Когда-то рождение эпоса я представлял себе как труд каменщика – кладет себе могучий мастер кирпич за кирпичом и получается в результате что-то монументальное. А теперь вот думаю, что возникновение настоящей легенды больше напоминает фотографический процесс, тот самый, старинный. Кидаешь лист фотобумаги в проявитель – и постепенно появляются точки, линии, полутона, сгущаясь во что-то единое, иногда очень могучее и даже нависающее над тобой.
Так и в печальных размышлениях о судьбе каштанов улицы Горького незаметно проявились обобщения куда более глубокие и скорбные, чем я ожидал, начиная писать еще об одном заурядном экологическом преступлении.
Журналисты выяснили, что деревья эти были посажены в 1940 году, перед войной, какой-то женщиной. Значит, на момент гибели им было немногим более 70 лет, для этих пород деревьев – возраст расцвета. Я, чтобы проверить информацию, попросил у знакомого, снимавшего летом 2011 года хронику гибели улицы Горького, поделиться фотографиями. Вот фотография пня спиленного тогда каштана. Я насчитал более 65 четких годовых колец только до треснувшей при спиле сердцевины. Так что все сходится, сведения верные.
Так и росли эти каштаны и софоры, порою их варварски (но не да такой степени) обрезали. Писали об этом безобразии корреспонденты газеты «Крымская правда», и власти даже оправдывались в прессе, хотя времена были советские и каяться руководству было вроде не к лицу. Но чиновники, как правило, были из местных и потому понимали, что значат для симферопольцев эти деревья.
А потом уроженцу Брянска, бывшему в тот год городским головой Симферополя (сейчас он по-прежнему в Крыму, у властной кормушки, только уже российской), понадобилось «распилить» сколько-то там миллионов гривень. Ума и смелости просто украсть эти деньги пришлому мэру не хватило, и прикрытием банального воровства стали каштаны улицы Горького. Точнее, пали. Этот дикий проступок назвали реконструкцией улицы.
Хорошо, хоть не реконкистой, но такими умными словами чиновники мэрии обычно не злоупотребляют. 165 прекрасных, здоровых деревьев были тупо срублены в разгар лета, некоторые даже не успели отцвести.
И два квартала из четырех, составлявших всю улицу (старый Симферополь вообще можно назвать кукольным городом, он очень невелик), стали пустыней.
На живые газоны настелили газонную сетку с нерастущей травой, вместо раскидистых каштанов воткнули (летом!) двухметровые карликовые клены, больше напоминающие бонсаи и дающие такую же куцую тень, и объявили, что это красиво. Солнце, нагревающее теперь до положенных 55 градусов не макушки деревьев высоко над головами, а асфальт под подошвами, тоже, наверное, с этим согласилось. А вот старикам, которым лавочки в тени каштанов заменяли по бедности кондиционер, осталось только молча угасать в духоте своих коморок.
Единственными, кто возразил против этого беспредела, как я потом узнал, были три десятка журналистов, два-три симферопольских интеллигента, а также несколько членов Меджлиса крымскотатарского народа и «Русского единства».
Причем тогда к соседним деревьям привязывали себя веревкой в знак протеста и нынешние крымские эмигранты, уехавшие из «Крымнаша», и те, кто впоследствии стал апологетом «Крымской весны». Фотографии подписаны, если есть желание – можно погуглить и узнать, кто сейчас есть кто. Одно скажу точно – многие из тех, кто на фотографиях стоят плечом к плечу, нынче готовы стрелять друг в друга и за один стол уж точно не сядут.
Пожалуй, это была последняя акция, где все они были на одной стороне баррикады.
И национальность вкупе с политическими воззрениями друг у друга никто не выяснял.
Больше они, насколько я понял, вместе не собирались.
И не потому, что уже тогда, в 2011 году, были заклятыми врагами. Мне кажется, защитники улицы Горького поняли, что находятся в пустыне. Город, в котором бесполезно звать на помощь. Город, в котором песком занесены не дома, а души.
Горожане, пробегавшие по своим делам мимо работяг с бензопилами, возмущенно качали головой и громко возмущались порубкой. Но никто, кроме двух-трех стариков, не присоединился к митингующим...
Именно тогда, узнав об этом митинге неравнодушных, я вдруг почувствовал, что город обречен. Что никто не будет его защищать. Никакой серьезной опасности для Симферополя и его жителей в целом еще не ощущалось, но полное равнодушие людей к судьбе «сердца» своего города поразило.
И ведь тогда, целую жизнь назад, горожанам ничего, ну абсолютно ничего за протест не угрожало! Сегодня, в эпоху уголовных дел и реальных сроков за выход на площадь с тетрадным листком в руках, на котором нарисована фломастером пара слов, та акция отчаяния кажется фантастикой.
Как же быстро мы возвращаемся в средневековье и, главное, привыкаем к нему…
А ведь в те дни достаточно было выйти на площадь двум-трем тысячам людей – и деревья были бы спасены. Да и Крым, возможно, шел бы другой дорогой, отличной от выжженной тропы Северного Кипра.
P.S. Хочу поблагодарить симферопольских журналистов за предоставленные и подписанные архивные фотографии митинга в защиту каштанов в июне 2011 года и «реконструкции» улицы Горького в том же году.
Кирилл Автохтонов, крымчанин
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
