В апреле 1996 года, без малого 20 лет назад, был убит президент Чеченской республики Ичкерия Джохар Дудаев. В 1999 году, когда началась вторая российско-чеченская война, его вдова Алла Дудаева вынуждена была покинуть Чечню и с тех пор жила в изгнании в Грузии, Турции, а сейчас – в Швеции.
Алла Дудаева родилась в русской семье, она – дочь офицера Советской армии, но считает себя чеченкой. Алла Федоровна опубликовала книгу о своем муже "Миллион первый", пишет стихи и картины. Разговор, приуроченный к годовщине сталинской депортации чечено-ингушского народа, мы начали с воспоминаний о временах перестройки, когда Джохар Дудаев возглавил движение за независимость Чечено-Ингушетии от России.
– Были очень радужные надежды, был свежий ветер перемен, который нес, казалось, свободу всем народам, России в том числе. Будущее виделось только светлым и радостным. Но все-таки какое-то сомнение закрадывалось в то время. Я даже написала стихотворение, посвященное Горбачеву, которое заканчивалось так: "Не срастутся демократ и партократ. Неизбежны шаг вперед и два назад". Наши надежды разбились, когда саперными лопатками были убиты 14 грузинских девушек, а потом российские танки подошли к литовскому Сейму, захватили башню, и тоже были жертвы. Я думаю: почему наша надежда не оправдалась, почему так случилось? Потому что никто не был наказан за эти военные преступления, за убитых людей. Ведь своих не судят. Это и было началом конца демократических преобразований.
– А кого бы вы хотели увидеть на скамье подсудимых? Вряд ли Горбачева?
– Да, думаю, конечно, не Горбачева. С его стороны было большой смелостью выступить против госаппарата. Но надо было провести следствие, начать с генералов, которые отдали приказы об убийствах, а потом ниточки потянулись бы дальше.
– Вы тогда жили в Эстонии…
Нельзя весь чеченский народ воспринимать как сторонников нынешнего режима
– До 1991 года Джохар был генералом дивизии в Тарту. Первые народные фронты создавались там: в Литве, потом в Эстонии. Это было как весеннее половодье. Мы тогда только учились политике. Я работала в библиотеке, со мной рядом – украинец, он принимал участие в Рухе, украинском народном фронте. В Чечено-Ингушетии все было немного позже, там тоже народ воспрянул и поверил в то, что получит свободы столько, сколько может удержать, как потом сказал Ельцин.
– Чечня в ельцинские годы была центром сопротивления империи. Чеченцы отразили агрессию во время первой войны и победили Россию. Но теперь Чечня стала оплотом путинизма. Кадыров всесилен, и кажется, даже сам Путин боится его одернуть. В чем причины такой перемены, как вы ее объясняете?
– Нельзя весь чеченский народ воспринимать как сторонников нынешнего режима, иначе этот народ не сопротивлялся бы десятки лет российской оккупации. Пять чеченских президентов были убиты во время двух русско-чеченских войн, лучшие воины погибли, а оставшиеся в живых были вынуждены покинуть родину из-за преследований. И не надо забывать о чудовищных пытках, насилии и убийствах, сотнях концлагерей, причем не только на территории Ичкерии, но и в Моздоке, Кисловодске, по всему Ставрополью и Северному Кавказу. Чеченский народ сейчас запуган, вынужден просто выживать по принципу "хоть горшком назови, только в печку не ставь". Тем не менее, внутри народа всегда была жива не просто тяга к свободе, а уверенность в том, что чеченский народ будет свободен. Режим Кадырова сейчас опирается на поддержку Путина, а тот на Кадырова. Этот симбиоз будет существовать до тех пор, пока остается у власти Путин. Так что это не вечно. Судя по событиям, которые сейчас происходят в мире, это будет недолго длиться.
– Не думаете, что Путин будет в 2018 году избран еще раз?
– До 2018 года многое переменится. Судя по надвигающемуся кризису, давлению европейских санкций, общему неприятию вертикали власти, путинского режима и постоянных войн, в которых принимает участие российский народ, я думаю, что большие перемены в России произойдут намного быстрее.
– Сейчас даже говорят, что Кадыров – единственный политик, который может стать преемником Путина. Можете представить такой сценарий?
– Я думаю, это делается для того, чтобы припугнуть тех, которые не поддерживают Путина: если вам Путин не нравится, придет Кадыров. Просто пугают Кадыровым.
– Основания бояться Кадырова есть. Убийство Бориса Немцова, угрозы Касьянову…
– Думаю, ни для кого не секрет, кто является заказчиком убийства Бориса Немцова, это все та же борьба за неограниченную власть перед выборами 2018 года. Сколько за нее уже было убито лучших людей России просто потому, что они могли стать возможными претендентами, сколько сейчас сидит в тюрьмах и лагерях…
– А вы не опасаетесь Кадырова? Кадыровские люди не пытались вам угрожать или, наоборот, как-то переманить на свою сторону? Нет таких сигналов из Грозного?
И как я могу приехать, когда в горах убивают лучших представителей чеченского народа?
– Ко мне был такой интерес 10 лет назад или чуть больше, когда еще во главе Чечни был Ахмат Кадыров, отец Рамзана. Официально приглашал меня приехать через средства массовой информации, обещал, что поможет решить экономические проблемы, якобы я буду залогом мира в Ичкерии. Гарантировал мне безопасность. Но я ему сказала, что в Чечне идет война и он сам себе не может гарантировать безопасность. И как я могу приехать, когда в горах убивают лучших представителей чеченского народа, а меня с почетом будут принимать? Я буду выглядеть предателем. Министр МВД мне тоже предлагал приехать, тоже гарантировал безопасность. А через год Ахмат Кадыров был взорван на стадионе.
– Рамзан уже не приглашал вас?
– Нет, ничего не было. Наверное, моего ответа хватило: он в курсе, знает, как я ответила.
– Есть в Чечне лидер, который, на ваш взгляд, продолжает дело Джохара Дудаева?
Нужно вообще отменить пост президента, ввести парламентское правление, как с древних времен всегда было в Чечне
– В целях безопасности я не хочу называть имена лидеров, не хотела бы этих людей подставлять. Хотя все чеченцы – генералы, как говорил Джохар, в чеченском народе, как ни в каком другом, большое количество пассионариев, людей, способных отдать жизнь за идею свободы и независимости родины. Джохар сравнивал чеченцев с дикими необъезженными конями, которые во время опасности объединяются в круг, защищая в центре стариков, женщин и детей и копытами отбиваясь от врагов, а в мирное время от избытка сил лягают друг друга. Поэтому я уверена, что для чеченского народа нужно вообще отменить пост президента, ввести парламентское правление, как с древних времен всегда было в Чечне. Имам появлялся только во время боевых действий, в мирное время был другой орган управления – мехк-кхел, совет старейшин. Ни для кого не секрет, что президентская форма правления – это всегда борьба за власть, даже со своими бывшими соратниками. Это всегда опасно для народа, потому что эта власть может перерасти в автократическую, как это в России и получилось. Нельзя одному человеку доверять целое государство в полное правление. Может получиться так, что этот человек сам станет марионеткой тех лиц, которые оплачивали его выборы, и тогда жертвами станет весь народ. Я считаю, что нужно бороться не с властью, надо бороться за ее уничтожение. Чем меньше власти, тем лучше.
– Вы стали анархических взглядов придерживаться?
– Нет, не анархических, но я считаю, что парламентское правление самое удобное и для чеченского, и для российского народа. Потому что одна голова хорошо, а много голов лучше. Во-первых, взорвать всех невозможно, и просто этот коллегиальный орган намного умнее и намного способнее к разрешению трудных государственных задач. К тому же, в парламенте могут принять участие все люди, выбранные народом.
– Россия не привыкла жить без царя, при любом режиме повторяется одна и та же схема самодержавия.
Джохар сравнивал чеченцев с дикими необъезженными конями
– И все равно нельзя так много власти отдавать одному президенту. Мне сейчас многие говорят, сокрушаются, что нет Джохара, нет такого сильного лидера, который бы возглавил чеченский народ. Я им говорю: "Все вместе мы Джохар, каждый по отдельности не потянет, но все вместе – Джохар". Как Джохар говорил, "все решает господин народ". Те, кого народ чеченский выберет, они и будут вместе править. Поэтому я считаю, что не надо акцентировать внимание на лидерах: появляются отдельные группы, которые начинают между собой соревноваться, спорить в борьбе за власть, бывшие соратники могут стать врагами. Это чревато опасными последствиями для народа и государства. Лучше всего парламентское правление. Я уже на эту тему разговаривала со многими нашими людьми: возможно, в будущем придется провести референдум, чтобы президентское правление поменять на парламентское. Многие поддерживают.
– Вы говорили, что во времена перестройки дружили с членом украинского Народного Руха. А как вы восприняли последние события в Украине, Майдан, революцию? Есть ли параллели в том, что происходит между Россией и Чечней и между Россией и Украиной, или это все-таки разные истории?
Возлагаю большие надежды на украинский народ, потому что он своим духом мне напоминает чеченский
– Я давно не была в Украине, но внимательно слежу за всеми событиями. Из-за России (как было раньше в Чеченской республике Ичкерия) борьбу внутреннюю приходится вести с людьми, которые были посажены от бывшего правительства СССР. Взошли ядовитые зубы дракона, которые были посеяны еще партократами. Потом они воспользовались прихватизацией, сейчас они стали олигархами, покупают совесть и голоса нищих людей во время выборов, используя политтехнологии, чудовищный обман и подтасовки. Универсальные действия во всех захваченных, оккупированных республиках. Какая там забота о жизни народа и о праве на самоопределение! Например, "референдум" был проведен в так называемых Луганской и Донецкой республиках, но я его называю "так называемый референдум", как и те "референдумы", которые проведены в оккупированных республиках, например в Ичкерии. Под дулами автоматов референдум не проводят, волеизъявление народа не спрашивают без участия международных наблюдателей. Тем более, не считаясь с правом государства на целостность его территории. Я думаю, что параллели с Чеченской республики Ичкерия еще и в силе духа украинского народа, волонтеров и руководства АТО, взявших тяжесть войны на свои плечи. И в его политическом обмане. В Ичкерию под видом защиты русскоязычного населения вошла 300-тысячная армия, взялась наводить "конституционный порядок". И в Украину вошла под видом защиты русского населения Луганска и Донецка. Я не сомневаюсь, что Украина станет по-настоящему независимым европейским государством, возлагаю большие надежды на украинский народ, потому что он своим духом мне напоминает чеченский народ. Кроме того, мне очень нравится Михаил Саакашвили, я жила и работала в Грузии. Я была приглашена ведущей на русскоязычный телеканал ПИК с 2009 по 2011 год. Являюсь свидетелем реформаторских преобразований молодого правительства Саакашвили.
– Почему вы решили уехать из Грузии?
– Потому что пришло к власти пророссийское правительство Иванишвили. Канал, на котором я три года проработала, был закрыт, начались гонения на самого Михаила Саакашвили. Министр внутренних дел Вано Мерабишвили был на два года заключен в тюрьму. Многие вынуждены были тогда бежать из Грузии. Сейчас, мне кажется, что-то меняется в лучшую сторону.
– Нельзя сказать, что Грузия ведет сейчас пророссийскую политику. Внешняя политика, скорее, такая же, как во времена Саакашвили, только без такой жесткой риторики.
– Потому что сейчас там другой президент, которым люди Иванишвили не очень довольны. Много нападок идет на Михаила Саакашвили, а мне бы хотелось рассказать людям, чему я была свидетелем. В 1999 году, в начале второй русско-чеченской войны, я была вынуждена бежать в Грузию. Это были времена Шеварднадзе. В то время Грузия представляла собой темное царство, почти не было электрического света, разбитые дороги, народ нищий и безработный, с крошечной пенсией в 8 лари в грузинских селах, на которую можно было купить только бутылку молока и хлеб. Когда я приехала через 10 лет в 2009 году, я увидела совершенно другую страну, изменившуюся благодаря инвестициям, которые были вложены другими странами с помощью Михаила Саакашвили, создавшего благодатный климат для инвесторов. Были построены электростанции на горных реках. Все грузинские села и города были ярко освещены. Были проведены соответствующие европейским стандартам дороги в самые отдаленные уголки Грузии, вплоть до Панкиси, а пенсия увеличена до 100 лари, всем платили одинаковую пенсию. Полностью была уничтожена система бюрократии и коррупции – это было сделано правительством Саакашвили. Меня удивили самые дешевые в мире такси. Таксист мог просто купить табло за 10 лари, повесить на своей старенькой машине и начинать работу, государство с него не брало никаких налогов. Обычно ездили пенсионеры, я с ними беседовала, зарабатывали в месяц по 500-600 лари – была большая помощь семьям их детей и внуков. Эта работа для стариков была радостью, потому что они чувствовали себя нужными семье и независимыми. Развивался малый частный бизнес в маленьких магазинчиках и на рынках. Я удивлялась, почему нет современных супермаркетов: оказывается, специально супермаркеты не строили, чтобы не было монополии торговли. Люди приезжали из сел, привозили продукты в эти магазинчики, продавали овощи, фрукты, мясо, молоко, творог, сыр, вино, "Боржоми", все это стоило совсем недорого. Люди мечтали о том, как начать торговлю в России, ведь Грузия – страна сельскохозяйственная. Михаилом Саакашвили была открыта граница с Грузией, безвизовый проезд для россиян. Но Путин с той стороны не пропускал грузинские товары. Это обещал сделать Иванишвили, но обещание так и не было выполнено. А насколько Грузия стала красива! Я нигде не видела таких украшений, в три самых темных месяца – ноябрь, декабрь и январь – на улицах висели гирлянды огоньков в виде стекающих капель, летящих птиц и водяных лилий. По улицам грузинских городов можно было гулять ночью, как днем, так было красиво. Деревья стояли облитые этими огоньками, светящиеся фигурки зверей между ними. Было видно, что Саакашвили очень любил Грузию. Был построен голубой мост, красивый очень, для пешеходов. Стеклянные участки для полицейских, прозрачные, чтобы прохожим было видно, что полиция Грузии не избивает тех, кого арестовывает. Чтобы стать полицейским, надо было сдать очень трудный экзамен. Полицейские были очень вежливые, получали по тысяче долларов, по-моему, хорошая зарплата была для Грузии в то время. В Тбилиси улицы старые ремонтировались, в разные цвета были окрашены, и одновременно соблюдался исторический облик. На проспекте Руставели под землей нашли старый город средневековой каменной постройки. Его не стали закапывать, а тщательно очистили, и это был как нижний этаж для туристов в центре Тбилиси. Выставки, галереи, конференции, приглашались со всех республик Кавказа культурные деятели, историки. Наш канал этой работой занимался, я вела передачи с этими гостями со всего Кавказа. Даже из Москвы к нам приезжали по приглашению, Валерия Новодворская, например, приезжала, художники приезжали, поэты – это транслировалось по всей России. Наши передачи имели мирный характер, мы показывали, что, несмотря на пятидневную войну, россиянам нечего боятся, границы Грузии открыты для всех. Такая политика очень честная и добрая была у Михаила Саакашвили.
– Теперь он в Одессе пытается провести реформы. Вы поддерживаете с ним контакт?
– Нет, я контакта не поддерживаю, но внимательно слежу за всем, что там происходит.
– Вижу, что вы скучаете по Тбилиси. Не думаете вернуться?
С чеченским народом я прожила самые счастливые и самые трудные годы
– Думаю, что в будущем приеду в Грузию и вообще на Кавказ. Мне и в Европе нравится, я удивляюсь доброте европейцев, тому, как они принимают столько мусульманских беженцев, с какой добротой они к ним относятся. Я вообще-то объехала много стран, после первой русско-чеченской войны была в Азербайджане, в Турции, в Литве, в Германии, во Франции с выставкой своих картин и презентацией книги. Когда я жила в Турции, я была поражена добротой турецких женщин, которые по полгода шили, вышивали, вязали чудесные прозрачные скатерти или шелковые полотенца, детскую одежду, а турецкие продавцы отдавали бесплатно женщинам для продажи на благотворительных базарах свои товары после их трехразовой уценки. Раз в полгода, осенью и весной, они собирались на этих базарах, выкладывали в самом красивом месте Стамбула на прилавках эти товары, пели красивые песни. Приходил мэр Стамбула, торжественно открывал благотворительную ярмарку, эти вещи покупали, и это все шло на оплату квартир беженцев. Я там продавала свои картины и книгу "Миллион первый" на турецком языке, которую читали турки. И я удивлялась тому, что они воспринимают книгу, как дети. Такой огромный мужчина мог со слезами на глазах мне принести листок, на котором на турецком написал письмо после того, как он мою книгу прочитал, чувства свои к чеченскому народу выразил. Вообще народ турецкий очень сентиментальный. Когда мою книгу перевели на турецкий, я спросила переводчика: "А как стихотворения получились?". Он говорит с такой улыбкой: "Лучше оригинала". Мне немножко обидно стало. Он объяснил, что на тюркских языках – это родина поэзии – стихи звучат намного лучше. Вообще у всех народов можно чему-то хорошему поучиться. У европейских народов – доброте и терпимости. Они идут по улице, даже не зная человека, улыбаются ему навстречу.
– Вы в Стокгольме живете?
– Нет, в одном из небольших городков. Не знают они меня, но просто так принято. Люди живут скромно, нет таких дворцов, которые появились в России у нуворишей. Живут скромно, но очень чистые квартиры, красивые дома, но без лишних украшений снаружи. Внутри хорошая сантехника, двери, окна, под окнами батареи, чтобы все было чисто, красиво, на самом высоком уровне. Люди одеваются просто, совсем не так, как в России или в той же Ичкерии, без лишних украшений. Наверное, их украшает доброта души больше, чем все эти украшения. И многие ездят на велосипедах. Иметь дорогую машину здесь считается некрасиво. И как-то хвастаться своим богатством. Ты никогда не отличишь богатого от простого человека, он тоже работает у себя на ферме. У многих фермы: три дня на ферме, три дня в городе, богатые люди так живут в ладу с природой и со всей жизнью.
– У вас тоже есть велосипед?
– Да, занимаюсь спортом, в лесу катаюсь, по полям и лугам. Очень хорошо, свежий воздух овевает лицо, я любуюсь ухоженными полями: везде виден труд этих добрых рук, тех, кто тут живет, здесь нет бурьяном заросших полей или разбитых дорог. Великие труженики – встают рано утром с восходом солнца, ловят солнце, как они говорят, ложатся спать очень рано, где-то в 9-10 часов.
– Алла Федоровна, вы родились в Подмосковье. У вас есть желание там побывать или не хотите иметь ничего общего с Россией?
Российский народ 25 лет живет в состоянии войны, только хоронят и отправляют на войну своих сыновей
– Больше друзей и родственников у меня в Ичкерии, потому что последние 40 лет я жила среди чеченского народа, мои дети и внуки – чеченцы. Я больше скучаю по этим друзьям, в России совсем немного осталось. К сожалению, очень поменялся менталитет российского народа. С чеченским народом я прожила самые счастливые и самые трудные годы вместе, мы были как единое целое во время войны, когда вместе молились и просили Аллаха, чтобы он нам прислал победу, вместе хоронили тех, кто погиб, вместе плакали. Российский народ был по противоположную сторону. Многие из его лучших представителей, которые видели несправедливость русско-чеченской войны, отдали свои жизни за то, чтобы эта война прекратилась, говорили правду о чеченском народе. Всему миру известны имена этих людей – это Анна Политковская и еще много других, я даже не хочу вам их всех перечислять, потому что их так много. То, что есть в российском народе, – люди, которые готовы отдать свою жизнь или свободу в борьбе против агрессивного преступного правительства. Народ российский не строит новых городов сейчас, не сажает садов, нет дорог таких, как в Грузии, здравоохранение и больницы, образование – это все на самом низком уровне, все средства вкладываются только в военную промышленность. Народ российский 25 лет уже только воюет, война шла в Чеченской республике Ичкерия, потом в Грузии, в Украине, сейчас в Сирии. Народ российский 25 лет живет в состоянии войны, только хоронят и отправляют на войну своих сыновей. Поэтому поменялся менталитет, я думаю, у большинства. В результате этого правления самого жестокого в мире, преступного и агрессивного режима Россия постепенно сокращается, народ вымирает такими темпами, которые не снились раньше, растет количество беспризорников, люди бедствуют. Но реклама идет совсем другая.
– Сейчас многие в России думают об эмиграции. У вас большой опыт, вы жили во многих странах, что вы посоветуете тем, кто не решается сделать выбор?
Я читаю статьи в интернете и ужасаюсь тому, к чему пришел мир
– Если молодые, молодым легче приживаться за границей, получить образование за рубежом. Сменить родину – всегда очень тяжело. Мы были вынуждены уехать, потому что нам грозило уничтожение. А в самой России внутри такая война не идет, хотя общественным деятелям угрожают. Я думаю, что это их личное дело, дело их совести. Если они уедут, они не вернутся обратно, потому что их родины уже не будет. Я бы просто посоветовала на время, может быть, спрятаться, но не покидать родину, потому что перемены будут очень скоро, большие перемены. Я вам могу прочитать мое стихотворение, оно о том, как я скучаю.
Ичкерия, любовь моя!
Туда, откуда нет возврата,
Душа моя, лети...
Где каждый листик, камень святы
Колени преклони.
Поправши тысячи смертей,
Вы выходили из огней
Земного ада... И ушли.
А мы опять на полпути...
Тех гор прохладу и в ночи
Ручьев мерцание я вижу...
И звуки сотен голосов,
Снарядов свист
И лязг стволов
Я снова чутким сердцем слышу.
В лезгинке юношей летящих,
Орлиных рук размах, их взор!
Громады гор
Зрачком сдвигавших,
И выходящих на простор
Свободой заражать рабов,
А смертью устрашать врагов!
Ичкерия, любовь моя,
Как по тебе тоскую я!
Что мне сказать тебе?
В изгнанье я и минуты не жила.
Твоей надеждою жива,
Я умираю каждый миг,
Когда идешь ты на закланье...
Не вечно зло, уйдет оно,
А с ним и все твои страданья.
Вздохнешь всей грудью, и тогда
Уйдут российские войска,
Исполнятся все предсказанья...
Растает снег, придет весна,
Рассыпав тысячи знамений,
Счастливой жизни поколений,
Тобой добытых из огня,
Ичкерия, любовь моя!
– Алла Федоровна, вы считаете себя, в первую очередь, поэтом, художником, или политика занимает вас больше всего?
– Я себя никогда не считала политиком. У меня были выставки, презентации моей книги – это была моя культурно-информационная работа во всех странах, чтобы просто рассказать о том, чему я была свидетелем. В политику была ввязана поневоле. Потому что когда мой муж Джохар Дудаев был выбран президентом, нам задавали вопросы о политике, приходилось много читать и думать. Я до сих пор читаю статьи в интернете и ужасаюсь тому, к чему пришел мир. Я хотела еще в 2007 году создать союз городов мира, писала обращения, мне отвечали из разных стран, чтобы прекратились все войны на этой земле. Это не получилось, сейчас одним нажатием кнопки можно уничтожить целый город. Огромными шагами идет прогресс создания оружия. Мне кажется, нужно менять морально людей, потому что их облик не соответствует этому прогрессу, современной технике. Люди должны учиться доброте, должны учиться любить друг друга и понимать, что в каждом народе есть свои герои, что каждый народ хочет быть свободным. Для этого, конечно, должно быть общение. Чеченский народ никогда не хотел зла российскому и другим народам. На Кавказе все народы жили в мире и согласии, так же, как сейчас живут в Европе народы, которые даже не имеют сильных армий, потому что они отвыкли воевать. Воюет только Россия, ее агрессивное правительство, которое посылает на войны российских сыновей. Значит, менять надо это правительство.
– 23 февраля – день Защитника Отечества в России и день депортации чечено-ингушского народа…
– Джохар, выступая в 50-ю годовщину депортации в Ичкерии, произнес замечательную речь. Он сказал, что хватит горевать, плакать, как чеченский народ привык в этот день, день памяти жертв депортации. Тогда была уничтожена половина чеченского народа в лагерях или сожжена в домах, как в ауле Хайбах. Он сказал: хватит нам лить слезы, давайте сделаем этот день днем возрождения чеченской нации. И мне тоже не нравится, что это День Советской армии. Кругом война, а тут военный праздник, а в Чечне это день горя. Давайте лучше сделаем так, чтобы это был день возрождения для всех народов, возрождения доброты, мира, прекращения войн на нашей планете. Пусть это наивная утопическая мечта, но если очень верить в нее, может быть, она и сбудется.
Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода
