Киев – Певица Джамала – одна из главных претенденток на то, чтобы представить Украину на международном песенном конкурсе «Евровидение». В полуфинале внутреннего отбора она выступила с песней «1944» о трагедии депортации крымскотатарского народа и заработала максимальную оценку от жюри и зрительской аудитории. Через несколько дней после победы певица заглянула в редакцию Крым.Реалии и рассказала о том, почему выбрала для конкурса именно эту песню, и какие параллели она проводит между 1944-м и 2014 годом.
– Джамала, мы рады вас приветствовать в нашей редакции и от проекта Крым.Реалии хотели бы поздравить вас с победой в полуфинале, а также пожелать успехов в очередном этапе.
– Спасибо большое!
– Наш первый вопрос не о вашей музыке и не о вашем творчестве. Скучаете ли вы по Крыму?
– Странный вопрос, если честно. Потому что определенно скучаю. Более того, это можно проследить и по моим глазам даже в Instagram, по моей музыке. Мне кажется, это видно и чувствуется. Конечно, скучаю.
– Это придает вам сил и творческой энергии, либо из-за этого вам, наоборот, становится сложнее жить и творить?
– Можно сказать, что я вышла из дома в 14 лет и поступила в музыкальное училище в Симферополе. Потом, в 17, я уже поступила в национальную академию в Киеве. И я не была привязана конкретно к своему дому: к своим любимым вещам, саду, кровати и прочим штукам, из которых состоит обычный дом. Но я была привязана к самой атмосфере: семь минут тянулась дорога к морю, семь минут – к горам. Я пасла своих барашков, которых у нас было немножко, собирала виноградные листья, которые мама закатывала, а потом делала голубцы из виноградных листьев.
За этими вещами я очень скучаю. Пока я держусь, потому что приезжает мама, мы встречаемся с папой. Все равно есть постоянная связь. Каждый день мы связываемся в Viber, Skype. Не было ни дня, чтобы мы не были на связи. Как будет дальше – я не знаю.
– По вашим словам, вы чувствуете связь с Крымом через родных. Но в 2009 году, когда вы победили на конкурсе «Новая волна», вас поддерживали не только близкие, но и многие крымчане, с которыми вы лично не знакомы. А насколько сильную поддержку из Крыма вы ощущаете сейчас?
– Я очень чувствую поддержку: и тогда, и сейчас. Приходит очень много писем, говорят, что сейчас в Симферополе из каждой кафешки, из каждого магазина звучит «1944», из каждого ларька... И мне это очень приятно. Получаю письма о том, что внуки ставят ее свои бабушкам, которые пережили депортацию. Отвечая на ваш вопрос: да, я получаю невероятную поддержку из Крыма.
– Если судить по результатам голосования, то поддержка идет не только из Крыма, но и с материковой Украины. На ваш взгляд, можно ли считать причиной этого успеха политическую ситуацию, то, что украинцы в лице вас поддерживают всех крымских татар?
– Мне все-таки не хотелось бы объединять эти совершенно полярные темы: политику и музыку. Конечно, для кого-то это сыграло важную роль. То, что эта песня написана крымской татаркой о крымских татарах. Для кого-то это важно. Для кого-то просто сыграла роль музыка и общий посыл, который имеется в английской части песни. Для третьих это всколыхнуло целую волну похожих историй.
Мне писали очень многие украинцы и рассказывали, как репрессировали их родителей из Западной Украины. Мне пересказывали то, что рассказывали их бабушки, пережившие голодомор. Рассказывали мне люди о том, как от бабушек ко внукам передавалась история о Холокосте, и так далее, и так далее... Это подняло волну обиженных и обделенных народов.
– Почему именно эту песню вы решили исполнить на «Евровидении», а не какую-нибудь другую?
– Я на самом деле не делала ее специально для конкурса, мне ее даже пришлось на полторы минуты сократить, и это было так тяжело – просто взять и отрезать полторы минуты музыки. Потому что там четкий формат – три минуты. Я просто хотела, если выходить на конкурс уже сейчас, то уже с другими мыслями, не так как это было пять лет назад с песней «Smile» (с этой песней Джамала участвовала в кастинге «Евровидения-2011» – КР). Я хотела выходить в совершенно другом качестве, рассказав историю, которая волнует меня, которая волновала бы людей окружающих меня, понимаете? Не просто призыв: улыбайтесь, ребята, чуваки... От улыбки станет всем светлей... Да, это было искренне и адресовалось тому времени, тому периоду моего творчества. «Smile» была для меня такой же искренней и с таким же посылом. Действительно, прошло пять лет, когда я уже не могу ни написать, ни исполнить похожую песню на конкурсе.
– По поводу вашего выступления звучали не только одобрительные, но и критические отзывы. Высказывалось мнение о том, что «Евровидение» – это развлекательный конкурс, а ваша песня идет вразрез с этим форматом, поскольку посвящена трагической теме. Сталкивались ли вы с такой критикой, и как к ней относитесь?
– Конечно, постоянно. Я нормально к ней отношусь и даже смеюсь. Потому что, коль я вспомнила песню «Smile», то когда я ее пела в 2011-м на отборе, был тот же эффект. После первого полуфинала все кричали во всех газетах, что все – это песня-победитель, и вот такая веселая песня и нужна. А кто-то писал: «Джамала, ты же такая глубокая, а может быть какую-то балладу?» Люди всегда будут что-то искать. Им сейчас грустно, и им хочется веселого. Тогда было веселое, и говорили – а может грустную? Все время такая история, и я нормально к этому отношусь.
– Некоторые также признавались, что когда они слушали вашу песню «1944», то думали не о том времени, когда был депортирован крымскотатарский народ, а о 2014-м – годе аннексии Крыма. А у вас складывается такая ассоциация?
– Конечно, к сожалению, можно провести параллели. Но мне не хотелось бы, чтобы это было страшно, как тогда. Не хочется всех этих убийств, вагонов, депортации... Не хотелось бы прямо проводить четкую параллель 1944-го с сегодняшним временем. Хотелось бы верить, что прошло очень много времени, и люди должны научиться слышать друг друга, должны научится быть толерантными, гуманными.
И все таки они имеют право на свое мнение. Да, его всячески заглушают, пытаются бороться с людьми в Крыму, которые думают иначе, которые поддерживают Украину. Им сложнее, им страшнее и больнее. Но собственно для этого и нужны мы, чтобы оказывать им поддержку и понимание, а не говорить: вы отдали Крым, сидите теперь без света. Это нехорошо...
– Голосовать за вас призвал в том числе национальный лидер крымскотатарского народа Мустафа Джемилев. И он обосновал это в том числе тем, что, в случае вашей победы, «тема оккупации Крыма выйдет на новую высоту». Вы поддерживаете это мнение?
– Ух ты, я не слышала этого!.. Интересно... Конечно, я осознаю, что это ответственность. Действительно, если у меня будет возможность поехать в Стокгольм и выступить со своей песней, конечно, это привлечет большое внимание международных СМИ, которые будут освещать этот конкурс. Конечно же, рассказывая о своей бабушке, я рассказываю о трагедии целого народа, и, конечно же, всплывает Крым. Конечно же, я думаю, всех, так же как и вас, будет интересовать, а как сейчас, скучаю ли я, и что я буду делать дальше.
Мне кажется, это, наверное, может привлечь больше внимания, ведь за два года все-таки немножко подзабыли о том, что Крым сейчас находится в таком подвешенном состоянии. Он действительно украинский, но сейчас к нему невозможно пробраться.
