом расследования, произошли до 18 марта 2014 года, и, даже по законодательству Российской Федерации, Крым в тот момент был территорией Украины. Соответственно, считает Меджлис, подобное дело могут расследовать только украинские правоохранительные органы и никак не российские.
По словам первого заместителя председателя Меджлиса Наримана Джеляла, в разные периоды по «делу 26 февраля» заключались под стражу 7 крымских татар. И помимо них, обвиняемыми по данному делу проходят еще несколько человек, которые не подвергались аресту.
«Один из них вынужденно выехал на материковую Украину, поскольку в Крыму, как мне известно, он объявлен в розыск. Один находится здесь и заявил о готовности сотрудничать со следствием и признать какие-то собственные действия. Адвокат предполагает, что в обмен на это он сможет избежать заключения в тюрьму и получит условный срок», – сказал Джелял.
Кроме того, пятеро крымских татар являются фигурантами так называемого «дела 3 мая». Им инкриминируется нападение на представителей государственной власти, которое якобы имело место 3 мая 2014 года – в день, когда крымские татары помогали пересечь админграницу с Крымом Мустафе Джемилеву. Двум фигурантам этого дела уже вынесены приговоры: 4 года условно получил Муса Абкеримов, а жителю Симферопольского района Эдему Эбулисову присудили 40 тысяч рублей штрафа.
Крымскотатарским народом это воспринимается негативно. Потому что у нас болеют за всех ребят, в отношении которых проводятся репрессииНариман Джелял
Нариман Джелял отметил, что, несмотря на тяжелую ситуацию, в которую попали крымскотатарские активисты, политики и общественники Украины уделяют им куда меньше внимания, чем другим политическим заключенным – Надежде Савченко, Олегу Сенцову и Александру Кольченко.
«Я считаю, что это неправильная позиция. Украина должна отстаивать права всех собственных граждан, которые незаконно преследуются, удерживаются и заключаются под стражу, в отношении которых проводятся репрессии. Иначе крымскотатарским народом это воспринимается негативно. Потому что у нас болеют за всех ребят, в отношении которых проводятся репрессии», – сказал зампред Меджлиса.
Вина дипломатов
Украинские правозащитники признают, что фигуранты дел «26 февраля» и «3 мая» находятся под менее плотной опекой украинского и международного сообщества, чем, например, Олег Сенцов и Надежда Савченко. Заместитель председателя Крымской полевой миссии по правам человека Ольга Скрипник считает это во многом недоработкой украинских дипломатов.
«Я довольно часто встречаюсь с официальными делегациями Украины на международных площадках. И, на мой взгляд, информация о Крыме используется ими недостаточно. Хотя у наших чиновников есть возможность получать факты и достоверную информацию от нашей группы и Меджлиса о том, что происходит в Крыму», – отметила правозащитница в комментарии для Крым.Реалии.
По ее словам, Крымская полевая миссия всегда стремилась к тому, чтобы уделять равное внимание всем политическим делам и их фигурантам. Скрипник утверждает, что во время всех своих выступлений на международных площадках она обязательно говорит о делах «26 февраля» и «3 мая».
«Я всегда освещаю их как пример системных, организованных, формальных преследований крымских татар именно как отдельной уязвимой группы. И на примере дела «26 февраля» мы видим, что Россия готова идти на все, включая игнорирование собственного законодательства, лишь бы применить те репрессии, которые им нужны», – сказала Скрипник.
По мнению правозащитницы, украинские правоохранительные органы должны расследовать факты репрессий в отношении всех фигурантов дел «3 мая» и «26 февраля». Но пока, считает Скрипник, они с этим не справляются.
Однако первый заместитель прокурора АРК Назар Холодницкий в комментарии для Крым.Реалии заверил, что его ведомство реагирует на все факты незаконного лишения свободы крымскотатарских активистов.
«Все эти действия, которые проводит оккупационная власть, мы считаем незаконными. По всем фактам незаконного лишения свободы мы открывали производства», – заявил он.
По его словам, прокуратура АРК только фиксирует факт нарушения законодательства. А расследованием дел о незаконном лишении свободы фигурантов «дела 26 февраля» занимается Херсонский главк МВД.
Ограниченные ресурсы общественников
В украинском отделении международной организации Amnesty International признают, что у них не хватает ресурсов для того, чтобы заниматься поддержкой крымскотатарских политзаключенных.
«У нас есть определенный перекос. Лучше всего мы знаем дело Сенцова-Кольченко, мы занимаемся им вплотную, у нас есть сбор подписей под петициями. Но, опять-таки, это было наше стратегическое решение, и мы не можем брать большое количество дел, потому что ресурсы ограничены, наш украинский офис маленький», – сказала в комментарии для Крым.Реалии исполнительный директор Amnesty International в Украине Татьяна Мазур.
По ее мнению, имена фигурантов дел «26 февраля» и «3 мая» не на слуху также и по причине того, что их адвокаты менее публичные.
«Мы видим, что, например, в деле Савченко очень активная группа адвокатов. И кроме того, что они занимаются юридическим сопровождением дела, они еще занимаются определенным пиаром. Потому что важно, чтобы эти дела были на устах и присутствовали в дипломатических разговорах», – сказала она.
Исполнительный директор Института массовой информации Оксана Романюк признает, что украинские медиа уделяют недостаточное внимание теме политических репрессий в отношении участников крымскотатарского национального движения. Она считает, что это происходит по причине того, что СМИ Украины в сложившихся условиях не могут иметь своих журналистов на территории Крыма и, соответственно, полноценно освещать данные процессы.
«Объективно в Крыму сейчас отсутствуют украинские журналисты, а те журналисты, которые остались, не имеют доступа к информации. К сожалению, много наших коллег были лишены аккредитации с 2015 года», – сказала медиа-эксперт.
По ее словам, журналисты много пишут о деле Сенцова-Кольченко в том числе и потому, что есть ряд общественных организаций и инициатив, которые активно распространяют об этом информацию.
«Поэтому это задание не только для журналистов, но и для крымскотатарского сообщества, которое должно готовить пресс-релизы, постоянно рассылать их. Это вопрос кампании. Нужно не просто делать новости, а целенаправленную информационную кампанию. Было бы хорошо, если бы эти дела взяла под опеку какая-нибудь общественная организация», – отметила Романюк.
Также, по ее мнению, дефицит внимания СМИ к арестам крымскотатарских активистов объясняется и недостаточным распространением информации о репрессиях против фигурантов дел «26 февраля» и «3 мая» со стороны международных организаций.
