Крым: «финансовой нелегальщиной» по легальным санкциям

Специально для Крым.Реалии, рубрика «Мнение»

«Постоянный представитель Крыма при президенте России, вице-премьер крымского правительства» Георгий Мурадов на конференции «крымского регионального отделения Вольного экономического общества России» высказал идею: на санкции мирового сообщества ответить нелегальным финансированием проектов в Крыму, что он называл «трастовой (то есть доверительной – авт.) формой бизнеса». Похоже, речь идет о легализации и уже применяющихся нелегальных методов реализации проектов в Крыму и их расширении.

Так, Игорь Юргенс, президент российского Института современного развития, на вопрос «Огонька» «Поговаривают, что россиянам удается обходить санкционные барьеры и получать деньги и технологии на Западе...» ответил: «Я не готов комментировать обходные пути, на то они и обходные, чтобы их никто не комментировал». То есть ясно, что речь идет об уже существующем явлении, что активно и не раз подчеркивали и «руководители» оккупированного Крыма.

Очередная попытка обмануть мир

Там же Игорь Юргенс продолжает: «Да и большого облегчения они не приносят, потому как объемы невелики, а те, кто такими путями идет, сильно рискуют, платя огромные суммы посредникам. Впрочем, еще больше рискуют те, кто дает деньги в обход санкционных запретов: они находятся под огромным риском штрафов. Достаточно вспомнить историю французского банка BNP-Paribas, который американцы оштрафовали за нарушение антииранских санкций на 6 млрд. долларов».

Дело в том, что в вопросе финансирования не просто развития, а даже обычного существования Крыма Россия попала в тупик – государственных денег не хватает, бюджет приходится секвестировать, самые реалистично мыслящие экономисты предлагают «привести в норму», то есть сократить до уровня других регионов финансирование Крыма. То время, когда «спикер госсовета» Владимир Константинов разъезжал по Крыму и собирал предложения кому и сколько надо денег, утверждая, что Москва дает денег сколько хочешь, безвозвратно и довольно быстро ушли. Константинов теперь просто молчит. Поэтому Москва не знает, каким образом вести дела с Крымом дальше, и самый вероятный сценарий – это опозориться, забрать все разрекламированные слова обратно, что значит предстать перед крымчанами фактически в голом виде. Под самый большой удар попадает широко разрекламированная ФЦП развития Крыма до 2020 года – государственные программы финансировать нечем, а инвесторы тоже не идут. В целом позора больше, чем на 700 миллиардов рублей! Поэтому Москва лихорадочно ищет хоть какие-нибудь выходы из позорной ситуации.

Тем более, что, вопреки заявлениям крымских «политиков», Запад от санкций фактически не пострадал. На вопрос «Огонька» «На чьей экономике санкции сказались больше за истекшие полтора года – России или Евросоюза?» Игорь Юргенс призывает: «Давайте оставим в стороне пропагандистские штампы. Давно западные производители, в основном сельхозтоваров, переориентировались, и ущерб, который им был нанесен российским ответом на западные санкции, компенсировали. А вот россиянам это сделать не удалось: отсутствие дешевого кредита и доступа к западному финансовому рынку – огромный урон для нашей экономики и финансов».

При этом Георгий Мурадов, поменяв местами «бандитские» действия России в виде аннексии Крыма и позицию добросовестных инвесторов на конференции цинично разглагольствовал: «Можем ли мы на незаконные действия, когда в тебя бандит стреляет, защититься законно? Сказать «Не стреляй! Не смей! Брось оружие!» Или мы должны принять какие-то другие меры?» Вопрос – так кто же на самом деле бандит?

«Эволюция» Георгия Мурадова

Георгий Мурадов не впервые пытается решить вопрос о финансировании проектов в непризнанном Крыму. Так, еще 10 февраля он утверждал, что у Крыма должно быть две стратегии развития: на время санкций и блэкаута и на последующий период, что, собственно, и предполагало особые (читай – нелегальные – авт.) формы и методы работы в аннексированном Крыму.

Тогда же, в Алуште на «сессии стратегического планирования» «Крым. Взгляд в будущее» Георгий Мурадов ратовал фактически за насильственное принуждение российских бизнесменов работать в Крыму. Утверждая на одному ему известных основаниях, что «санкции, которые против Крыма приняты, считаются (где и кем считаются? – авт.) нелегальными и незаконными». А поэтому, по его мнению, «те российские крупные корпорации, банки, которые отказываются приходить работать в Крым, а, вы знаете, таких немало, по сути, поддерживают нелегальную и незаконную деятельность против Крыма». Тогда Мурадов заявил: «Мы усилим свой голос, свой призыв к банкам, к корпорациям, компаниям Российской Федерации консолидировано зайти в Крым, как зашли авиационные компании. Вот они зашли все вместе, и против них никто санкций не объявил, – продолжил полпред. – Поэтому, соответственно, все корпорации, банки и предприятия должны зайти консолидировано, и не важно, в каком объеме и форме будут здесь, в Крыму, работать, но они должны зарегистрироваться и выступить таким образом против нелегальной и незаконной политики санкций зарубежных государств».

Однако призывы его оказались тщетны. Поэтому Георгий Мурадов пошел дальше и от безысходности теперь призывает к «финансовой нелегальщине». Ведь что значит «трастовая форма бизнеса»?

Он объяснил это так. «Когда бенефициар закрыт, когда его не видно и никакие попытки санкционного обложения этого бенефициара не получатся, – пояснил Мурадов. – Это может злить наших западных партнеров, и для нынешней законодательной системы России это – нарушение». По мнению постпреда, в этой ситуации необходимо политическое решение, поскольку нужно обеспечить приток именно иностранных инвестиций. «Это живые деньги, которые привносятся в экономику не только Крыма, но и России», – указал Мурадов. Он подчеркнул, что процесс отмены санкций в условиях западной бюрократии не будет быстрым даже при снятии политических претензий. В качестве примера Мурадов привел отмену поправки Джексона – Вэника, которая ограничивала бизнес-проекты США в РФ. Поправка была принята в начале 70-х годов в связи с созданием препятствий для свободного выезда евреев из СССР и действовала в отношении России даже после распада СССР. Так что надеяться Москве на скорую отмену нынешних санкций не приходится.

Тем не менее, по словам Мурадова, «из более чем 50 иностранных делегаций, посетивших Крым в 2015 году, большинство готово вкладывать средства в экономику полуострова, но просят введения трастовой формы». В связи с этим, по его мнению, в Крыму необходимо принятие «нетривиальных и неординарных политических решений». Поэтому пока эти мифические «более чем 50 делегаций» (известно, что многие из них не были делегациями, а приезжали как частные лица, а некоторые потом даже опровергли те сказки, которые про них публиковались в Крыму – авт.) просто зря приезжали.

К слову, Георгий Мурадов внес свое предложение после того, как советник президента России Сергей Глазьев высказал явно утопическую идею о финансировании проектов в Крыму посредством так называемых «специальных инвестиционных контрактов».

По мнению Глазьева, «в Крыму, как нигде, ощущается нехватка кредитных ресурсов и финансовых возможностей для реализации инвестиционных проектов», но в условиях внешних санкций привлечь кредиты даже государственных банков крайне проблематично, не говоря уже о ресурсах коммерческих банков». «В связи с этим без специальных институтов финансирования инвестиций задачи первого ряда по развитию инфраструктуры, здравоохранения, агропромышленного комплекса Крыма и Севастополя выполнить достаточно сложно», – отметил он.

Дело в том, что Владимир Путин в послании Федеральному Собранию упомянул такой институт, как «специальные инвестиционные контракты», и сейчас еще только в ряде регионов идет отработка механизма их использования. Суть их в том, что «должны использоваться инвестиционные кредиты по ставке 4-5% годовых и на длительные сроки».

Однако кредиты под такие низкие проценты могут использоваться в регионах, которые донельзя уже насыщены кредитными средствами и где кредитов уже никто брать не желает, поэтому банки снижают процент. В Крыму же ситуация особая: здесь, с одной стороны, сущий голод на кредиты, но, с другой, кредиты в российских условиях бизнеса, когда большинство проектов прогорает, бизнесмены брать бояться. В то же время банки бояться снижать процент, поскольку тогда кредит вообще теряет свою ценность и выгоду. Банки изо всех сил сопротивляются таким нововведениям, и силой их заставить не удается. Пришлось и Мурадову искать «другие пути».

Путь к криминализации инвестиционных процессов и всей экономики

На самом деле «трастовая форма бизнеса» это не только когда «бенефициар закрыт», а это когда при всей его закрытости ему «доверяется» действовать фактически в обход норм и законов тех государств, с которыми он имеет дело, то есть – он перевозит деньги в страну не через банки, а в чемодане, размера его инвестиций и прибылей никто не знает, поэтому он закрыт от контроля налоговыми и другими финансовыми органами. Более того, если в нынешней ситуации крымские чиновники ухитряются похищать бюджетные деньги и требовать взятки от предпринимателей, то им ничего не будет стоить «доверительно» обложить данью иностранных инвесторов, к своей личной выгоде, разумеется, нелегально продавать землю и другое имущество «закрытым бенефициарам», входить самим или под прикрытием родственников в бизнесы иностранных инвесторов и получать реальный куш прибылей, да на свое личное усмотрение фильтровать инвесторов и ограничивать либо расширять их возможности в зависимости от личных отношений.

Таким образом, «доверительная форма бизнеса» ведет к полной бесконтрольности в области инвестиций и во всей сфере бизнеса, когда даже правоохранительные органы будут ограничены в своих возможностях. То есть введение таких «трастов» противоречит всему духу борьбы с коррупцией, и борьба становится вообще номинальной, а коррупция – еще более распространенной и вездесущей. Как показывает опыт, такое ограничение «правоохранителей» приводит к тому, что они сами вовлекаются в преступную сферу и становятся «крышей» и «гарантами» безопасности таких оборудок, и постепенно, как все тело раковыми метастазами, вся экономика опутывается преступными связями. Если этот проект Мурадова будет реализован, Крым, а затем и вся Россия, станет именно таким регионом.

Первый кандидат на такое падение – недавно созданная «дирекция по управлению ФЦП Крыма». В полноценном режиме дирекция заработает после утверждения ее директора и штата в 40 специалистов министерством экономического развития России. Ее еще не директор, но уже руководитель Андрей Никитченко на конференции «Вольного общества» заявил, что намерен согласовывать проекты для начала финансирования. Тем самым он отбирает лакомый кусок у множества крымских чиновников, которые, по словам Сергея Аксенова, уже давным-давно и с разной степенью добросовестности работают с проектами по их согласованию. Никитченко поясняет, что эта дирекция – это «некий проектный офис, вынесенный министерством в регион». По его словам, дирекция по управлению ФЦП имеет контрольно-мониторинговые функции в отношении более 400 проектов, реализуемых за федеральные средства в Крыму и Севастополе.

Теперь же «трастовая форма бизнеса», если она будет внедрена, открывает перед чиновниками «дирекции» безразмерное поле для коррупции. Но дирекция, насколько известно, и была создана специально для того, чтобы прекратить коррупцию и забрать у крымских чиновников функции работы с проектами, отстранить их от федеральных денег. С введением «трастовых форм бизнеса» цель ее создания также нивелируется, и «дирекция» также инкорпорируется в общее коррупционное поле.

Артур Воронин, экономический обозреватель

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции