Грозит ли Германии исламизация? Именно об этой угрозе трубят самые разные немецкие движения, партии и политики, и их популизм на почве страхов части населения находит поддержку. Бывший канцлер ФРГ Герхард Шрёдер совсем недавно предложил принять в Германии закон об интеграции, в результате чего интеграция перестала бы быть делом доброй воли, а стала бы обязанностью для въехавшего в страну иностранца. Требования к приезжим просты и естественны: освоить язык, соблюдать законы и основные приоритеты немецкого общества: толерантность к инакомыслию, просвещение, образование для всех… Этого достаточно. Иностранец не обязан полюбить музыку Вагнера и ходить в филармонию. Но для многих въехавших в страну и этого, как они считают, чересчур много. С такими по закону об интеграции, если его примут, страна должна будет иметь возможность попрощаться.
Главным камнем преткновения было и будет мусульманское воспитание в семьях и проповеди в мечетях. В Германии уже звучали голоса политиков, требовавших установить законодательно, что все проповеди должны вестись в мечетях на немецком языке. Есть уже и подготовка таких имамов будущего в немецких вузах. Так что доминирующий в стране умеренный, немецкий ислам – не утопия, а одна из целей общества будущего.
Мусульмане в Германии, как, собственно, и везде в мире, очень разные
Мусульмане в Германии, как, собственно, и везде в мире, очень разные. Уже зафиксировано несколько случаев прихода салафитов в общежития для беженцев с целью вербовки. Такие попытки пресекаются полицией. Но в Германии есть и большой и позитивный опыт интеграции мусульман, в турецких семьях, например, установка на интеграцию в основном работает. Турки в целом хорошо вписаны в немецкую жизнь: их дети, получив в Германии высшее образование, добиваются карьерных успехов во многих сферах – в политике, медицине, не говоря уже о спорте. Сложнее с представителями арабского мира, прежде всего с их малообразованной частью, где немало и просто неграмотных, и внимающих только муллам и агитаторам из салафитов. К счастью, за ними наблюдают соответствующие немецкие спецслужбы, отвечающие за борьбу с терроризмом.
Знание о слишком либеральных законах Германии и Европейского союза побуждает многих эмигрантов из арабских стран игнорировать интеграционные предложения и стимулирует рост страхов у населения перед все увеличивающейся массой мигрантов. Можно ли ожидать, что масса эта толeрантно встроится в культуру, которую в Германии принято называть иудеохристианской? Ведь только тогда можно будет заявлять в отношении этих людей, как некогда поспешил это сделать бывший президент ФРГ Кристиан Вульф, что ислам является частью Германии. Один из высокопоставленных чиновников в Баварии рассказал мне на условиях анонимности, что нападения молодых мигрантов на женщин – не миф, что на некоторых вокзалах в Баварии вечерами дежурят полицейские в штатском, специально, чтобы пресекать подобные нападения.
Многие сейчас в Германии требуют от канцлера Ангелы Меркель ухода в отставку. Но уйдет Меркель или нет, беженцы и связанные с ними проблемы останутся надолго. И главная проблема даже не в нехватке средств или в неповоротливости бюрократической системы. Проблема в способности тех или иных категорий беженцев к интеграции, к изучению языка, законов, обычаев, традиций; проблема в способности беженцев уважать принятые в Германии нормы общежития. Именно в этих способностях беженцев из Сирии и усомнились многие немцы вследствие событий новогодней ночи в Кёльне, усомнились не без оснований, хотя пока никто не доказал, что среди нападавших были "свежие" беженцы.
Германии, несомненно, предстоят непростые годы, но будущее страны не представляется однозначно мрачным. Из послевоенной истории страны известно: Германия и немцы не раз показывали свою волю и способности к преодолению трудностей
Не хотел бы быть обвиненным в расизме, но вот известная берлинская история, происшедшая в районе Ной-Кёльн пять лет назад. В этом районе проживает немало выходцев из арабских стран, в частности, из Палестины и Ливана. Большие арабские семьи Ной-Кёльна были и остаются головной болью властей. Эти семьи отказываются посылать детей в школы, они привозят хитрыми путями детей из семей дальних родственников в Ливане или секторе Газа, а затем пристраивают их к торговле наркотиками. Застигнутые на месте преступления, эти дети не рискуют попасть в тюрьму, так как до 12 лет они по закону неподсудны. Еще серьезнее ситуация с подростками. Групповые изнасилования в Ной-Кёльне нередки, и в целом уровень преступности среди арабских подростков здесь заметно выше среднего по городу. В этом районе долго жила и боролась со всем этим злом судья Кирстен Хайзиг, написавшая о своем опыте книгу "Конец терпению: последовательно против юношеской преступности". Отнесла ее в издательство – и в тот же день покончила с собой.
Я, прожив в Германии четверть века, вовсе не намерен красить всех мусульман черной краской, как это сделал в своей книге "Германия самоликвидируется!", написанной задолго до прилива новой волны беженцев, Тило Саррацин. Я далек от того, чтобы видеть в каждом беженце мусульманского Шарикова, но для меня очевидно: нужна жесткая линия на интеграцию, как нужны и изменения в законах, которые позволяли бы высылать из страны тех, кто не хочет или не может вписываться в германскую жизнь и традиции. А то, что таковых в Германии и без нынешних беженцев было и есть предостаточно, я узнал однажды на собственном опыте еще при жизни судьи Хайзиг.
В моем доме, в небольшом однокомнатном магазине со входом с улицы, где торговал попавший в Германию ребенком вполне интеллигентный интегрированный палестинец вместе со своей женой-хорваткой, произошло следующее. Молодой парень – скорее всего, араб – подкараулил момент, когда в магазинчике оставалась только жена владельца, несколько раз ударил женщину, а затем попытался выломать кассу. Я видел, как злоумышленник выскочил из магазина, и присоединился к пустившейся за хулиганом в погоню дочери торговцев, оказавшейся неподалеку. Мы попытались догнать грабителя, но он оказался быстрее. Я тут же сообразил, что видел этого парня за несколько минут до попытки ограбления, и предложил свою помощь полиции в его поиске.
В полиции меня опросили, а затем посадили к компьютеру и стали показывать фотографии десятков молодых людей неевропейской внешности, подходивших, по мнению полицейских, к моему описанию. Такое количество неприятных, мягко говоря, лиц за один присест я видел впервые. Опознать "того парня" для меня оказалось невозможным, и я растерялся: все это были фотографии уже один раз попавшихся на нарушениях закона людей, их у полиции явно были сотни… Почему же эти преступники, в борьбе с которыми надорвалась судья Хайзиг, не были высланы?
В этом пункте можно сделать упрек в адрес Ангелы Меркель. Она знала, давая зеленый свет потоку беженцев и выключая для этого на время общеевропейские законы, что этот приток – на годы, так как выслать даже преступников вследствие либеральности законодательства очень и очень сложно, практически невозможно. А интегрировать?
Обе истории – с судьей и с ограблением – всплывают в моей памяти всякий раз, когда я думаю о проблеме беженцев. Я беседовал с одним молодым немцем из числа тех, кто помогает новым пришельцам. Он, как и многие, выразил недоумение по поводу того, что некоторые беженцы, несемейные молодые люди, дорого одеты, имеют при себе последние модели айфонов и кредитные карты. Мой собеседник сказал: не понимаю, как это вписывается в понятие "беженец"…
В Германии набирают силу и влияние популисты
А пока в Германии набирают силу и влияние популисты. На недавней берлинской демонстрации сторонников антимигрантского и антиисламского движения ПЕГИДА, которая, защищаясь от обвинений в нацизме, декларирует присутствие в своих рядах представителей еврейской эмиграции из бывшего СССР, была запущена фонограмма хора, исполнявшего гимн Германии с первым, не исполняющимся в ФРГ куплетом. Демонстранты, включая наших эмигрантов, подпевали хору из репродуктора: "Дойчланд, Дойчланд юбер аллес!" Любому было понятно, что фонограмма – из нацистских времен, но все подпевали… Паноптикум! Запрета в Германии на исполнение этого куплета нет. После войны просто было решено этот куплет, приобретший при нацистах отличный от вложенного автором Гоффманном фон Фаллерслебеном в 1841 году смысл, больше не исполнять. В Германии то, что не запрещено, разрешено. Эту истину с выгодой для себя быстро усваивают как популисты, так и многие мигранты.
Германии, несомненно, предстоят непростые годы, но будущее страны не представляется однозначно мрачным. Из послевоенной истории известно: Германия и немцы не раз показывали свою волю и способности к преодолению трудностей.
Я назвал пострадавшего от нападения палестинца интеллигентным. Он стал таковым в Германии, стал потому, что приехал в страну маленьким ребенком. Его родители, между прочим, бежали из родных мест вследствие образования государства Израиль, но у него самого ни ненависти к Израилю и уж тем более к евреям нет. Лучшие подружки его дочери, как он мне рассказывал, девочки из эмигрантских семей евреев из бывшего СССР. И про общего для арабов и евреев прародителя Авраама он знает, и в целом доволен своим жребием, доволен тем, что живет в Германии.
Есть и другие обнадеживающие примеры. Уже много лет существует под руководством Даниеля Баренбойма молодежный оркестр из израильских и арабских музыкантов. Там нет особой дружбы внутри, но музыканты играют вместе, играют чаще всего европейскую музыку. Недавно меня вез таксист-араб, у которого в машине звучала классическая музыка. Я был поражен, так как знаю, что в концертных залах Берлина мусульман увидеть невозможно. Таксист пояснил, что приехал в Германию ребенком и с детства полюбил классическую музыку, которую слышал по радио. Ничто в мире не безнадежно…
Юрий Векслер, корреспондент Радио Свобода в Германии
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода
