Феномен высоких рейтингов российского президента Владимира Путина – тема нашей программы. Вышло свежее исследование, по которому более половины граждан Российской Федерации хотят видеть на посту президента после 2018 года все того же Владимира Путина. Исследование проводил «Левада-центр». И так, за продолжение президентских полномочий Владимира Путина высказались 57% опрошенных. И вот об этом феномене, о том, откуда такой высокий рейтинг мы говорим с корреспондентом российской службы Радио Свобода Мумином Шакировым.
– Из чего состоит такой высокий рейтинг и такая любовь к Владимиру Путину? Ведь было много событий в последнее время, из-за которых рейтинги глав государств, других государств, могли бы уже обрушиться. В России этого не происходит, как Вы считаете, почему это?
– Это умелое зомбирование, это самый настоящий наркотик, который идет по всем федеральным каналам, по всем нефедеральным дециметровым каналам 24 часа в сутки работает кремлевская пропаганда. Если заметили, в новостях была информация про дальнобойщиков. Вы знаете, что ни на одном из Федеральных каналов, нигде в официальной прессе не говориться, не рассказывается, что дальнобойщики едут в Москву и хотят бастовать, и они не хотят платить за эти дороги. Поэтому это зомбирование, оно как наркотик, пока «доза» этого информационного героина поступает, течет по жилам, то население живет, исходя из этой капельницы.
– Говорят, что формируется чуть ли не культ личности Владимира Путина, но, может быть, наоборот, это такое проявление демократии? Я сейчас приведу еще несколько цитат, из того же «Левада-центра»: значительная часть опрошенных высказалась за «сильную руку» – 32 процента, и считают, что нашему народу нужна сильная рука. И еще 39% отметили, что бывают такие ситуации, как, например, сейчас, когда нужно сосредоточить всю полноту власти в одних руках. Суммарно, это 71%. А может быть, если 71% так считают, так это и есть демократия?
– Вы понимаете, умение манипулировать – это не есть демократия. Какая может быть демократия, когда 93% масс-медиа работают в одну сторону, бьют в одну точку и лишь 1% работает в совершенно другом направлении. Силы не равные, о чем тут можно говорить. И втрое, вы говорите о «сильной руке», дело в том, что всегда и Советском Союзе и в России, люди хотели простых решений. «Сильная рука», как многим кажется, наведет порядок. Но когда ты людей спрашиваешь, хотели бы вы, чтобы «сильная рука» била и по вашей семье, и по вашему бизнесу, и по вашему благополучию, то человек тут же говорит, что нет. То есть он думает, что «сильная рука» наведет порядок и решит проблемы вокруг него, но его лично это никак не коснется. Поэтому это все игра слов и это умелое манипулирование, все это может рухнуть за несколько дней. Вот если вы помните рассказы наших отцов и дедов: «Что мы будем делать без Сталина? Если не будет Сталина, страна рухнет». Потом Сталин умер, было разоблачение культа личности. Поэтому все это может рухнуть за несколько дней. Россия – непредсказуемая страна, поэтому, я думаю, что мы еще будем свидетелями того, как кардинально будет меняться история.
– Хорошо, а есть какое-то распределение по уровням поддержки президента Владимира Путина? Есть регионы, где его поддержка выше, а где-то ниже? Или все более-менее равномерно?
– Конечно, самые информированные Москва и Санкт-Петербург, здесь поддержки меньше, это как показывает и опрос, и выборы. Потому что здесь все же и какая-то альтернатива, и жизнь бьет ключом, здесь и все талантливые журналисты, которые подтягиваются в Москву из регионов. Они сосредоточены здесь и здесь рождается альтернатива. В регионах с этим сложнее. Единственно могу сказать – на Кавказе, в некоторых республиках, у него поддержка может быть меньше, потому что в Сирии русские бомбят суннитов, а большая часть мусульман России – это сунниты. Поэтому здесь имеется эта точка раздела и все может измениться в любой момент. Поэтому Москва и Санкт-Петербург наиболее оппозиционны, а вообще, Путину удалось расколоть даже интеллигентов и интеллектуалов. Потому что много людей образованных, умных, из прагматических соображений, из имперских комплексов, поэтому здесь есть еще потенциал. Но, еще раз говорю, когда 93% масс-медиа контролируется из одного кабинета, то ты понимаешь, что силы неравные. Но все может поменяться очень быстро.
– Хорошо, и последний тогда вопрос, а может ли возникнуть ситуация, когда эти 93% СМИ вдруг перестанут вести одну и ту же линию? Или по-другому сформулирую, если вдруг удастся их отключить, то сколько времени понадобиться и произойдет ли сдвиг в национальном сознании, в уровне поддержки президента?
– Я думаю, что если ситуация будет накаляться, то кремлевская администрация отключит тот 1% который есть, потому что, если помните историю с телеканалом «Дождь». Его отключили от дециметровых каналов, от цифровых каналов и он только теперь в интернете. Малейшее напряжение – и если будет затягиваться узел на горле Спасской башни, то репрессии пойдут еще дальше, отключат и закроют те масс-медиа, которые еще несут альтернативную точку зрения.
– Во время послания Федеральному Собранию, ни разу не было произнесено слово Украина, один раз – Крым, зато дважды президент помянул Аллаха. И, как пишет Иван Яковина, это может свидетельствовать о кардинальных изменениях для Владимира Путина. Украина ему наскучила, теперь в центре исламский мир, со всеми его кознями, интригой и византийщиной. Кстати, не знаю даже, радоваться или огорчаться – пишет Иван Яковина – столь резкой потере интереса. Вот как Вы считаете, действительно Украина перестала быть Владимиру Путину интересной? И поддержка Путина базируется сейчас на его активности в Сирии, или там на конфликте с Турцией? Или Украина все же еще будет интересовать президента России?
– Она будет его интересовать до тех пор, как мне кажется, пока на этом можно сыграть, поднять рейтинг. В настоящий момент на повестке дня Турция и Сирия. Но не исключено, что появятся новые страны, новые объекты, т.е. все зависит от информационной конъюнктуры. Вот будут через год выборы, (я имею ввиду – выборы в парламент), мы посмотрим, какие ресурсы он будет использовать, какие зоны за пределами России будут ему интересны. Я думаю, что Донбасс и Крым всегда будут в информационном поле, просто сейчас акцент смещен, но всегда можно вернуть фокус, потому что идея «внешний враг», всегда будет работать.
– Сейчас у нас на связи Сергей Таран, политолог. Пытаемся сегодня разобраться, откуда происходят столь высокие рейтинги Владимира Путина. Как эта ситуация может меняться. И вот я уже цитировал только что в разговоре с моим предыдущим собеседником, что суммарно около 70%, даже чуть больше, 71% опрошенных россиян считают, что в России нужна «сильная рука», а более 50% считают, что Путин на посту президента России должен остаться и после 2018 года. Как Вы считаете, эта ситуация долго продлится?
– Давайте разберемся. Прежде всего, что такое «сильная рука». «Сильная рука» – это сильная власть. Если провести опрос подобный, например, во Франции, Соединенных Штатах или Украине, то, наверное, там тоже скажут, что нам нужна сильная власть. Просто, что вкладывается в это понятие. Это могут быть самые разные вещи. Например, в Украине в это вложили бы понятие, что должна быть более системная структура исполнительной власти, чтобы было меньше коррупции, в США будут считать, что сильная власть – это эффективная власть, которая очень хорошо позиционирует США в мире. То есть в каждой стране понимание «сильная рука» может быть разным. Нужно расшифровывать это понятие. А в России, в принципе, связывают эту фразу с как бы оправданием всех тех вещей, которые делает Путин. Но это не так. Потому что здесь нужно более детальное исследование. В то же время нужно понимать, что в тоталитарном обществе социологические исследования – это особая проблема. Потому что, если людей спрашивают, поддерживаешь ли ты власть в тоталитарном обществе или нет, то, конечно, человек будет отвечать, что он поддерживает, потому что ему страшно. В таких российских условиях отвечать, что ты не поддерживаешь Путина.
– То есть, по сути, Вы говорите о том, что значительная часть россиян, в ответах на эти вопросы дает то, что социологи называют социально приемлемыми ответами?
– Да, как правило, если мы хотим убрать этот фактор, то даже в таких, в более открытых обществах, используют другие методологии. Спрашивают, не за кого ты будешь голосовать, а спрашивают, как вы думаете, за кого будут голосовать ваши соседи. Человек отвечает, как бы он голосовал, но, говоря о своих соседях, он снимает как бы этот фактор страха. Но не нужно забывать другое. Что социологические исследования работают тогда, когда есть реальная конкуренция между политическими силами. Если конкуренции нет, нечего спрашивать. Например, в Советском Союзе был только один сорт колбасы, других просто не было. Какой смысл было спрашивать, нравится вам этот сорт колбасы или нет. Она была одна. Так и в России. Путин, он один. Нет конкуренции. Только он в телевизоре, только он имеет возможность встречаться с людьми, если он с ними вообще встречается. Только он воспринимается как единая политическая сила. Других политиков просто не пускают. А когда нет конкуренции, какой смысл спрашивать.
– На днях Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального опубликовал большое исследование, которое, по их данным, доказывает связь генпрокурора Российской Федерации Чайки с уголовными авторитетами. Вот я сейчас процитирую, что написал Алексей Навальный в блоге на «Эхе Москвы». Он пишет: «С достоверностью наших фактов согласны уже даже те, кто получает зарплату за то, что нас критикует. Отрицать это невозможно и оправдывать Чайку с цапковскими прокурорами в стиле «с одной стороны, с другой стороны» тоже никто не хочет. Даже самый заядлый путинец не готов видеть во главе прокуратуры Цапка и цаповяза. Но по закону никто, кроме Путина и самого Чайки, не может инициировать отставку Чайки. Тем не менее, Кремль молчит. Как вы считаете, вот это антикоррупционное расследование может повлиять на уровень поддержки Путина?
– Для этого нужно, чтобы у Навального или других людей, которые говорят о проблемах коррупции в России, был доступ к медиа. Этого очень сложно достичь. Поэтому, наверное, те люди, которые и так понимают, что происходит в России, они, наверное, не удивлены этой информации. А для других эту информацию будет сложно получить. Ее нельзя обсуждать, как в Украине, в прямом эфире, в телешоу говорить. Поэтому это все очень сложно. Но заоблачный рейтинг Путина – нужно понимать, что он всегда будет заоблачным, но очень быстро рассыпется, если будет система власти рушиться. Если мы вспомним историю России, то лидер, приходя к власти, всегда имел заоблачный рейтинг. Всегда. Но потом приходил следующий, и первое, что он делал, уничтожал политическое реноме того, кто был перед этим. Вспомните, как была история, когда Горбачев уничтожал рейтинг всех тех, кто были до него. Потом пришел Ельцин, начал воевать с Горбачевым. Потом пришел Путин, который начал воевать с Ельциным. И так далее. Поэтому заоблачный рейтинг будет шататься, как только у другого человека появится такой же доступ к медиа, к информации. И тогда, когда появится новый человек, у него будет большой рейтинг. Но это не является отражением реального желания россиян. Если бы вот та информация, о которой Вы говорите, была предметом обсуждения в обществе, тогда бы у общества была возможность выбора. Оно бы выбирало: вот мне этот больше нравится политик, а этот политик – меньше, этот лучше предлагает или лучше сделал. А когда нет конкуренции, невозможно ничего померять. И даже та информация о коррупции, которая должна теоретически касаться каждого, она, на самом деле, недоступна для общественного мнения.
– Хорошо. Когда мы можем, если, действительно, можем, ожидать конкурентов Владимира Путина? Поскольку, как пишут многие обозреватели, конкурентность зачищается, и с неплохим рейтингом тот же Навальный находится под домашним арестом без права даже выходить в Интернет.
– Для этого нужно, чтобы, как минимум, медиа были более либеральными и разрешали другое мнение. Пока этого нет, это будет именно так. Это проблема России, но это не означает, что те так называемые замеры общественного мнения, они отображают реальную ситуацию. Это нужно четко понимать, и когда тоталитарное общество говорит, что лидер имеет 99,9% или 89%, или 80% поддержки, просто нужно воспринимать очень критично, не воспринимать это так, что все россияне хотят, чтоб так это было.
– Последний вопрос. В своем послании президент Российской Федерации Владимир Путин ни разу не произнес слово «Украина», зато дважды упомянул Аллаха. Это я сейчас цитирую заметку Ивана Яковины, журналиста, и это, по мнению Ивана Яковины, свидетельствует о кардинальном изменении приоритетов Владимира Путина. Украина ему наскучила. Теперь в центре внимания исламский мир. Согласны ли Вы с этим мнением? Насколько Владимир Путин забыл, перестроил приоритеты с украинского вопроса на вопрос Ближнего Востока. Или это временное переключение?
– Это очень тактическое, временное переключение. Пока часть российской армии на украинской территории, пока это происходит, Путину не забыть об Украине. Нужно видеть, что он не собирается уходить ни из Крыма, ни с оккупированных территорий Донбасса. Там происходит оккупация. Поэтому Путин не забыл. Но Турция, исламский фактор... У него сейчас очень сложная тактическая ситуация. Как оказалось, российские бомбардировщики можно сбивать, и ничего за это не будет.
– У нас уже есть следующее включение крымского политолога Дмитрия Омельчука. Дмитрий, опубликованы итоги социсследований, по которым более 57% граждан России считают, что Владимир Путин должен остаться на посту президента и после 2018 года. Такой же уровень поддержки Путина в Крыму или он как-то отличается?
– Вы знаете, я не готов говорить за всех крымчан. Подобного исследования по Крыму не было. Но среди людей, голосовавших год назад за воссоединение с Россией, за переход в Россию, на сегодняшний день они просто не видят другого президента. И наверняка, если бы такой опрос был в Крыму, он бы дал очень высокий процент за то, что Путин должен оставаться. Несмотря на все проблемы, которые сегодня переживает Крым, они переносятся на местные власти, на местных чиновников, в то время, когда рейтинг президента просто безоговорочен.
– В своем послании Владимир Путин ни разу не упомянул ни Крым, ни Украину. Как Вы считаете, это может отразиться на уровне поддержки Владимира Путина в Крыму?
– Думаю, нет. Здесь все еще настолько пока прочно, что даже такой подход или такие, скажем, определенные паузы в подаче информации не сработают еще достаточно долгое время. Ситуация может меняться только по прошествии какого-то времени или изменений в самой жизни крымчан.
