Энергетическая блокада полуострова продолжается. Крымские «власти» отвечают на нее участившимися обысками у активистов и их родственников, угрозами, продлением арестов.
– У нас на связи – корреспондент из Севастополя Константин. Какова ситуация сейчас с энергоснабжением в Севастополе, как люди выживают?
Константин: Графики соблюдаются далеко не всегда, это связано с большим количеством аварий во внутридомовых сетях, людям, конечно, очень тяжело, настроение, скажем так, не самое хорошее.
– Работают ли детские сады, школы, больницы? Было заявление российского прокурора Крыма Поклонской, что не нужно ходить в школу, чтобы не начались эпидемии. Как в Севастополе с этим?
Константин: На данный момент, пока что все работает, проблема только с детскими садами, потому что проблема с электричеством и, соответственно, с питанием.
– На севастопольских форумах, появилось очень много сообщений о том, как все плохо, оказывается, в Украине. Я вам даже процитирую: «Живу в Фастове, работаю в Киеве, Россия угля не дает, газ тоже перекрыла, в квартирах дубарь, котельные перешли на мазут, в городе смог, нечем дышать. Участились случаи изнасилования в десятки раз, квартирные кражи – вообще ужасно, в город ввели в срочном порядке патрули из «Правого сектора» и самообороны, а они мародерствуют». Это то, что пишут на севастопольских форумах о Киеве. Киевляне, слава Богу, не в курсе, что у них такое творится. Более того, в комментариях сразу появилось: «Это очень плохо, что в Киеве, в отличие от Крыма, по улицам не катаются передвижные телевизоры, поэтому киевляне не знают, что у них там все вот так». Скажите, как много там у вас сейчас сообщений, что на материковой Украине сейчас все еще хуже, чем в Крыму?
Константин: Если говорить о настроении людей, то, что называется, беда сдружила нас. По крайней мере, так думают в Севастополе. Здесь люди не ругают киевлян, да, есть какая-то информация о том, что в Киеве все плохо, но никакой конкретики.
– Хорошо, а верят тому, что все плохо?
Здесь люди сейчас реально заняты проблемами отсутствия света и выживанием, поэтому им сейчас не до КиеваКонстантин из Севастополя
Константин: Дело в том, что здесь люди сейчас реально заняты проблемами отсутствия света и выживанием, поэтому им сейчас не до Киева.
– У нас на связи – политолог Антон Круть. Итак, активисты блокады требуют отпустить политзаключенных, в том числе задержанных и арестованных и уже сидящих в Крыму и не только в Крыму. Другая сторона заявляет, что никого отпускать не будут и Крым сам справится. Как Вы считаете, как будет развиваться ситуация?
Антон Круть: Я думаю, что следует ждать ужесточения блокадных мер со стороны крымскотатарских активистов, и эта ситуация будет только обостряться. Я напомню, что, наконец-то, в прошлый понедельник Турция прервала паромное сообщение с Крымом, а это была одна из лазеек, которая страховала российские власти в плане продовольствия и поставки товаров в Крым. И вот в этот момент, когда даже Турция присоединилась к санкциям де-факто, в момент ожидаемых штормов на керченской переправе, я думаю, эти меры могут быть очень болезненными, но довольно эффективными.
– Но вряд ли есть какие-то технические возможности обеспечить т.н. морскую блокаду, особенно с учетом того, что Ленур Ислямов заявлял о блокаде, в том числе на Керченской переправе. Уже со стороны Крыма прозвучали заявления, что будет открыт огонь на поражение.
Антон Круть: Дело в том, что правовой статус Керченской переправы довольно сложный, потому что, по международному праву, Крым является составной частью Украины, а Керченский пролив – в совместном пользовании России и Украины. То есть Украина имеет право регулировать судоходство в этом регионе. Либо в нем участвовать. Я не исключаю, что может произойти какая-нибудь поломка украинского судна в самом не подходящем месте, в самый не подходящий момент.
– Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу представил новую программу правительства, где сказано: «Мы будем продолжать работать и использовать весь комплекс мер по обеспечению безопасности и благосостояния крымских татар, являющихся коренным народом Крыма, расширению работы в достижении обеспечения прав и интересов крымских татар, в принятии необходимых мер и инициатив для этого». Кроме того, в новой программе Кабинета Министров Турции речь идет о международных отношениях Турция – Украина, и там сказано: «Турция будет продолжать работу в отношении Украины, которая считается стратегическим партнером, и работа будет продолжена по защите территориальной целостности Украины и содействию в преодолении украинского кризиса, поиску совместного решения проблем и оказанию поддержки дипломатическим путем на основе международного права». Вот такие формулировки есть в новой программе турецкого правительства. Как Вы считаете, у Турции достаточно ресурсов для того, чтобы содействовать крымскотатарскому народу?
Предыдущие полтора года Турция, кроме пустых деклараций, фактически никаких действенных мер по защите крымскотатарского народа не предпринималаАнтон Круть
Антон Круть: Ресурсов достаточно, хотя Турция является чисто региональной страной, региональным лидером, а никак не глобальным игроком. Но у меня есть сомнения по поводу желания, потому что все предыдущие полтора года Турция, кроме пустых деклараций, фактически никаких действенных мер по защите крымскотатарского народа не предпринимала, несмотря на убийства, пропажи людей, на тринадцать сидящих в российских тюрьмах крымчан. Поэтому в большинстве случаев Турция руководствуется прагматичной политикой во взаимодействии с Россией и Украиной, то есть ищет там, где выгодно, ищет какие-то бизнес-ниши. Я напомню, что до сих пор Турция не присоединилась к санкциям США против России, и только такая конфронтация с Россией по поводу сбитого самолета заставила, наконец-то, прервать паромное сообщение, хотя об этом многие дипломаты говорили, возмущались формально и неформально и в России, и в самой Турции. Поэтому я не думаю, что Турция будет предпринимать какие-то экстраординарные меры в этот раз. Может все ограничиться декларациями.
– Украинская власть тоже ведь никак официально даже не реагирует на энергетическую блокаду, говорит, что мы восстановим сообщение. При этом линии отремонтировали, но свет не дают. Вот, с точки зрения и морской блокады, и всего остального, украинская власть все так же будет вести себя гибридно, то есть официально ничего не признавать, но и по сути не препятствовать тем, кто осуществляет блокаду?
Антон Круть: Я думаю, что примерно так и будет происходить.
– У нас на связи – Ольга Скрипник, правозащитница, переселенка из Крыма. Ольга, по вашему мнению, кто больше нарушает права человека в Крыму: российские власти или участники блокады?
Ольга Скрипник: На сегодняшний день нужно отталкиваться от тех последствий, которые будут. Если говорить об оккупированной территории, понятное дело, что, в первую очередь, ответственность лежит на Российской Федерации. Сегодня мы видим усиление репрессий, что является следствием энергетической блокады и других действий. Вот здесь возникает вопрос. С одной стороны, кто репрессирует, кто задерживает? Понятно, крымские власти при поддержке Кремля. Другой вопрос: почему они это делает? Это ответная реакция на действия участников блокады. И вот здесь возникает еще вопрос: что могут сделать участники блокады в защиту этих людей, в том числе крымских татар, у которых проходят обыски и так далее. Понятное дело, что отсюда, с материка, помочь им никто не может. Естественно, вопрос крайне сложный. Что касается ответственности, то здесь нужно понимать, что, во-первых, в практике Европейского суда и международных структур есть практика признания обоюдной ответственности. То есть в данном случае мы говорим – и России, и Украины.
– А в чем может быть ответственность Украины? Официальных заявлений не было. Украина говорит, что это не она блокирует, это некие гражданские активисты.
Ольга Скрипник: Здесь вопрос в том, что произошло преступление, которое совершил кто-то. Неизвестные лица на сегодняшний день. Но вопрос не в самом преступлении. Здесь Украина должна проводить расследование, найти ответственных и так далее. Вопрос в доступе и вопрос во включении электричества.
На сегодняшний день в Украине действует договор о поставке электричества в Крым с де-факто властями Крыма. Поэтому получается, что Украина как государство до сих пор не обеспечила возобновление электричества. Поэтому в случае, если будут трагические последствия, Украине тоже будет поставлен вопрос о степени ее ответственности.
Знаете, в чем сложность ситуации, о которой не хочется никому говорить? Понятное дело, что Россия несет ответственность за оккупированную территорию. С этим я не спорю. И она является главным нарушителем прав человека. В вопросе электричества ситуация сложнее. Россия, в принципе, на международном суде скажет: я должна была обеспечить электричеством, и я это сделала путем подписания договора об электропоставках. Понимаете? Россия, зная ее, будет пытаться уйти от ответственности. А Украине будут вопросы задаваться: почему сейчас она отключает это, когда генераторы в воинских частях стоят и так далее. Всегда права человека рассматриваются в контексте мирного населения и в контексте военных. Если мы говорим о военных, то это одна ситуация – воинские части. А если мы говорим о мирном населении, то здесь ситуация будет сложнее. В контексте мирного населения вопросы будут, в том числе и к Украине.
– Уже практически готово решение о том, что Россия не будет признавать главенство международного права над своим внутренним правом. То есть получается, что даже в международных судах требовать от России ответственности будет сложнее.
То, что происходит сейчас энергетическая блокада, – это не про Россию, а про Украину, про действия Украины, про то, как она будет соблюдать права человекаОльга Скрипник
Ольга Скрипник: А причем тут Россия? Вопрос же не в России. Россия может решать что угодно. Сейчас, во-первых, речь идет об Украине. Соблюдает ли Украина Европейскую конвенцию, соблюдает ли Украина международное гуманитарное право? Она требует сама этого от России, поэтому вопрос – об Украине. То, что происходит сейчас энергетическая блокада, – это не про Россию, а про Украину, про действия Украины, про то, как она будет соблюдать права человека. Если мы говорим о Европейском суде по правам человека, тогда получается, что Российская Федерация еще должна принять решение о выходе из Европейской конвенции. В принципе, это вопрос о выходе из Совета Европы. Это Россия. Мне не очень понятно, почему мы говорим о России, потому что Россия будет дальше репрессировать свой аппарат, это понятно. Вопрос сейчас стоит об украинской власти: какие решения будет принимать украинская власть. В этом вопрос. Конечно, Россия может что угодно дальше делать, и в Крыму ситуация будет ухудшаться, репрессий будет больше. Международного права там, в принципе, и так сейчас нет. Россия его и так не соблюдает. Вопрос сейчас к Украине. Будет ли она его соблюдать, как она будет защищать людей хотя бы на подконтрольных территориях. Вот эти вопросы касаются Украины. Будет ли она соблюдать нормы или нет?
– Как Вы считаете, может ли привести блокада к тому, что Россия захочет согласиться отпустить политзаключенных? Или Вы считаете, что это невозможно?
Ольга Скрипник: Сейчас политзаключенных там может стать больше, потому что репрессивный аппарат заработал по полной программе. Людей преследуют. В принципе, уже эти обыски могут привести к тому, что новые люди окажутся под арестом. Что касается освобождения политзаключенных, то в любом случае, на мой взгляд, недостаточно будет только украинского решения. Надо ужесточить санкции со всех других сторон. Я имею в виду международного сообщества, со стороны других государств, от которых Россия экономически зависит, потому что если мы возьмем давление только со стороны Украины, то у России тоже есть на Украину серьезное энергетическое давление. Это и уголь, это и северные регионы Украины, которые тоже замкнуты на электричестве. Много других проблем. Поэтому этого будет недостаточно. А если, конечно, к более ужесточенным санкциям подключатся другие государства, которые могут ударить по экономике Российской Федерации, тогда действительно этот вопрос, я надеюсь, можно будет разрешить.
