Специально для Крым.Реалии, рубрика «Мнение»
Российский политический истеблишмент все крепче сживается с мыслью, что низкие цены на сырье – это история долгосрочная. Судя по публичным выступлениям, министры экономического блока и сам Владимир Путин прощаются с надеждой, что повторится история кризиса 2008-2009 годов, когда стремительный обвал цен закончился столь же быстрым восстановлением. Кризис удалось пережить почти безболезненно, резервы позволяли. Но что делать в ситуации, когда обвал цен – это не временный шок, а новая реальность, в Кремле явно пока не знают. У России в этой связи есть два пути: либерализация и реформы, как наиболее мягкий, и воинствующая деградация, как самый опасный и непредсказуемый.
Умеренные либералы выходят на арену
В недавнем интервью для Reuters глава Минфина России Антон Силуанов сделал ряд заявлений, которые можно назвать не только очень откровенными, но даже рискованными для политика его уровня самостоятельности. Министр поставил под сомнение реалистичность правительственных прогнозов по дефициту бюджета, напомнил о скором истощении резервных фондов, усомнился в возможном росте цен на нефть в обозримой перспективе и предупредил, что нынешняя бездеятельная позиция власти грозит стабильности финансовой системы. Еще более интересным было его высказывание о налоговой политике в новых условиях. Силуанов рассуждает о том, что придется либо социалку резать, либо новые налоги на бизнес вводить: «Это непростой общественный выбор – ответ на этот вопрос должен быть в программе следующего российского президента», – сказал Силуанов.
Фраза про «следующего российского президента» звучит довольно смело. С одной стороны, Силуанов подтверждает, что не надеется на какие-то перемены при действующем президенте, с другой – допускает саму вероятность смены власти в России. Главу Минфина называют креатурой бывшего многолетнего главы ведомства Алексея Кудрина, человека с репутацией главного либерала на скамейке запасных в российскую власть. С ним связывают экономические успехи России нулевых и формирование крупного резервного фонда. Он пользуется лояльностью Путина, но при этом вхож и в оппозиционные тусовки. Его называют как одним из возможных кандидатов на смену Дмитрию Медведеву, так и потенциальным лидером одной из оппозиционных сил. Кудрин лично на Путина «наезжать» опасается, но вот Медведеву и в целом сложившейся системе диагнозы выписывает регулярно.
Напомним, что и другие условные либералы все активнее критикуют нынешнюю экономическую систему России. Регулярно с достаточно откровенными высказываниями выступает экс-министр экономики Герман Греф. Он говорит о неэффективной управленческой системе, высоких рисках в банковском секторе, коррупции и излишней доле государства в экономике. Потенциально такие люди могли бы стать частью одной из оппозиционных, прореформаторских сил, которые смогут составить альтернативу «Единой России». Впрочем, без одобрения этой идеи в самом Кремле, либо же среди влиятельных олигархов, недовольных нынешней политикой режима, вряд ли эта группа людей способна начать самостоятельную игру.
Неохотно, но все чаще в своих выступлениях российский президент упоминает слово «реформы»
Тем временем, и к самому Путину, в перерывах между увлеченной раскачкой Украины, бомбардировками Сирии и набирающим обороты конфликтом с Турцией, начинают приходить неприятные мысли о том, что халява в виде гарантированных поступлений от продажи сырья заканчивается. Цены на нефть пугающе застыли около критической отметки в 40 долларов за баррель. Неохотно, но все чаще в своих выступлениях российский президент упоминает слово «реформы». Впрочем, никаких реальных действий на этом пути пока нет. Проводить реформы – это значит умерить аппетиты приближенных олигархов, провести приватизацию госкорпораций, повысить роль экономической конкуренции в экономике, отказаться от излишних социальных обязательств, забыть о донбасской авантюре, ослабить политическое давление и усилить роль регионов. Это очень рисковый путь для человека, который не видит себя вне власти.
В 2016 году у Кремля еще есть небольшой запас времени, ровно до того момента пока резервный фонд позволяет покрывать неуемные аппетиты силовиков и геополитические просчеты. Главный вопрос для России – что дальше? Уже через год поддерживать реваншисткие настроения в обществе будет не за что.
Ресурс прочности для России – это низкий по мировым масштабам государственный долг. Тут перед Кремлем станет неудобный момент, которого он любой ценой хотел бы избежать. Придется просить в долг. Для Путина – это будет унизительный час Х, он не привык выступать в роли просящего, он привык требовать, настаивать, угрожать, но не просить. Деликатности моменту добавляет то, что просить придется у Запада. Поскольку нигде больше в мире нет столь больших и дешевых ресурсов.
Запад взамен тоже будет просить: политических уступок, экономических преобразований, выхода с Донбасса, а, того гляди, и из Крыма. Крайне нежелательное развитие событий для Кремля, его ночной кошмар. А тут еще и население может заподозрить что-то неладное. Социальные расходы-то придется сокращать, пенсионный возраст повышать. Особенно несладко в этом плане придется жителям аннексированного Крыма, с его абсолютно беспомощной, тотально зависимой от субвенций с материка, экономикой.
В этой ситуации Кремлю, как раз могут очень пригодиться Кудрин и Греф с их высоким авторитетом в финансовых кругах, большим опытом взаимоотношений с Западом и пониманием его ментальности. Возможно, они смогут уговорить Запад давать Кремлю в долг, ограничившись не слишком критичными для Путина уступками.
Воинствующее саморазрушение
Впрочем, есть у России есть еще один путь, более страшный и непредсказуемый – это пусть воинствующего саморазрушения. Смотря правде в глаза, его вероятность сейчас значительно выше, власть склоняется в эту сторону. Этот путь – это тотальная победа силовиков в сфере влияния на политику страны и отказ от элементарной экономической целесообразности.
Далее ухудшение внутриэкономической и внешнеполитической ситуации будет бросать Кремль во все более азартные и непредсказуемые авантюры. При таком развитии событий уже нельзя будет исключать никаких самых ужасающих вариантов, ни новой эскалации войны на Донбассе со значительным расширением географии боевых действий, ни даже прямых стычек с НАТО. Экономика при этом войдет в глубокий штопор, денег будет не хватать ни на что, социальная напряженность возрастет, ровно как и риск потери управляемости внутри страны. Для Путина такой вариант событий даже более рискованный. Тушение костра бензином всегда выглядит ярко и эффектно, но еще никому при этом не удавалось избежать жестокости большого пламени. Но самое страшное, что погибнуть и пострадать от авантюр Кремля может слишком много людей.
2016-2017 года станут решающими для России
2016-2017 года станут решающими для России, стране нужно учиться жить в совершенно новых для нее экономических и политических условиях. Ожидать можно чего угодно, поэтому Киеву стоит иметь план на любое развитие событий. Нужно заручиться поддержкой союзников на случай новой агрессии и думать, как с максимальной выгодой для себя использовать возможную либерализацию системы. Впрочем, судя по растерянности Киева во время событий блокады Крыма, долгосрочное прогнозирование и эффективное реагирование на вызовы – это не его козырь.
Иван Сергеенко, крымский обозреватель
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
