Специально для Крым.Реалии, рубрика «Мнение»
Если бы еще неделю назад в России провели конкурс на самый патриотичный регион, то, без сомнения, Крым получил бы первое место. Такого количества показного патриотизма вряд ли где еще найдешь – тут тебе и флаги, и памятники, и шествия с транспарантами, кричащими о любви к России, и даже давно забытые народные гуляния под аккомпанемент гармошки или песен «сделанного в СССР» Газманова. Однако история учит, что такая всеобщая демонстрация любви, как правило, к самому чувству не имеет никакого отношения. А потому российский патриотизм в Крыму – это блеф, который, как мыльный пузырь, лопнет вместе с уходом оккупационных властей.
Крымский патриотизм – это такой себе коктейль из регионализма («за Перекопом земли нет»), национализма (преимущественно, русского) и лишь немного гражданственности, с которой у большинства крымчан как-то не сложилось. Из этих трех ингредиентов на полуострове и формировались патриотические чувства, то есть любовь к Родине. Правда, как оказалось, Родина у крымчан оказалась разной.
В рамках социологического исследования, проводимого в Крыму в 2009 году среди молодежи (от 18 до 35 лет), Крым назвали Родиной 53% респондентов, Россию – 15%, а Украину – 9%. Правда, были еще 13%, которые вслед за Газмановым считали своей отчизной СССР. На основе этих данных можно выделить три условные группы крымчан: патриотов России (скорее всего, к ним можно добавить и ностальгирующих по СССР), патриотов Украины – преимущественно молодых людей, которые родились и выросли в этой стране, и, собственно, патриотов Крыма, для которых и Украина, и Россия занимали второстепенное место в их ценностной иерархии.
Восприятие родины не всегда совпадает с гражданской идентификацией
Справедливости ради отметим, что восприятие родины не всегда совпадает с гражданской идентификацией. Когда в рамках опроса 2010 года крымчанам предложили пофантазировать на тему их возможного гражданства, то результаты получились следующими: 37,5% опрошенных сохранили бы гражданство Украины, 33,5% – стали бы гражданами России (это тот самый пророссийский сегмент), 21% – хотели бы принять гражданство страны ЕС, а 3,5% – мечтали о паспорте США. Судя по цифрам, более-менее стабильна только группа российских патриотов, которая составляет около трети опрошенных. Собственно, это и есть реальная цифра, отражающая число приверженцев России на момент проведения «референдума». Это те, кто открыто демонстрировали любовь к «русскому миру» под триколорами на улицах и площадях крымских городов. Это те, кто боролись за права русского языка на полуострове, где число русскоязычных школ в сотни раз превышало учебные заведения, где преподавали на украинском или крымскотатарском языках. Это и те, кто мечтал стать российскими офицерами или женами офицеров, и воспринимали украинский статус Крыма как историческую несправедливость. Именно они наиболее негативно восприняли Майдан, больше всего боялись приезда «Правого сектора», записывались в добровольцы и стоили баррикады перед Совмином. Это тот самый ядерный электорат Путина, для которого «хоть камни с неба», лишь бы в России.
Представители второй группы, предпочитают региональную идентичность и воспринимают мир через призму своего микрокосмоса – Крыма как малой Родины. Поэтому сегодня они точно также не воспринимают Россию, как ранее не воспринимали Украину. Коллеги из других городов часто жаловались, что на полуострове их часто спрашивали: «Ну, как там, в Украине?», тем самым дистанцируя себя от государства, благами которого они без зазрения совести пользовались. Не переживайте, дорогие коллеги, россиян теперь здесь тоже шокируют, постоянно напоминая, что они находятся в Крыму, а не в России.
Отличительной особенностью регионального патриотизма является возможность легкой трансформации его носителей в ту или иную сторону в зависимости от сложившейся ситуации. Это наиболее конформистская (легко приспосабливаемая) часть крымчан, которая составляет более 50% населения. Для них в наибольшей степени актуален лозунг: мне все равно, кто придет – хоть турки, хоть американцы, – лишь бы мне было хорошо. Поэтому многие представители этой группы радовались приходу России из сугубо меркантильных соображений, однако, когда жить стало совсем невесело, жаловаться бесполезно, а ФСБ при этом намекает, что за воспоминания об Украине можно сесть лет на 15, пророссийская риторика плавно пошла на убыль. Правда, для оправдания собственной несостоятельности, представители этой группы часто ищут виновных в Украине, обвиняя то Майдан, из-за которого «все началось», то украинцев, которые радуются многочисленным проблемам крымчан.
На смену форманчукам, иоффе и их ровесникам приходит молодежь, пополняя ряды верных ленинцев/сталинцев/брежневцев/регионалов/единороссов
Стремление жить хорошо в любых условиях породило особую когорту крымчан – любителей власти, готовых петь оды хоть черту в аду – лишь бы платили. Причем эта плеяда растет и размножается – на смену форманчукам, иоффе и их ровесникам приходит молодежь, пополняя ряды верных ленинцев/сталинцев/брежневцев/регионалов/единороссов – нужное подчеркнуть. И эти молодые да ранние, которые уже к 25 годам имеют в кармане партбилеты нескольких партий, и составляют путинский молодежный актив, готовый в лучших традициях советского комсомола нести в массы даже самые бредовые идеи, спущенные им сверху старшими товарищами. Для них сменить родину оказалось так же легко, как политическую партию. «Ну а что такого? Подумаешь, только флаги поменялись», – сказал мне как-то один из молодых активистов. Что тут возразишь? Тем более, что у многих из них перед глазами прекрасный пример в лице их учителей и наставников – крымской профессуры, которая в большинстве своем поддержала аннексию. Возможно, среди них (исключая самых одиозных) было и не так много желающих столь радикальных перемен – просто так «карта легла». Вот и приходится теперь, крымским докторам наук, поступившись научными принципами, доказывать геологическую связь Крымского полуострова с материковой частью Российской Федерации или уверять, что в результате «воссоединения Крыма с Россией» сформировалась новая ментальность россиян.
Такая легкая смена любовных партнеров напоминает изменение окраски у хамелеона в минуты опасности. Поэтому не стоит обольщаться – такая «любовь» проходит очень быстро. Стоит только измениться политической или экономической конъюнктуре – и вчерашние фавориты окажутся в опале. Кстати, энергетический блэкаут Крыма может стать лакмусовой бумажкой для этой разновидности патриотизма. Потому что пару дней можно прожить без света, виня во всех бедах Украину. А когда на пятые сутки аварии электричество подают на 2 часа днем или ночью, пустеют полки магазинов, не работает мобильная связь, не ходят троллейбусы и все продукты в холодильнике пришли в негодность, возникнут резонные вопросы к российской власти: а что, господа хорошие, вы сделали, чтобы не допустить такого апокалипсиса регионального масштаба?
Поэтому когда в Крыму власть изменится, эти «патриоты» также легко поменяют свою ориентацию, как менял головной убор персонаж популярного советского фильма «Свадьба в Малиновке». А после окончания оккупации у нас даже есть шанс почитать мемуары тех, кто верой и правдой служил врагу, но втайне любил Украину и готов вновь жить и работать на благо «рідної неньки».
Оккупация закончится, не сомневаются даже те, кто активно реализовывал планы Путина на полуострове
А в том, что оккупация закончится, не сомневаются даже те, кто активно реализовывал планы Путина на полуострове. Если верить крымскому «спикеру» Константинову, то в Крыму уже совсем позабыли об Украине. «Глава» Крыма Сергей Аксенов на каждом шагу напоминает, что большинство крымчан рады «историческому воссоединению» и искренне любят Россию. И в подтверждение этого все те же митинги, концерты, пробеги – словом, все, чтобы доказать свою любовь к «вновь обретенной родине». И нет уже никакой Украины и в помине. Но стоит только возложить цветы к памятнику Шевченко, как его тут же оцепляет полиция. За прогулку по улице с украинской символикой в лучшем случае грозит штраф, хотя в российских законах таких правонарушений не прописано.
Чего боятся оккупанты, искореняя украинский язык из школ, изымая украинские книги из библиотек, уничтожая украинскую символику? Может быть, тех молодых ребят, которые под носом у всемогущей ФСБ планомерно «портили» лики Путина в Керчи? Аксенов списывает их действия на «молодость и неокрепшие умы», требуя найти заказчиков. Хотя и признает, что в крымских вузах остались еще сторонники Украины. Не понять ему, выполнявшему «заказы» несколько иного рода в лихие 90-е, что любовь за деньги – это проституция, а страну, в которой родился и вырос, любят просто потому что по-иному не могут, потому что – Родина.
И сколько бы ни старалась ФСБ, но цветы к памятнику «Кобзарю», пусть ночью, пусть не к годовщине, но понесут. И свадебные кортежы будут украшать желто-синими букетами. И идентифицировать друг друга будут по взглядам и грустным улыбкам в ответ на песню «Океана Эльзы». И верить, что рано или поздно, но Украина вернется в Крым.
Елена Сергеева, крымский историк и политолог
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
