Специально для Крым.Реалии, рубрика «Мнение»
После публикации данных скандального опроса ВЦИОМ, проведенного в Крыму по поводу условий энергетического обеспечения республики, разразилась очередная борьба мнений и лояльностей.
Российские государственные телеканалы переполнили эфир итогами исследования, свидетельствующими, как кажется телевизионщикам, о высочайшем доверии крымчан к действующим властям России. В стране, где уважение зарабатывается публичным самоистязанием на потеху правителей, такая подача пришлась весьма кстати. Она решила множество проблем.
Нарастающее недовольство масштабами воровства среди крымских чиновников требовало выхода. Не увольнять же всю республиканскую вертикаль, окутанную ореолом Сергея Шойгу? Так нельзя! Уж лучше показать, что хоть и воруют, сукины дети, но готовы за родину мерзнуть, ждать и вообще #русскиесвоихнебросают.
Для кого это было сделано? Для крымчан? Нет! Для жителей России? Возможно. Для самоуспокоения? В точку!
Именно поэтому и был избран формат псевдонародного псевдоголосования в виде социологического исследования. Его реальная задача – не показать какую-ту статистику отношения жителей Крыма к энергетическим проблемам, а подтвердить результаты так называемого референдума двухгодичной давности.
Для кого это было сделано? Для крымчан? Нет! Для жителей России? Возможно. Для самоуспокоения? В точку!
После обнародования данных ВЦИОМ (92,6% респондентов не поддержали заключение контракта на украинских условиях и лишь 6,55% высказались «за») начался шквал критических комментариев, что опрос – это никакое не исследование, а просто пшик.
А если бы ВЦИОМ применил другой метод исследования, то результаты воспринимались бы иначе?
И хотя многие комментаторы (в том числе и из России), не имеющие социологического образования и базового представления о том, как формируются выборки и насколько телефонный опрос отражает реальное общественное мнение, продемонстрировали скорее собственное невежество, чем адекватную позицию, хочется спросить: а если бы ВЦИОМ применил другой метод исследования, то результаты воспринимались бы иначе?
Дело ведь не в самом опросе, а в отсутствии доверия к учреждению, его проводившему, и, мягко говоря, не совсем научных целях этого исследования. Разве уличный или поквартирный опрос дал бы другие результаты? Разве степень доверия к цифрам, выдаваемым на-гора российскими социологами, вообще определяется примененными инструментами? Нет, конечно!
И тем не менее чувствовалось, что тиражируемый в российских СМИ итог социологического опроса (дескать, «крымчанам украинский свет не нужен») является завуалированным оправданием Владимира Путина перед населением республики. Царю ведь приносить извинения не комильфо, а потому холопы должны сами сказать, что зла на самодержца не держат и готовы терпеть до посинения.
Почему население республики, которое вынуждено страдать от политических решений, принимаемых на более высоком уровне, не слышит позиции украинских властей?
С украинской стороны было высказано множество мнений о первом серьезном проигрыше Москвы в политическом противостоянии с Киевом. Мол, Украина, наконец-то, научилась принимать жесткие решения и стоять на своем, перейдя от обороны к наступлению.
Это, конечно, замечательно, но почему в этой политической схватке, такой очевидной, банальной и понятной, официальный Киев не считает нужным публично обращаться к крымчанам? Почему население республики, которое вынуждено страдать от политических решений, принимаемых на более высоком уровне, не слышит позиции украинских властей?
Может, в Украине просто не знают, что нужно говорить заложникам?
Говорить с оккупированными
Сейчас Украина демонстрирует чудеса в области укрепления собственного государственного суверенитета. Понятно, что Киеву нравится позиция сильного игрока, но забывать о своем населении нельзя, а о крымчанах сегодня никто не вспоминает.
Временами кажется, что украинские власти – единственные, кто верит данным исследований ВЦИОМ и результатам псевдореферендума. Только этим можно объяснить нежелание Киева вести диалог с крымчанами. Никто даже не делает вид, что проблемы, чаяния и переживания украинских граждан, оставшихся в республике, кого-то интересуют.
Где официальное заявление Петра Порошенко с изложением причин отключения полуострова от света, адресованное самим крымчанам?
Где официальное заявление Петра Порошенко с изложением причин отключения полуострова от света, адресованное самим крымчанам? Разве гарант не является президентом всех граждан Украины, независимо от места их проживания?
И если политическое противостояние между государствами неизбежно бьет по людям, может, стоило обратиться к ним накануне блэкаута, который продолжается уже не из-за сдутых ветром ЛЭП, а из-за принципиальной позиции украинского правительства?
Министры могут позволить себе сухой канцелярский язык, глава государства – нет.
Отказ украинских властей от общения со своими гражданами, оказавшимися заложниками диких обстоятельств, прямо свидетельствует о восприятии крымчан как пешек, с которыми не нужно разговаривать
Конечно, сейчас полуострову не угрожает гуманитарная катастрофа, ведь существующий дефицит электроэнергии несравним с тем, который был в ноябре. Конечно, теперь западные партнеры не смотрят на Украину косо, так как речь идет о принципиальных формулировках в контрактах, а не об обеспечении выживания населения.
Но все же отказ украинских властей от общения со своими гражданами, оказавшимися заложниками диких обстоятельств, прямо свидетельствует о восприятии крымчан как пешек, с которыми не нужно разговаривать, чье мнение не играет совершенно никакой роли.
Этим грешит Москва, ставя крымчан перед выбором «конфеты или смерть», этим пока грешит и Киев, который до конца не понимает, что от сегодняшнего поведения высших чинов государства зависит то, насколько конфликтным окажется процесс возвращения полуострова в состав Украины.
Поэтому властям стоит работать над образом украинского Крыма на экспорт, чтобы у рядового жителя республики Украина ассоциировалась не только с блокадой, постами «Правого сектора» и «концом света».
И тут рецепт один: говорите с Крымом!
Лев Абалкин, крымский политолог
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
