По следам Алины Кабаевой

Международная легкоатлетическая ассоциация (ИААФ) должна принять решение о судьбе российских легкоатлетов, которые могут быть отстранены от участия в Олимпиаде 2016 года из-за масштабного допингового скандала. Министр спорта России Виталий Мутко предложил главе Всемирного антидопингового агентства (ВАДА) Крейгу Риди "разработать меры по борьбе с допингом на будущее" и выразил надежду, что решения международных спортивных организаций в связи с докладом ВАДА в отношении России "будут независимыми, взвешенными и неполитизированными". Комиссия ВАДА на уходящей неделе опубликовала расследование, которое показывает, что использование допинга в российской легкой атлетике было на протяжении последних лет систематическим, причем в сокрытии допинг-проб и их фальсификации непосредственно участвовала Федеральная служба безопасности. По мнению американского эксперта в области допинга, с которым поговорил корреспондент Радио Свобода, России придется произвести массовую чистку рядов спортивных функционеров и перестроить всю систему допинг-контроля в профессиональном спорте.

История допинговых скандалов в России XXI века берет начало с дисквалификации Алины Кабаевой, которую в 2001 году уличили в применении фуросемида и дисквалифицировали вместе с другой известной гимнасткой Ириной Чащиной. Впрочем, та дисквалификация была лишь двухгодичной, и Кабаева, до того как стать депутатом Госдумы, даже подумывала о возвращении в большой спорт. Теперь, когда Россию обвиняют не просто в использовании допинга, а в создании целой системы обмана международных контролирующих органов, причем системы, которую контролировало ФСБ, речь для российских спортсменов может идти уже о пожизненных дисквалификациях. Из-за допингового скандала россияне-легкоатлеты могут лишиться возможности участвовать в следующем чемпионате мира и даже в летних Олимпийских играх 2016 года в Бразилии.

В четверг допинговый скандал попал в орбиту международной дипломатии. Представитель МИД России Мария Захарова жаловалась на то, что доводы Москвы никто не слушает, что источники изобличающей информации, на которых основывается комиссия Всемирного антидопингового агентства, "предвзяты" и в "высшей степени сомнительны", что карать скопом всех российских легкоатлетов за прегрешения отдельных их товарищей представляет собой "абсолютно неприемлемую практику коллективного наказания". Министр спорта Виталий Мутко, чье ведомство комиссия обвиняет в сокрытии фактов незаконной допинговой практики, сделал заявление, полное сарказма: "Если хотите, мы вообще с превеликим удовольствием прекратим проверки. И в результате только сэкономим деньги". А замечание главы российского Федерального медико-биологического агентства Владимира Уйбы американские журналисты и вовсе расценили как жесткую риторику времен холодной войны: "Отчет комиссии стопроцентно политически мотивирован и является продолжением направленных против России западных санкций".

Комиссию возглавлял основатель и бывший руководитель Всемирного антидопингового агентства 73-летний канадский адвокат Дик (Ричард) Паунд. Это человек бескомпромиссного и крутого нрава. В течение 13 лет он занимал высокую должность в Международном олимпийском комитете, курировал расследование коррупционного скандала на зимней Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити. Слова, сказанные Паундом в понедельник на презентации отчета, тоже, как показалось журналистам, содержали отсылку ко временам холодной войны: действующий в России механизм допинг-проверок – пережиток советской системы; отстранение российских легкоатлетов от соревнований будет равносильно "взрыву ядерного боезаряда". Ну а средством его доставки к цели является, видимо, сам Дик Паунд.

В отчете, в частности, говорится: российские должностные лица уничтожили более чем 1400 допинг-проб, которые ВАДА хотела перепроверить; создали теневую лабораторию в Москве, чтобы неофициально проводить тесты; вымогали деньги у спортсменов за сокрытие положительных проб, равно как и принуждали их к употреблению стимуляторов; использовали ФСБ для запугивания работников официальной лаборатории в Москве и центра контроля на Олимпиаде в Сочи. Столь разветвленная допинговая практика с вовлечением в нее чиновников и целых государственных структур, кажется, не знает себе равных в мире.

Если отвлечься от политики, то какие еще страны и виды спорта могут попасть под допинг-расследование? В лентах информагентств упоминается, в частности, Кения. На вопросы Радио Свобода отвечает профессор экономики спорта и спортивного менеджмента университета Темпл в Филадельфии Майкл Лидс:

– Если страна, ранее не известная как крупная спортивная держава, неожиданно вырывается в призеры, как произошло, например, с ГДР в 80-е годы прошлого века или с Китаем в плавании десятилетие спустя, то это, как правило, свидетельствует о том, что ее спортсмены употребляют допинг. Порой, впрочем, на это указывает и обратный признак, а именно результаты на удивление высокие и стабильные на протяжении очень многих лет. Из-за политизации и коммерциализации олимпийского движения, к несчастью, любая более или менее нештатная ситуация может служить основанием для подозрений. Что касается видов спорта, подверженных допингу, то на настоящий момент я бы не поручился за чистоту ни одного из них. Включая шахматы. Ведь есть разные стероиды, и диапазон действий у них очень широкий. Конечно, на ум сразу приходит тяжелая атлетика. Или метание ядра. Стероиды, однако, сегодня принимают не только с целью наращивания мышечной массы, но и для быстрого восстановления организма после изнурительных тренировок или даже во время соревнований, чтобы повысить выносливость. Сегодняшний беспощадно выматывающий режим тренировок был бы просто немыслим в достероидную эпоху. В фигурном катании, бейсболе, велоспорте стимуляторы присутствуют повсеместно. Это тотальное явление.

– Каковы плюсы стероидов и особенности их применения?

– Плюсы разнообразные, в том числе продление плодотворной спортивной карьеры до возрастного предела, прежде недостижимого. Расклад, строго говоря, выглядит так: никакие стероиды любителю против профессионала не помогут. Но когда речь заходит о спортсменах примерно равной силы, то пользователь допинга приобретает преимущество перед непользователем, поскольку в современном спорте разница между медалями разной пробы или между призером и аутсайдером, между многомиллионным рекламным контрактом и дыркой от бублика может измеряться в десятых или даже сотых долях секунды.

Спортсмены бреют ноги и грудь, чтобы сбросить со своего времени несколько миллисекунд. И, конечно же, наши атлеты никогда бы не принимали допинг, если бы он всем им помогал в равной мере. Такого не бывает. Одним он помогает больше, другим меньше. Одни спортсмены способны достигать пика своих возможностей без стимуляторов, другие – только со стимуляторами. Допинговые препараты запрещены еще и потому, что они меняют расклад сил в большом спорте непредсказуемым образом.

– Каковы минусы длительного употребления стероидов?

– О, сколько написано леденящих сердце слов о фаустовской сделке восточногерманских спортсменов с властями. Девочки, порой допубертатного возраста, получали под видом витаминов препараты, которое нарушали их нормальное половое созревание и в ряде случаев требовали в дальнейшем даже операции по изменению пола. У других появлялись дети с тяжелыми врожденными дефектами; выходили из строя сердце и легкие; возникали онкологические проблемы. У мужчин расстраивалась деятельность сексуально-репродуктивной функции. Тайлер Хэмилтон, велогонщик, товарищ по команде легендарного Лэнса Армстронга, фигуранта оглушительного допинг-скандала, рассказал, как однажды во время соревнования ему по ошибке ввели дозу чужой гипероксидной крови, от чего он едва не умер. И тем не менее я как-то прочел в Sports Illustrated опрос выдающихся спортсменов, которым была предложена, гипотетически, фаустовская сделка: прием препарата, который в течение 10 лет гарантирует им статус самого лучшего игрока в своем виде спорта, но с оговоркой, что по завершении приема препарата они со стопроцентной вероятностью сразу же умрут. Половина респондентов предложение приняла.

– Антидопинговое агентство Нидерландов полагает, что в большом спорте от 14 до 39 процентов спортсменов принимают стероиды, а ловят из них ежегодно не более 1-2 процентов. Это я к тому, что у больших спортсменов отношение к риску совершенно не такое, как у обычных людей. Они ходят по острию ножа, в смысле здоровья, даже не употребляя никакого допинга. Вы говорите, что за допинг карают, среди прочего, потому что он меняет расклад сил между спортсменами непредсказуемым образом. А природные данные, столь разные у разных людей, разве они не делают того же самого? Почему не задаться целью изобрести относительно безопасные стероиды и, допустим, приравнять их употребление в тренировочном процессе к витаминам?

– Да, эти вопросы активно обсуждаются в экспертном сообществе. Следует или не следует, к примеру, допускать к соревнованиям женщин, у которых концентрация тестостерона выше, чем у среднестатистической представительницы их пола? И если да, то как компенсировать отставание по этому показателю их соперниц? За счет стероидов? А если метателю копья после травмы имплантируют искусственный плечевой сустав, который дает ему преимущество хотя бы за счет того, что продлевает жизнь в спорте? Запад обгоняет третий мир по научно-спортивному ноу-хау и тренировочной технике; следует ли из этого, что спортсмены из развивающихся стран должны иметь шанс гасить это преимущество с помощью химических препаратов? Обязан ли Запад субсидировать им импорт этих препаратов, чтобы уравнять шансы? А какие споры шли перед одной из последних Олимпиад о допустимости использования пловчихами гидродинамических купальников! В нашем бейсболе стероиды непропорционально употребляют иммигранты из Латинской Америки, которые не имели в юности той еды и доступа к тренажерам, которые имелись в распоряжении их сверстников в Штатах. Все множество заковыристых вопросов, возникающих в связи с использованием допинга в спорте, невозможно решить демократическим путем. Поэтому даже в США они решаются указом сверху.

​– Россия отчаянно жалуется на притеснения и дискриминацию. На то, что ее пытаются наказать несоразмерно. При этом мандат комиссии касался только России и только легкой атлетики; другие страны и другие виды спорта не входили в компетенцию комиссии. Почему?

– Полагаю, будет нелишним напомнить россиянам о случае американки Марион Джонс, обладательницы трех золотых и двух бронзовых олимпийских наград в спринте и в прыжках в длину. Она была любимицей Америки. Ее облик украшал коробки с кукурузными хлопьями; она не сходила с экранов телевизоров. Суперзвезда. И в 2007 году она угодила в тюрьму за дачу ложных показаний на процессе, на котором разбирались выдвинутые против нее обвинения в употреблении допинга.

Говоря о России, из того, что я знаю, складывается впечатление, что широко разветвленная карательно-принудительная допинг-практика, существующая в стране, не могла существовать без попустительства, по крайней мере, спортивного начальства. Даже если оставить в стороне начальство политическое. Хотя всем прекрасно известно о переплетении в России политики и большого спорта. То же самое имело место в ГДР. Так что прецедент налицо. Если обвинения подтвердятся, и это важное "если", то России придется произвести массовую чистку рядов и перестроить всю систему допинг-контроля в профессиональном спорте. Такое требование к ней кажется мне совершенно разумным и недискриминационным. Отстранение российских легкоатлетов от соревнований сроком на год будет мерой совершенно адекватной в отсутствие необходимых структурных и кадровых перемен, – считает профессор экономики спорта и спортивного менеджмента университета Темпл в Филадельфии Майкл Лидс.

В четверг, накануне ожидаемого сегодняшнего решения о дисквалификации российских спортсменов, банк ВТБ расторг (точнее говоря, не стал продлевать) спонсорский контракт с Международной легкоатлетической ассоциацией, заявив, что этот шаг не имеет никакого касательства к допинг-скандалу. На прошлой неделе во Франции был арестован руководитель Международной легкоатлетической ассоциации 82-летний Ламин Диак, который возглавлял организацию с 1999 года по август нынешнего. Он обвиняется в получении взяток в 2011 году на сумму в миллион сто тысяч долларов за сокрытие положительных допинг-проб российских спортсменов.

Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода