Ахтем Сейтаблаев родился 11 декабря 1972 года недалеко от Ташкента. В 1989 году его семья переехала из Узбекистана в Крым. Здесь он закончил актерское отделение Крымского культпросветучилища, а в 1999 году – отделение режиссуры и драматургии Киевского национального университета имени Карпенко-Карого. Играл в спектаклях Государственного крымскотатарского академического музыкально-драматического театра в Симферополе. Там же как режиссер ставил спектакли. В 2013 году снял фильм «Хайтарма» и сыграл в нем главную роль. «Хайтарма» стала первой художественной полнометражной картиной о депортации крымских татар. Украинский фильм получил «Нику» – самую престижную награду в российском кинематографе. Ахтем Сейтаблаев – также ведущий телепроекта «Храбрые сердца» о людях, которые проявили героизм во время событий на Востоке Украины.
Как картина «Хайтарма» опередила свое время, из чего возникает новое украинское искусство, и каков потрет современного украинца с точки зрения людей творчества – об этом с Ахтемом Сейтаблаевым мы говорили в эфире Радио Крым.Реалии.
– Добрый вечер, Ахтем. Возможно, запоздалое поздравление: программа «Храбрые сердца» получила премию «Телетриумф» 2015 года как лучшее общественно-социальное ток-шоу. Как ты думаешь, почему среди стольких конкурентов жюри выделило именно ваш проект?
– Могу только предполагать. Я сам был в жюри, но судил в других номинациях. Я просто надеюсь, что мы делаем хотя бы неплохой, с профессиональной точки зрения, продукт. Для меня премия, прежде всего, означает, что стране интересны герои «Храбрых сердец» – а это не только военные, но все люди, обожженные войной. Это все мы, практически каждый из нас – волонтер. Истории, которые мы рассказываем – настоящие. В этом плане мне, конечно, было очень сложно. Я многие годы учился слышать партнера по сцене, резонировать, и этот актерский опыт мешал мне в качестве ведущего. Когда ты сталкиваешься с настоящими историями, а они все чрезвычайно драматичны, тебе уже хочется не вести программу, а, возможно, выпить чего-то очень крепкого. Когда ты видишь мать, которая два дня назад похоронила своего единственного 19-летнего сына, а потом поехала на фронт к его побратимам и взяла шефство над взводом, так что они теперь называют ее мамой – слушать это, оставаясь безучастным, просто невозможно.
– Еще летом 2013 года социологи говорили, что 67% украинцев не готовы протестовать. Когда меня кто-то пытается убедить в том, что в Крыму все рады новой реальности, я понимаю, что остальных просто не слышно. Удивительно, как Украина открывает сама себя в последние два года. Ты, Ахтем, снимал свой фильм в 2013 году, а сегодня он играет совершенно другими красками. Ты ожидал чего-то подобного?
– Как можно ожидать этого? Знай я о том, что нам предстоит, я бил бы во все колокола и призывал бы неравнодушных людей как минимум готовиться к сопротивлению. Как режиссеру мне, конечно, чрезвычайно важно ощущать, что фильм актуален. «Хайтарма» ведь снималась как памятка, как благодарность нашим предкам, благодаря которым мы сохранили свою идентичность и вернулись на родные земли. Это напоминание всем независимо от национальности и вероисповедания, что такого, как депортация крымских татар, не должно происходить никогда. С «Хайтармой» мы побывали более чем в 30 странах, и мне потом везде задавали вопрос: «Вы что, знали?» Да откуда я мог знать! С другой стороны, творческие люди очень часто предвосхищают некоторые события. Вот, например, «Золотая колыбель», или «Алтын бешик», которую в августе 2015 года Ремзи Ильясов подарил президенту России Владимиру Путину. В эпосе крымских татар это нечто вроде «Ковчега Завета». Мы с моим другом еще в 2010 году написали сценарий художественного фильма о том, что некий потомок генерала СС проводит в Крыму раскопки в поисках этого самого артефакта и для того, чтобы огородить огромный участок площадью 100 гектаров, организовывает на полуострове национальные и политические провокации. Его цель – построить на этой земле город будущего, где будут жить только арийцы, а в его центре поставить «Золотую колыбель». Вот откуда мы это взяли в 2010 году? Мы уж точно не думали, что нечто подобное может случиться. Мы просто говорили о наболевшем.
– Насколько я помню, «Хайтарму» показывали в России после марта 2014 года, да и «Нику» вручали уже после аннексии Крыма. С кем у тебя с тех пор сохранились нормальные дружеские отношения, если говорить о российских коллегах?
В 2014 году случился разрыв. Я понял, что мои российские коллеги стоят на совершенно других позициях, что в случае с аннексией Крыма уж точно было неприемлемо
– В моем случае, наверное, больше боли. Я из 10 фильмов 9 снял по заказу того или иного российского федерального канала. Это всегда было выгодно, к нам охотно ехали российские актеры, но они вытесняли из профессии украинских. Наши артисты во многом из-за этого были не уверены в своих силах, да и получали не такие большие гонорары. Москва оставалась метрополией для Украины. Конечно, в 2014 году случился разрыв. Я понял, что мои российские коллеги стоят на совершенно других позициях, что в случае с аннексией Крыма уж точно было неприемлемо. До последнего времени авторитетом для меня оставался Валентин Гафт, но то злосчастное интервью, которое появилось с месяц назад… Возможно, мы тоже ведем себя не очень корректно со всеми этими белыми и черными списками. Но все же мне было очень больно, что этот великий актер сказал такое, с чем я никак не могу согласиться. С другой стороны, у него очень плохо со здоровьем, и у меня есть ощущение, что это интервью не было самодостаточным. Читался второй план: «Отстаньте вы от меня». Есть коллеги, с которыми мне удалось остаться в нормальных отношениях, но больше все-таки боли.
– Раньше у нас много спорили о прошлом – об ОУН-УПА, о Степане Бандере, а сегодня все внимание обращено в настоящее. Можно ли считать нынешние события импульсом для искусства?
– Безусловно. Какими бы трагичными ни были эти события, они дают колоссальный импульс для творчества. Сегодняшний день дарит огромное количество разнообразнейших сюжетов, открывает множество героев, готовых на ежедневный подвиг. Для творческих людей это не только источник для вдохновения, но и общественный запрос на свои, украинские истории. В театральных залах – аншлаги. Новое украинское кино любого жанра вызывает ажиотаж – безусловно, если оно сделано достаточно качественно. Все ищут ответы на актуальные вопросы. Для искусства сегодняшний день становится огромным плацдармом для нахождения новых смыслов, в то же время отбрасывается ненужная шелуха. Сейчас определяющее время для всех украинцев: они знают, в какой стране хотят жить, они знают, что могут для этого сделать, они знают, что хотят оставить для своих детей. Каждый из них занимается своим делом на своем месте – и это главное. Я вижу новую Украину. После 23 лет в полудреме я два года открываю для себя совершенно другую страну.
– Каким будет твой следующий фильм?
– Сценарий уже написан. В «Храбрых сердцах» я часто имел дело с так называемыми «киборгами». Это витает в воздухе. История, которую мы хотим снять, будет динамичной, эмоциональной, с масштабными военными сценами. Это будет откровенный разговор о новых людях новой страны. Консультантами для написания сценария выступили бойцы, защищавшие Донецкий аэропорт.
– С нетерпением ждем выхода этого фильма, Ахтем.
